Пес Ее Высочества - Мария Камардина

ребра слева — нет. Хелен присмотрелась, профессионально оценила состояние: повязку, похоже, наложили, но вставать герцогу и впрямь не следовало, а ещё лучше было бы остаться в постели, не пытаясь совершать никому не нужный подвиг. Что толку сидеть рядом с раненым и держать его за ручку, какой смысл усугублять собственное состояние⁈

Хелен шагнула ближе, набрала побольше воздуха, присмотрелась — и выдохнула.

Бьорн лежал рядом, укрытый меховым одеялом почти по самую шею. Спутанные влажные волосы липли ко лбу, черты бледного лица будто заострились и стали строже, под глазами залегли тени, на почти бескровных губах застыли ошмётки серой пены. А ещё хуже выглядело выглядывающее из-под одеяла раненое плечо: красно-бурые, влажно блестящие пятна на повязке опытную ведьму не пугали, но рука распухла, покраснела, и тонкие ниточки черноты тянулись из-под повязки под кожей, повторяя узор сосудов.

— А ну-ка, твоя светлость, дай пройти.

Герцог послушно согнул ноги. Хелен опустилась на колени возле раненого, откинула одеяло, вполголоса выругалась: рана на боку выглядела ещё хуже, чем в плече. Охранника принцессы не просто траванули, его пытались убить магией, причём такой, что с гарантией подействовала бы на оборотня.

Но не то враги ошиблись с дозой, не то оборотень попался на редкость упрямый, не то присутствие герцога что-то да значило.

— Он дышит, — проговорила Хелен, ни к кому конкретно не обращаясь и уже составляя про себя список нужных ингредиентов.

— Пока да, — отозвался герцог. Поморщился, коротко глянул на неё из-под воспалённых, покрасневших век. — Долго объяснять. Камень не может его вылечить, я могу просить только дать ему сил, чтобы бороться с ядом. Если я уйду, это перестанет работать. — Он откинулся на подушки, пошевелил в воздухе свободной рукой, и появившийся рядом Эрик тут же сунул в неё кружку с травяным отваром. Альберт сделал пару глотков и издал короткий смешок. — Я несколько часов рассказываю Камню, почему парень должен жить. Верите, я же почти ощущаю его родным сыном. Ничто так не стимулирует красноречие и чувства, как близость смерти…

Хелен недоумённо глянула на Эрика, тот приложил палец к губам и покачал головой. Она и сама понимала, что сейчас не время для болтовни — Бьорн выглядел совсем уж паршиво, да и герцог хотя и говорил, что силы парню даёт Камень, судя по всему, вкладывался не меньше.

Но как же вовремя она обзавелась кусочком единорожьего рога, способного одолеть любую отраву!

— Света мне, — скомандовала Хелен, сбрасывая тулуп и засучивая рукава платья. — Кипятка. Чистых тряпок. Живее, ну!

Эрик бегом бросился выполнять команду. Матеуш осторожно пробрался мимо Хелен, уселся в кресло, вынул свои чётки и прикрыл глаза. Бьорн дёрнулся, застонал, жалобно и совсем тихо, и Хелен, повинуясь неожиданному порыву, ласково погладила его по голове и тихонько шепнула:

— Держись, сынок. Скоро будет полегче. — Помедлила, ощущая удивление и жреца, и герцога, досадливо поморщилась и уже громче добавила: — А как очухаешься, я тебя, треску сухопутную, за мою девочку лично на вертел насажу!

* * *

Бьорн приходил в себя долго и тяжело. Казалось, на груди лежит каменная плита, каждый вдох давался с трудом, сквозь боль и дурноту слышались голоса, настойчиво повторяющие одно слово. Собственное имя он узнал не сразу — все мысли были заняты одним.

Нужно идти. За ней. Спасти. Вернуть. Порвать в клочья тех, кто осмелился…

Следующий услышанный им звук не был похож на человеческую речь, скорее на рык, рёв смертельно раненного зверя — ярость, смешанная с болью, пробирающая до костей. Рядом кто-то выругался, и Бьорн неожиданно понял, что рычал сам, что это его собственное бешенство клокочет в груди, прорываясь наружу, во рту стоит вкус незнакомых трав, и пахнет магией, людьми, табаком и кровью.

В следующий миг дыхание сбилось, он закашлялся, и кое-как перекатился со спины на бок. Чьи-то руки придержали за плечи, в левом снова плеснуло болью, но это уже можно было вытерпеть — а ещё он узнал запах.

Надо ей объяснить…

— Госпожа… Хелен…

— Да не дёргайся ты, вот ведь неугомонный!

Ведьма легонько пихнула его, вынуждая лечь обратно. Бьорн попытался открыть глаза, но не удалось.

— Её… забрали… я виноват… не уберёг…

Последние слова плеснули тяжелой, холодной волной отчаяния. Не уберёг. Лучше б в самом деле сдох. Но нет, нужно вставать, нужно бежать за Беттиной, он ведь точно найдёт её запах, не может не найти…

— Собаки не взяли след, — буркнул над головой Эрик, и Бьорн запоздало сообразил, что бормотал вслух. — Тебе-то куда?

В горле заклокотало рычание. Бьорн стиснул зубы и попытался приподняться и сесть, но ему не позволили.

— Лежи, — устало произнёс герцог. — Ты чудом остался жив, скажи спасибо Хелен. Она полночи с тобой возилась.

Бьорн сдержал досадливое рявканье, повернул голову и всё-таки сумел сфокусировать взгляд. Старая ведьма действительно обнаружилась рядом, а ещё герцог, Эрик и незнакомый мужчина в монашеской одежде — видимо, тот самый жрец. Тёмные каменные стены и синее сияние подсказали, что он находится в пещере у Орлиного Камня. Повернув голову, Бьорн действительно разглядел округлые формы волшебного валуна и ощутил краем сознания доброжелательное внимание.

Бьорн нашёл взглядом ведьму и сбивчиво пробормотал благодарность, но та отмахнулась.

— А эта ваша каменюка, — она кивнула на валун, — может её найти?

Бьорн замер, ловя ответ, но едва вспыхнувшая надежда тут же угасла.

— Только примерное направление, — вздохнул герцог. — Эрик, что там девицы?

Капитан раздражённо вздохнул. Обе служанки вполне убедительно рыдали и клялись, что ничего не знают, но задавать вопросы Эрик умел, и уже спустя четверть часа Элли сдала подругу с потрохами, упомянув, что та накануне получила романтическое послание. На слове «записка» капитан насторожился и потребовал выдать и саму бумагу, и автора, Долли попыталась спорить и уверять, что это всего лишь один из рыцарей, но тут снова встряла Элии со словами: «А ты же на графа намекала…», и оставшиеся подробности обозлённый Эрик из перепуганной девицы буквально вытряс.

Да, его сиятельство ею интересовался. Сперва улыбался, говорил комплименты, потом даже подарил брошку. Они просто беседовали в библиотеке, ничего неприличного! Ну, может, один поцелуй. Или два. Но она не какая-нибудь распутная девица, как в книжках, она строго сказала, что продолжение — только после свадьбы! А он сказал, что готов и на свадьбу, ну и что, что её род давно обеднел, он ничуть не менее древний,