Пес Ее Высочества - Мария Камардина

кружку на стол. — Где она? Ты ведь надёжно её запер? Я тебе шею сверну, если тварь выберется на волю, понял⁈

— Она человек.

— Ненадолго, — буркнул Эрик. Он откупорил ещё одну бутылку и, приложившись к горлышку, сделал пару глотков. Скривился, снова взглянул на Бьорна и тоскливо вздохнул. — Отравить бы её, так ведь нет, принцесса… Как будто если меня сожрёт особа королевской крови, меня это утешит!

Бьорн выразительно потянул носом.

— Побрезгует.

Эрик невесело ухмыльнулся и побарабанил пальцами по столу.

— Она на меня как глянула, — неожиданно признался он, — так в башке ни одной связной мысли не осталось. Как будто на свете ничего нет, кроме неё одной. Я на неё смотрел — и обожал, убивать за неё готов был. Сегодня хватило сил отвернуться, а дальше что будет?

Бьорн пожал плечами, в три глотка прикончил содержимое кружки, скривился — кислятина.

— Дальше вернётся Хелен.

Эрик закатил глаза.

— Если вернётся.

Думать о том, что старая ведьма могла переоценить свои силы и сгинуть в Тёмных землях за границей, не хотелось. Когда герцог сообщил, куда она на самом деле отправилась и в чьей компании, они с Эриком едва ли не хором взвыли — ну почему нельзя было дать ей в сопровождение отряд? Зачем рисковать единственным шансом⁈ Но их обоих никто не спрашивал, да и нельзя было уже ничего изменить — только ждать.

Бьорн растёр лицо ладонями, глянул вверх — он непонятным образом чувствовал, что принцесса всё ещё спит, но вернуться стоило поскорее.

— Пока я жив, — напомнил он, — ты её не тронешь.

Эрик хмыкнул, но напоминать, что «пока» может закончиться очень быстро, вслух не стал. Он сунул руку за пазуху и бросил на столешницу небольшую книжку.

— На, почитай.

Бьорн пригляделся. Потрёпанная засаленная обложка, половина букв стёрта — похоже, предыдущие владельцы были большими любителями чтения. Он перевернул пару страниц, задержался на картинке с изображением спетающихся в объятиях тел, обнаружил, что книга состоит из подобных практически целиком, и ощутил желание швырнуть её в голову дарителю.

— Особенно пятьдесят третья и сто двадцатая страницы хороши, — бросил Эрик, снова прикладываясь к кружке. — Я подумал, вдруг пригодится. Разнообразие, всё такое. И не рычи на меня! Лучше б спасибо сказал, от сердца ж отрываю!

Бьорн прикинул, не свернуть ли ему шею вот прямо на этом самом месте, но передумал.

— Спасибо, — проговорил он с угрозой. — Большое. Но если будешь лезть не в своё дело, я тебя…

— Валяй, — перебил капитан. Он с некоторым трудом поднялся, не рассчитал движение, пошатнулся и ухватился за стол, чтобы не упасть. — Лучше сдохнуть от честной стали, чем…

Он указал подбородком на книгу и глупо хихикнул. Запах страха на миг стал резче, и Бьорн понял, что злиться на капитана не может.

Эрик не был трусом. Но даже у самой отчаянной храбрости есть предел.

— Иди спать, — буркнул Бьорн. — Ты пьян.

Капитан покладисто кивнул.

— Иду. И ты иди. И книжку не забудь.

Он развернулся, почти не шатаясь дошёл до двери и вдруг снова остановился. Обернулся. Глянул в глаза, холодно и почти трезво.

— Приграничью, — проговорил он очень чётко, — нужен сильный хозяин. Если ты её удержишь, я поверю, что Орлиный Камень не ошибся в выборе.

С этими словами он вышел.

Бьорн мрачно глянул ему вслед, поколебавшись, взял книгу в руки, и та сама собой раскрылась на рекомендованной странице. Он несколько мгновений смотрел на картинку, пытаясь понять, где чьи руки, ноги и остальное, потом плюнул, сунул книгу под мышку и направился к выходу. Стоило поспешить, пока его принцессе не приснился очередной кошмар.

И он тоже очень, очень хотел бы верить.

Эпизод 37, в котором угощают яблоками

Бьорн стоял на крепостной стене, сквозь щель между зубцами с неудовольствием поглядывая на подъездную дорогу. Ветер весёлым щенком трепал полы подбитого мехом тёплого плаща и норовил сорвать с головы капюшон, дыхание вырывалось изо рта облачками пара, на светлых, песочного цвета камнях белела снежная крупка. На горизонте клубились тёмные тучи, грозящие новой метелью, но облака над замком были пока жемчужно-белыми, редкие снежинки лениво кружились в воздухе и испуганно вспархивали, когда ветер пытался поиграть и с ними.

По дороге внизу неспешно ползла очередная карета, запряжённая четвёркой рыжих лошадей — гости из отдалённых уголков Приграничья уже начинали съезжаться. Герцогский бал был слишком значимым мероприятием, чтобы отменять его по неясным причинам, и устраивался он по начатой ещё отцом Марты традиции. Накануне сезона метелей серьёзные люди заключали важные сделки и союзы, а то и договаривались о свадьбах детей. И как объяснить им, почему в этом году нужно возвращаться?

Проще было надёжно отвлечь одну девушку.

Наверное.

Он покосился на Беттину. В пушистой серебристой шубке, белом пуховом платке и многослойных зимних юбках принцесса напоминала сувенирную лоскутную куклу: мягкую, уютную и милую настолько, что стоило большого труда не улыбаться при взгляде на неё. Она с живым интересом всматривалась вдаль, куда указывал герцог: там деревня, там мельница, там голубые гейзеры, вот тут, недалеко от западной стены, незамерзающее тёплое озеро и крытая купальня, а за тем лесом пасека, на которой чудом прижились белые горные пчёлы. Книга о Приграничье, найденная вчера в библиотеке, содержала множество удивительных фактов — нарочно, чтобы привлечь внимание возможных переселенцев. Принцессе не терпелось лично всё увидеть, и мысль о том, что с путешествиями придётся подождать из-за непогоды, немало её огорчала. Свою печаль она высказала не успевшему увернуться герцогу, и тот тут же предложил полюбоваться местностью с высоты.

В любое другое время Бьорн тоже оценил бы величественность пейзажа и послушал местные легенды, но голова казалась набитой опилками, и сосредоточиться на словах удавалось с большим трудом. Он снова не выспался, но это было бы не страшно: на боевых выездах королевским рыцарям порою приходилось проводить в седле едва ли не сутки, а потом, слегка передохнув, отправляться на разборки с очередным чудищем. Бьорн привык распределять силы, восстанавливать бодрость за пару часов сна и дремать вполглаза при отсутствии опасности, будучи готовым в любой момент броситься в бой.

Но он никогда ещё не чувствовал себя таким усталым.

Встать пришлось рано, и то он чуть не опоздал: едва успел выскочить из покоев принцессы, запереть дверь и притвориться, что только что подошёл, чтоб