Пес Ее Высочества - Мария Камардина

на левый бок, правый словно обожгло огнём, и стало трудно дышать. Он кое-как нащупал рукоять крошечного ножа, но выдёргивать сразу нельзя, так можно потерять много крови, и так ладонь уже мокрая…

— Бьорн! Нет!

В голосе Беттины было столько страха и боли, что он рванулся и почти сумел приподняться, но тут же рухнул обратно, судорожно хватая ртом воздух.

— Тише, Ваше Высочество, тише, — ласково проговорил граф. — Всё будет хорошо. И да, яблоки не отравлены и совершенно безопасны — для людей. А вот нечисть от зелья, которым они обработаны, засыпает… Ну вот, уже не страшно, правда? Закрывайте глазки, и пусть вам снятся хорошие сны, а я заверну вас в плащ, и тихонько отнесу в конюшню…

— Генри, — прохрипел совсем рядом герцог. — Зачем?..

— Простите, дядюшка, — вздохнул граф. — Но вас же просили отдать её по-хорошему? Я не хотел вашей смерти, но теперь обойдутся по-плохому со мной, если я её не доставлю. Яд на стрелах и ноже рассчитан на оборотня, но вас тоже возьмёт. Парализующее зелье на основе аконита, знаете такое? И мне тоже стоит спешить.

Бьорн услышал шаги и попытался приподняться снова — безуспешно. В следующий миг его схватили за волосы и дёрнули вверх, вынуждая поднять голову, но лица он не разглядел — только мутное пятно.

— Прости ещё раз, дружочек, — негромко произнёс граф. — Я мог бы убить тебя сразу, но ты слишком часто рычал не по делу, путал мне планы, да ещё, кажется, убил беднягу Чарли, и мне теперь придётся объяснять, как так вышло. Так что сдохнешь медленно и в мучениях. Вот только ключик…

Бьорн, не удержавшись, коротко взвыл, когда уверенные руки перевернули его на спину и принялись обыскивать. Мысли путались, в ушах шумело, дышать получалось через раз, от ран по телу расползался холод, от которого немели мышцы, но если Генри увезёт Беттину, а их с герцогом запрёт волшебным ключом…

Он собрал последние силы воедино и, когда Генри разворошил шнуровку на его воротнике и с радостным возгласом вытащил из-под рубашки шнурок с ключом, зубами вцепился в его запястье.

Во рту стало солоно. Граф заорал, дёрнулся, Бьорн крепче сжал челюсти, больше всего на свете жалея, что не может вцепиться в горло, а человеческие зубы по остроте уступают волчьим. Как было бы славно вскочить на лапы, опрокинуть врага на землю, вонзить клыки в незащищённую глотку, рвануть что есть силы…

Но сил не было.

— Бешеная псина!

Генри ударил его по лицу, вынуждая разжать зубы, и сопротивляться больше не получилось: полупарализованное тело не слушалось, лёгкие горели огнём, на груди словно лежала каменная плита, не давая дышать. Слух до последнего не сдавался: Бьорн слышал, как граф, матерясь и поскуливая от боли, идёт к двери, отдаёт приказ, и кто-то ещё подхватывает на руки спящую принцессу, её сердце бьётся так быстро, и дыхание неглубокое и неровное, и оно становится всё тише…

Когда Бьорн перестал слышать Беттину, его собственное сердце тоже едва не замолчало.

Не уберёг.

Не защитил.

Плохой пёс.

Лица коснулась тёплая ладонь, и он едва не заскулил.

— Не плачь, мальчик, — еле слышно проговорил герцог. — Мы ещё живы. Нас найдут. Стрела не пробила кольчугу… И Орлиный Камень поможет… Мы продержимся… Не плачь… Боги не позволят…

Бьорн хотел бы сказать, что богам всё равно, что если они допустили похищение принцессы, то и дальше не станут помогать. Но вышло только ткнуться лбом в ладонь герцога и закрыть глаза.

Больно.

Холодно.

Не уберёг…

Эпизод 38, в котором прорываются сквозь снег и мрак

Хелен не спалось. Жесткая лавка давила бока, все же ведьма была не столь аскетична, как Матеуш в свой глуши. Дрёма прерывалась приступами тревоги. Единорог развалился на боку возле двери и, очевидно, смотрел какие-то неприятные сны: его рог то и дело чуть светился, ноги дергались, а ещё эта паскуда храпела. Жрец спал на полу рядом с лавкой, тихо, положив под щёку свою огромную ладонь и более никакими удобствами не озаботившись. Теобальд мышью висел под потолком. Тишина снаружи казалась зловещей.

Хелен зажмурилась и вспомнила, чему учила подопечную. Успокоить мысли и чувства… В итоге умиротворение принесла фантазия о сковородке, взаимодействующей с мордой храпуна, вот уж не угадаешь, что в жизни может порадовать.

Поспать всё же удалось, но возглас Урфинара оборвал недолгий сон:

— С новым годом, вашу мать!

Хелен подорвалась, как и жрец. Единорог ошалело крутил головой и лупал сонными глазами.

— Прошу прощения, — буркнул он, проморгавшись окончательно. — Мне снился какой-то толстый дед, проникающий в дом через дымоход. И он зачем-то говорил «хо-хо-хо».

— Ты бы отправился к своим на побережье, нервишки полечить, — проворчал зевая Матеуш. — А, Урфинар?

— Я с ними не лажу, ты же знаешь, — ответил тот, рывком поднимаясь на ноги и делая вид, что поглощен великолепием своих копыт.

— Ага. Я ж говорил тебе, за языком следи — больно длинный, — хохотнул жрец и с хрустом потянулся. — Сейчас попьём горяченького и в путь, раз уж проснулись.

Хелен хотела добавить свои мысли — и про язык, и про скотский характер, — но тревога снова дала о себе знать, выносить это уже не было выдержки. Выспится потом, когда с девочкой всё будет хорошо.

— А как именно мы планируем добраться до Приграничья в кратчайшие сроки такой большой компанией? — резонно уточнил вампир, поправляя одежду.

— Я уже подумал за вас, — ответил Матеуш, раздувая угли под котелком с водой. — У тебя, Хелен, грузовая метла, у меня парочка таких найдется. Приделаем к моим саням, Урфинар нас домчит.

— А мне как будто хочется? — фыркнул единорог.

— Тебе хочется хоть одну девственницу на себе покатать, а здесь их нет, не водятся, — жрец бросил в котелок сухие травки, и дом наполнился ароматом лета, солнца, нагретой земли и душистых цветов. — Погуляешь по Приграничью, исполнишь свою мечту, может, и не единожды.

— Саму принцессу будет дозволено покатать! — добавила Хелен.

— Сильно сомневаюсь, что хочу иметь с этой прелестной девушкой какие-то дела, — усмехнулся Урфинар. — Даже, если представить, что к нашему возвращению…

Хелен так зыркнула на единорога, что тот не стал продолжать свои мысли. Каков засранец, погляди-ка! Понятно, почему его все бросили. С таким характером…

— А