Пес Ее Высочества - Мария Камардина

к причёске, шпильками или лентами, Бьорн прислонился плечом к стене и прикрыл глаза, совсем ненадолго. Однако почти сразу послышался весёлый многоголосый лай, и пришлось снова изображать бодрость — он стоял недалеко от выхода, и стая, узнав его по запаху, тут же пожелала поздороваться. Одного потрепать по ушам, на другого тихонько рыкнуть, чтоб не наглел, и это замечательно, что псы активны и веселы, возможно, они сумеют отвлечь Беттину, и желания суккуба слегка притихнут…

Увы, его ожидания не оправдались. Едва завидев хозяйку, пёсики сперва бросились к ней со всех лап, но как только принцесса с радостным возгласом шагнула навстречу, питомцы заскулили, попятились и рванули обратно, да так, что едва не сшибли с ног опытного псаря.

Глупые животные.

А может наоборот — чересчур умные и с отличным чутьём.

Как бы то ни было, Беттина помрачнела, надула губы и заявила, что желает немедленно вернуться в свои покои. Возражать было бессмысленно, но стоило псарю увести свору, как дверь снова распахнулась.

Бьорн и не думал, что появление Генри может вызвать у него радость.

— Доброго дня, дядюшка, — граф бледно улыбнулся. — Элеонора сказала, что вас можно найти здесь. — Он поклонился Беттине и добавил: — Она побежала за муфтой, сказала, что вы замёрзли.

Граф переложил из одной руки в другую корзинку, укрытую пуховым платком, и подошёл ближе. Бьорн подозрительно принюхался, но к собственному удивлению учуял лишь запах яблок.

— Я пришёл попрощаться, дядюшка, — сообщил граф. — Мне доставили письмо, матушка приболела и просит вернуться поскорее. Она передаёт вам свои извинения за то, что не сможет посетить бал.

— Печальная новость, — кивнул герцог. — Передай ей мои пожелания скорейшего выздоровления. Когда ты едешь?

— Немедленно, если позволите. Мои люди готовы выступать, вот только… — Генри немного помялся. — У меня небольшая просьба. Вы ведь знаете, вчера мы были на охоте, и нам повезло встретить чёрного волка. Я хотел бы отвезти тушу домой, но не на руках же, — он чуть растерянно улыбнулся. — Возможно, вы сможете одолжить нам транспорт? Сойдут даже простые сани.

Герцог пожал плечами.

— Отчего нет. Твой отец, помнится, мечтал заполучить чёрного волка в свою охотничью коллекцию, и я буду рад, если его желание всё же сбудется.

Генри просиял.

— Благодарю. Тогда, возможно, вы будете любезны написать записку для ваших конюхов, а милая Долорес, — он кинул быстрый взгляд на Долли, и та смущённо улыбнулась, — сможет её отнести?

Герцог с лёгким удивлением изогнул бровь, но принял предложенные листок и перо. Присел к столику, быстро набросал несколько строк, свернул, приложил перстень с печаткой — тот на миг вспыхнул зелёным, оставив на бумаге оттиск герба.

Долли неуверенно глянула на принцессу, но всё же взяла записку, сделала реверанс и скрылась за дверью. Генри проводил её взглядом.

— Благодарю, — проговорил он. — Мне тоже пора, не хочется отрывать лично вас, дядюшка, от общения с невестой, она и так смотрит на меня неприветливо.

— Я устала и замёрзла, сэр Генри, — подала голос Беттина. — Вы здесь ни при чём. Пожалуйста, передайте вашей матушке мои наилучшие пожелания. Бьорн, проводи меня в мои покои.

Она шагнула было к выходу, но граф загородил ей путь.

— Подождите. — Беттина глянула на него с неудовольствием, но на сей раз граф не пытался улыбаться. — Перед отъездом я хотел бы… Извиниться.

Он откинул платок со своей корзинки. Внутри действительно оказались яблоки, жёлтые с розоватыми боками. Запах поплыл по воздуху — медовый, с лёгкой кислинкой, он напоминал о беззаботном детстве, солнечном лете, зелёной траве, празднике урожая, танцах у костра, первых поцелуях, неумелых, но оттого ещё более сладких, оставляющих яблочный вкус на губах…

Бьорн тряхнул головой, отгоняя наваждение, и принюхался ещё раз. Нет, просто яблоки, спелые и сочные. Наверняка друид постарался над урожаем садов, окружающих соседнюю деревеньку — именно там Генри и купил фрукты, когда вчера возвращался с охоты.

— Я понимаю, что вёл себя не лучшим образом, и, надеюсь, этот небольшой подарок поможет немного сгладить впечатление.

Граф наклонил голову и протянул корзинку принцессе. Беттина улыбнулась, потянулась за яблоком…

— Скоро обед, — негромко проговорил Бьорн.

Беттина посмотрела на него с досадой, но граф, к его удивлению, смутился. А потом вдруг глянул прямо на Бьорна, открыто, без неприязни, и протянул корзинку ему.

— Возьмите. Вы ведь отвечаете за её безопасность и наверняка не позволите ей брать что-то из моих рук без проверки. Вам я тоже приношу извинения, сэр Хаундвальд.

Бьорн краем глаза увидел, как герцог одобрительно кивает, но удивление было столь велико, что подобрать подходящие слова сходу он не смог и лишь неглубоко поклонился. Генри ответил быстрой улыбкой.

— Ну и чтобы развеять все подозрения… — Он взял ближайшее яблоко и смело надкусил. — Видите? М-м-м, просто тает во рту… Не бойтесь, одно яблочко никак не повлияет на аппетит!

Беттина рассмеялась и всё же взяла яблоко. Граф улыбнулся шире и развернулся к герцогу:

— Попробуйте, дядюшка, они действительно хороши! И вы тоже! Честное слово, они не отравлены! Да я никогда и не стал бы никого травить едой, это ведь так… ненадёжно.

Бьорн покрутил яблоко в руках, пытаясь понять, что ему не нравится. Фрукт как фрукт, и герцог тоже взял одно, и граф за болтовнёй успел сгрызть уже половину, и Беттина подносит яблоко к губам, откусывает крошечный кусочек, и запах почему-то становится сильнее, с кислой ноткой, будто от перебродившего сидра…

Граф улыбнулся, небрежно отшвырнул огрызок и как ни в чём не бывало добавил:

— Поэтому отравлен нож.

В правом боку, под рёбрами плеснуло болью. Бьорн зашипел и попытался ударить в ответ, но кулак ушёл в пустоту. В следующий миг Беттина вскрикнула, и Бьорн, развернувшись, увидел, как по дорожке со всех ног несётся крошечный человечек.

Яблоко пришлось кстати.

Жёлто-розовый снаряд врезался в цель, сбив её с ног и, судя по сдавленному хрипу, перебив хребет. Бьорн оскалился, охнул от боли, рванулся было к графу, но ноги вдруг перестали слушаться, перед глазами всё поплыло. Он успел увидеть, как падает герцог с торчащей из груди арбалетной стрелой, на чистом упрямстве сделал шаг, другой, а граф вскидывает руку и миниатюрный арбалет под рукавом — такой же, как у герцога! — тускло блестит металлом…

Стрела ударила в плечо, боль ослепила, мир завертелся и опрокинулся. Бьорн тяжело рухнул