Случай на станции Кречетовка - Валерий Владимирович Рябых

решил действовать по собственному усмотрению, игнорируя оборонительный план Притвица, и захотел немедля атаковать позиции русских. В том направлении против противника выдвинули вторую пехотную дивизию генерала фон Фалька.

Но уже рано утром двадцать седьмая дивизия генерала Алариди перешла границу вблизи деревни Платен. Германские пограничные части сражались отчаянно, но силы оказались неравные. Правая колонна русских развила наступление на Гериттен, левая на деревни Грюнвельде и Тальфриде.

Командир второй пехотной дивизии спешно определил диспозиции собственных подразделений. Третья стрелковая бригада генерал-майора Теодора фон Менгельбиера, дислоцированная в Большом Тракенене, при огневой поддержке артиллерийского полка принца Августа Прусского, наступает против каждой из колонн русской дивизии (соответственно: полк король Фридрих Великий и полк граф Денхофф). Правый фланг бригады, в разрыве с сороковой русской дивизией, прикрывал десятый егерский полк. Таким образом, родная бригада Арнольда составляла северный фланг дивизии. Против смежной сороковой дивизии русских, сильно отставшей от северных соседей, была выставлена четвертая стрелковая бригада (Тольмингкемен) собственно при таком же усилении.

В одиннадцать часов сто шестой (Уфимский) полк русских взял Грюнфельде. И к полудню уфимцы при поддержке сто седьмого (Троицкого) полка принялись атаковать сильно укрепленный Гериттен, пыталась выбить его защитников. С востока к ним подтягивался сто восьмой (Саратовский) полк. Фон Фальк, видя ослабление правого фланга русских, решил изменить диспозицию, рассчитывая взять противника в кольцо.

Альберта отправили с распоряжением к генералу Менгельбиеру в захолустную деревушку Энцунен. Доставив пакет и покончив с принятыми формальностями, он чуть замешкался, усаживаясь в коляске Motorrad, и прозевал, что мотоциклист свернул не на старую дорогу. Опомнился Альберт, когда дорожный указатель показал Вилькен вместо положенного Биснена. Но не возвращаться же, обратно… Решили сделать крюк и вернуться в Тольмингкемен по ухоженной шталлупенской трассе. Двухцилиндровый «Victoria K.R.III» мчал, что есть мочи, как вдруг на развилке у хутора Кассубена дорогу мотоциклу преградила группа отчаянно жестикулировавших солдат Рейхсхеера.

Как выяснилось, пехотинцы сопровождали тяжело раненного командира роты. Стрелкам требовался автотранспорт, чтобы доставить капитана в ближайший медицинский пункт. Лучшего варианта, чем шестнадцатисильная «Виктория» им ни за что бы, ни найти. Естественно, Альберт помог разместить бывшего в бессознательном состоянии капитана в рассчитанную под пулеметную стойку коляску. Дал необходимые инструкции — раненого следовало везти в дивизионный лазарет, там санитар и доложит в штабе о причине отсутствия обер-лейтенанта Арнольда.

Группа сопровождения во главе с интеллигентного вида ефрейтором ввела офицера в курс дел. Обезглавленной второй ротой третьего батальона полка граф Денхофф стал командовать еще юный лейтенант первогодок, это он послал группу спасать капитана. Ситуация же со слов солдат складывалась аховая. Вопреки штабному прогнозу, русским удалось ощутимо потеснить третий батальон. По-видимому, уже взята деревня Хюгельдорф, и вскоре авангард противника перережет и это шоссе. Арнольд изучил дислокацию немецких подразделений на прилегающем участке фронта и понимал, что тогда уже вторая бригада окажется в полном котле. Быстро развернув планшет, офицер мгновенно просек, что рота раненого капитана как раз стоит на острие удара русских.

Обер-лейтенант уже на чистой интуиции проработал план собственных действий. Скорее, скорее успеть в расположение окопавшейся роты. Кучка военных кубарем скатилась в овражек у отметки высоты 107.

— Лейтенант ко мне, — что есть мочи закричал Альберт.

