Последний гвоздь - Стефан Анхем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, как на пустынном перекрестке с работающими светофорами, здесь чувствовалась заброшенность. Как будто диоды будут продолжать мигать вечно под все утолщающимся слоем пыли.
Фарид подошел к одному из мониторов, где синяя полоса с указанием 89 процентов переключилась на цифру 90.
– Включено и копируется, – сказал он и стал разглядывать оставленное оборудование, чтобы некоторое время спустя просунуть руку в отверстие между двумя компьютерами и вытащить портативный жесткий диск, который был подключен кабелем и работал на высоких оборотах.
– Какой у него объем?
– Два терабайта.
– Так сколько времени ему нужно, чтобы скопировать последние десять процентов?
– Трудно сказать точно. – Фарид пожал плечами. – Час или два.
– Он, конечно, зашифрован, но как думаешь, можно ли пока успеть извлечь часть содержимого?
– Могу попробовать. – Фарид достал свой ноутбук и подключил его в один из доступных портов жесткого диска.
Дуня попыталась следить за тем, что происходит на экране Фарида, но когда поток непонятных буквенных и цифровых комбинаций стал слишком большим, она начала оглядываться по сторонам. Но не понимала, на что смотрит. Кроме того, что это была техника с кабелями, мониторами и различными модулями с такими же ничего ей не говорящими буквенными комбинациями, как те, которыми занимался Фарид.
Ожидая, пока он закончит, она села на стул напротив контрольной панели с длинными рядами ручек и рычагов по всей длине вплоть до кнопки в правом верхнем углу с надписью «питание». Это было первое, что она поняла и, главное, осмелилась на нее нажать.
Контрольная панель загорелась, как новогодняя елка, всеми своими светодиодами, в то время как мерцание на трех мониторах перед Дуней прекратилось. Вместо этого они переключились на сплошное голубое свечение. Кроме того, загорелся ряд маленьких красных дисплеев, по одному рядом с каждым регулятором громкости, вдоль всей контрольной панели. Дисплеев с символами, образующими слова, которые даже были ей понятны.
Первый канал назывался «Вход», и после того, как она подвигала регулятор и наугад нажала на несколько кнопок, средний из трех мониторов ожил и показал темную комнату с круглым фиолетовым плюшевым диваном, куда входили Фарид и Цян. Следующий гласил «Жертвоприношение», и, найдя нужную кнопку, она переключила картинку на мониторе на комнату с высеченным из камня столом и канделябрами вокруг. Далее шли каналы «H1» и «H2», но на них изображение было слишком темным, чтобы она могла хоть что-нибудь разглядеть.
Она нажала на кнопку с надписью «Бар», и на одном из мониторов появилась длинная тускло освещенная барная стойка с дюжиной-другой барных стульев и глубоких кожаных кресел на заднем плане. Дальше шли «Отдых», «Спа» и «Хрустальный зал», который представлял собой банкетный зал с большими хрустальными люстрами, тяжелыми пурпурными портьерами вдоль стен, расставленными круглыми столами и сценой впереди.
Затем следовал ряд каналов с женскими именами, такими как «Амелия», «Шарлотта», «Эмма», «Ария», «Стелла» и «Делайла». Все выглядели как отдельные комнаты без окон, оформленные в различных темных тонах с позолоченными деталями, зеркалами на стенах и двуспальной кроватью посередине.
Одна из кнопок, на которую она нажимала, меняла отметки на дисплеях контрольной панели на «К1», «К2», «К3» и так далее до «К16».
Часть ее сразу же почувствовала, для чего предназначались тесные комнатки с грязным полом, металлическим унитазом и двухъярусной кроватью с заляпанным постельным бельем.
Нельзя было закрыть глаза на то, что демонстрировалось на мониторе. Это были камеры, где, по меньшей мере, содержались два человека так, что можно было назвать нечеловеческими условиями. С небольшими отличиями, все они выглядели одинаково вплоть до «К8». Пустые камеры, судя по тому, насколько грязными они были, использовались годами.
Но «К9» была другой. Не из-за того, как она выглядела. Напротив, камеры были настолько похожи, что сначала она не могла понять, действительно ли это разные помещения, и хотя разницу трудно было заметить в тусклом свете, все изменилось, когда подушка и скомканное белье на верхней койке зашевелились.
– Дуня, посмотри на это, – сказал Фарид у нее за спиной. Но она не хотела отводить взгляд от монитора. Она хотела убедиться, что это действительно был кто-то… – Дуня.
Наконец она все-таки обернулась к ноутбуку Фарида, где проигрывалась видеозапись, на которой восемь мужчин насиловали молодую женщину.
– Я думала, что все зашифровано.
– Так и есть. Но, видимо, недостаточно.
Пустой взгляд женщины показывал, что она находилась где-то совершенно не там, позволяя мужчинам делать все, что они хотят, пока они не устанут и не оставят ее в покое. Но они не уставали, а продолжали проникать во все отверстия, до которых могли дотянуться. Иногда только один из них, пока другие курили или пили шампанское, которое по бокалам разливала высокая женщина со светлыми волосами в одном нижнем белье, а иногда все одновременно:
– Разве это не та Йенни Нильсен?
Фарид кивнул.
– А вот и сам генеральный прокурор, – Фарид указал на одного из мужчин, который собирался сесть верхом на лицо молодой женщины. – Как его там звали?
– Мадс Йенсен, – ответила она, осознав, что узнала большинство присутствующих мужчин. – А это Риан Фреллесен из «Данске Банк», если я не ошибаюсь.
Это были самые высокопоставленные люди Дании, все, от Стига Паулсена, генерального директора концерна «TDC», до Кая Мосендаля, генерального директора Датского налогового агентства и министра иностранных дел Мортена Стейнбахера.
– Это далеко не единственная запись. Здесь, похоже, их полно. – Фарид открыл файловую систему, заполненную видео в формате MPEG4 с такими названиями, как «Рождество2009», «С&М-Риан3» и «Йенсенперестарался».
– Попробуй этот, – Дуня указала на файл под названием «Клинге1».
На видео начальник оперативного управления полицейской разведки лежал на спине в одной из отдельных комнат, а верхом на нем сидела женщина, найденная мертвой рядом с ним в машине.
Она скакала на нем в позе наездницы, и в одной из колонок было слышно, как он стонет в такт ее движениям. Он наслаждался с закрытыми глазами и был настолько поглощен происходящим, что не заметил, как у женщины в руке вдруг оказался пистолет.
Только когда она сунула ствол пистолета ему в рот, он открыл глаза и попытался оказать сопротивление, но пуля была явно уже в пути, в результате чего его мозги разбрызгались по кровати и по зеркалу на стене сзади.
Выстрел прозвучал не громче новогодней петарды, и женщина даже не успела слезть с безжизненного тела, как дверь позади нее распахнулась, и в комнату
