Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков

необходимыми припасами. Не без оснований Людовик IX, взяв на вооружение концепции Амори I и Жана де Бриенна, решил атаковать мусульман в самом центре их власти, которая в то же время была ее наиболее уязвимой точкой, – в Египте. Более чем когда-либо в том 1248 году, когда и Иерусалим, и Дамаск зависели от султана Египта, ключи от святого города находились в Каире.

Оставалось определить дату экспедиции. Сент-Луис, чтобы воспользоваться неожиданностью, подумывал о немедленной атаке. Именно сирийские бароны, в частности тамплиеры, уговорили его отложить экспедицию до весны, чтобы дождаться опоздавших и предпринять завоевание Дельты только с максимальной силой. Фактически во время этой зимовки Сент-Луис увидел присоединение к нему не только кипрского рыцарства по приказу короля Генриха I, но и франкского рыцарства Сирии с Иоанном II Ибелиным, графом Яффским, и даже четырьмя сотнями французских рыцарей с Пелопоннеса во главе с принцем Ахайи Гильомом де Виллардуэном.

Не будем забывать и корпус английских рыцарей под командованием доблестного графа Солсбери. Армия отправилась в Лимассол в Египет в последние дни мая 1249 года. 4 июня, несмотря на шторм, разделивший корабли, корабль «Сент-Луис Монжуа», стоявший на якоре на берегу Дельты, перед Дамиеттой, городом, который по прецеденту 1219 года был выбран в качестве первой цели.

Султан эс-Салих Эйюб, подозревая, что нападение будет происходить с этой стороны, сосредоточил свою армию на берегу. «Золотой герб султана сверкал на солнце, а грохот сарацинских котлов и рогов был оглушительным. Бароны посоветовали Сент-Луису дождаться, прежде чем высадиться на берег, прибытия кораблей, рассеянных штормом. Он отказался, правильно рассудив, что эта задержка «обнадежит врага». На рассвете в субботу, 5 июня, началась высадка, рыцари кучками бросались в лодки, чтобы закрепиться на берегу. Бароны Сирии яростно соперничали с французами.

Картина, изображающая высадку графа Яффского, Иоанна II Ибелина, представляет собой в Жуанвиле гобелен чудесных цветов: «Его галера высадился со всеми раскрашенными щитами с золотыми руками и крестом красного цвета; у него на галерe было триста гребцов, и у каждого гребца на руках была мишень, и на каждой мишени был прикреплен золотой вымпел. Казалось, что галера летит по воде, так сильно гребцы толкали ее веслами, и гром падал с небес от шума вымпелов, литавр, барабанов и рожков, находившихся на ее галере. Как только он достиг песка, граф Яффский и его рыцари выскочили на берег».

Египтяне пытались воспрепятствовать высадке. «Как только они увидели нас на земле, – сказал Жоинвиль, – они бросились галопом, покалывая шпорами. Мы воткнули концы наших щитов и древки наших копий в песок, кончики их были наклонены к ним: когда они были в нескольких шагах от этого леса пик, готовые войти в чрево своих лошадей, они повернули назад».

Король Франции не хотел отставать. «Когда он услышал, что знамя Сен-Дени было поставлено на египетской земле, он прыгнул в море, несмотря на все усилия, приложенные, чтобы удержать его, от воды до подмышек, от щита до воротника, от шлема на голове и от копья в руке, и присоединился к своим людям на берегу. Когда он увидел сарацинов, он спросил, что это за люди, и когда ему сказали, он поместил копье себе под мышку и щит перед собой, и он немедленно бросился бы к врагу, если бы его рыцари не сдерживали его.

Битва за пляж обернулась для французов преимуществом. В панике египетская армия отступила на юг. Жители Дамиетты, оставшись беззащитными, поспешно покинули свой город ночью с такой поспешностью, что забыли взять что-нибудь с собой. 6 июня Людовик IX вошел в заброшенный и нетронутый город. Там он обнаружил огромное количество оружия, боеприпасов и еды, брошенных врагом.

Если мы вспомним восемнадцать месяцев усилий, которые завоевание того же места тридцатью годами ранее стоило солдатами Жана де Бриена, мы согласимся, что крестовый поход на этот раз начался с успеха более блестящего. Однако Людовик IX не верил, что сможет воспользоваться возможностью и выступить на Каир. Был июнь. Наводнение начнется в следующем месяце, и король Франции (у которого еще не было всех своих войск) не хотел подвергаться злоключениям Пелагиуса.

Поэтому мы решили подождать в Дамиетте все лето до конца наводнения. Эта задержка, хотя и была разумной, тем не менее позволила египтянам собраться с силами. Султаном Египта, как мы видели, в то время был Эс Салих Эйюб, внучатый племянник великого Саладина. Любопытный персонаж, этот противник Сент-Луиса. Сын суданского раба, внешне похожий на мулата, его характер также не походил на великих курдских султанов его отцовской линии.

Напрасно они искали в нем открытость сердца Саладина, любопытство ума эль-Адиля, интеллектуальную гибкость и культуру эль-Камиля. Арабские историки с трудом скрывают от нас свое неудобство перед этим наполовину негритянским врагом литературы, высокомерным и неразговорчивым, жестким и грустным, жестоким и жадным, неожиданным наследником стольких великих людей и намного более похожим на какого-нибудь черного тирана Уадаи или Дарфура.

Но у него было одно качество – энергия. Изрешеченный язвами и туберкулезом, с опухшими ногами, почти умирающий, он проявил, для восстановления положения, беспощадную строгость, без суда расправился с сдавшимися перед Дамьеттой войсками и путем казней, террором сумел перегруппироваться и выступить против франков между Дамьеттой и Мансурой, чтобы преградить дорогу на Каир, солидное войско мамлюков.

Однако сезон паводков закончился, подкрепления, которых ожидал Людовик IX, привел к нему его брат Альфонс де Пуатье, пришло время начать кампанию. Граф Бретани Пьер Маклерк предложил захватить Александрию. Морское превосходство франков, несомненно, облегчило им задачу. Александрия завоевана после Дамиетты, она была мертвой хваткой для всей египетской торговли, Египет задохнулся, и был хороший шанс, что после этого удара суд Каира попросит о пощаде.

Но граф Артуа, который должен был стать злым гением экспедиции, отверг этот совет и, заявив, что необходимо достичь сердца Египта, приказал отправиться в поход на Каир. Он также отклонил предложения султана, который, чтобы вернуть Дамиетту, предложил вернуть Иерусалим, Аскалон и Тверию франкам, и 20 ноября 1249 года начался поход на Каир. Удача всегда была на стороне христиан. Когда они вступили в кампанию, их враг, султан эс-Салих Эйюб, погиб в Мансуре (23 ноября).

Это исчезновение в те трагические часы оставило Египет без лидера и почти без правительства. Единственный сын покойного, Туран-шахa, проживал у подножия Дьярбекира. В ожидании его прибытия фаворит покойного султана энергичный Чаджар эд-Дорр (Уста жемчуга), турок по одним источникам, армянин по другим, держал, в согласии с евнухами, смерть своего хозяина в секрете, что не позволит египетскому государству распасться.

В это время Сент-Луис продолжил свой марш. Театр боевых