К нему подбежал перемазанный в земле молоденький офицер с посеревшим личиком и с едва пробивавшимися усиками. Увидав нашивку генштабиста на рукаве старшего по званию, лейтенант встал навытяжку и быстро доложил обстановку. Арнольд, импровизируя на ходу, выработал план действий:

— Рота теперь залегла в развилке двух дорог: северное шоссе на Ленген, а далее на Гериттен, и южная дорога из деревни Хюгельдорф. Потому, следует срочно закрепиться на главенствующих высотах, чтобы не допустить обвального продвижения русских. Это высоты с отметками: 119,35; 112,4 и 109,3. Там выгодные сектора пулеметного обстрела.

— Боюсь, что русские уже на высоте — 112,4, - печально произнес лейтенант.

— Придется врага выбить оттуда, иначе нам швах, — отрезал Арнольд. — Немедля пошли толкового связного к командиру батальона, пусть майор свяжется с командиром полка и скажет тому, что здесь офицер штаба дивизии, который требует помочь людьми. Достав блокнот, не раздумывая, Альберт начертил план предполагаемой операции, вырвал листок и отдал лейтенанту.

И все завертелось. Быстро создали мобильные пулеметные группы во главе с опытными унтер-офицерами. На себя обер-лейтенант взял прорыв к очевидно занятой противником высоте. Роту эшелонировали, дальше смычки дорог у отметки — 111,8 русских пропустить было никак нельзя.

В распоряжении Альберта оказалось шестеро «охотников», с виду опытных служивых: усатый капрал, три ефрейтора и пулеметная обслуга с двумя ручными облегченными пулеметами Бергмана. Все вооружены винтовками Маузер G.98, с примкнутыми штык-ножами, и солдатскими восьмизарядными пистолетами «Дрейзе». Альберт тоже взял себе винтовку. Каждый опоясался десятикилограммовой пулеметной лентой. Прихватили и саперные лопатки. Итак, вместе с офицером стало семь штыков — «сила», да и только…

Врассыпную, по низменной балке, поросшей камышом и шершавой осокой, они добежали до образовавших каре бревенчатых сарайчиков на лысом пригорке. Огляделись… Ни души, тихо кругом… Но вдруг, дверь убогой сараюшки отворилась, и в створе показался русский пехотинец. Следом вышло еще двое. Больше русских не было. Ни Арнольд, ни бойцы отряда не обучены диверсионным навыкам, и потому парням пришлось попросту расстрелять противника. Двух выстрелов оказалось предовольно. Первого, судя по седой бороде, старшего солдата уложил сам командир. Как в тире, навел мушку чуть ниже переносицы и мягко нажал курок. Щелчок, русский нелепо споткнулся и повалился. Странно, но видимо из-за перевозбуждения, Альберт не испытал, положенных убийце-новичку, нравственных терзаний. Поражение цели произошло как в тире на учениях, заученно и быстро. Следом за ним, с подачи капрала, последовал другой. Обер-лейтенант придержал ретивого стрелка и закричал по-русски третьему:

— Солдат… брось винтовку и сдавайся! Не ссы, не тронем…

Низенький русский пехотинец растерянно затыкал винтовкой по сторонам… Подбежавший Альберт выхватил оружие из рук оторопевшего бойца. Тот от страха потерял дар речи и поднял трясущиеся руки вверх.

— Успокойся дурашек, сказал, что не тронем… — солдатик поразился, что к нему обратились на чистом русском языке, и даже чуток успокоился. По виду — тип отнюдь не мужиковатый, скорее из приказчиков или конторских служащих. — Много тут таких вояк?

— Нет. Только трое… Послали с дозором…

— Старший этот?.. — офицер пальцем указал на пожилого вояку, уткнутого головой в землю.

— Да, — урядник (фамилии Альберт не запомнил).

Далее солдат рассказал о численном составе и вооружении родной роты, сообщил о соседних подразделениях батальона. Назвал войсковые номера батальона и полка. Фамилия комбата ничего не сказала Арнольду. Зато имя полковника Комарова, командира сто пятого (Оренбургского) полка встречалось генштабисту в военных сводках.

— Придется тебя, братец,