Гарри Поттер и Принц-полукровка - Джоан Роулинг

С почти отсутствующим видом Дамблдор поднял волшебную палочку повыше, разок крутнул ею в воздухе и поймал возникший из ничего хрустальный кубок.

– Остаётся заключить, что зелье это предназначено для питья.

– Что? – выдохнул Гарри. – О нет!

– Да, думаю, так и есть: только выпив его, я смогу опорожнить чашу и увидеть, что лежит на её дне.

– Но что, если… если оно убьёт вас?

– Сомневаюсь, чтобы всё было задумано именно так, – мягко сказал Дамблдор. – Лорд Волан-де-Морт не стал бы убивать человека, сумевшего добраться до этого острова.

Гарри не поверил своим ушам. Это что же – ещё одно проявление безумной склонности Дамблдора видеть во всём только хорошее?

– Сэр, – сказал Гарри, стараясь, чтобы голос его звучал рассудительно, – сэр, мы же о Волан-де-Морте…

– Прости, Гарри, мне следовало сказать: он не стал бы сразу убивать человека, сумевшего добраться до этого острова, – поправился Дамблдор. – Он пожелал бы оставить его в живых до тех пор, пока не выяснит, как этому человеку удалось проникнуть сюда, преодолеть все преграды, и, самое главное, почему он так стремился опорожнить чашу. Не забывай, лорд Волан-де-Морт уверен, что о крестражах никому, кроме него, неизвестно.

Гарри открыл было рот, но на сей раз Дамблдор поднял ладонь, требуя тишины, – чуть нахмурясь, он вглядывался в изумрудную жидкость и, видимо, напряжённо что-то обдумывал.

– Да, несомненно, – наконец сказал он, – действие этого зелья должно быть таким, чтобы помешать мне забрать крестраж. Оно может парализовать меня, заставить забыть, ради чего я сюда явился, причинить боль, которая меня оглушит, или ещё каким-либо способом лишить меня сил и разума. Если это произойдёт, Гарри, позаботься, чтобы я пил и дальше, пусть даже тебе придётся вливать зелье в мой протестующий рот. Ты понял?

Взгляды их встретились над чашей, побледневшее лицо каждого освещалось её странным зеленоватым свечением. Гарри не мог промолвить ни слова. Так, значит, его ради этого и позвали сюда – чтобы он силой поил Дамблдора зельем, которое может причинять невыносимую боль?

– Ты помнишь, – продолжал Дамблдор, – условие, на котором я взял тебя с собой?

Гарри поколебался, глядя в голубые глаза волшебника, в которых отражался зелёный свет чаши.

– Но что, если…

– Ты поклялся исполнить любой приказ, какой я тебе отдам, не так ли?

– Да, но…

– И я предупредил тебя, что место это может оказаться очень опасным, верно?

– Да, – ответил Гарри, – однако…

– В таком случае, – Дамблдор встряхнул рукавом, возвращая его на место, и поднял повыше пустой кубок, – приказ мой ты получил.

– Но почему я не могу выпить это зелье вместо вас? – отчаянно спросил Гарри.

– Потому что я намного старше, намного умнее и представляю намного меньшую ценность, – ответил Дамблдор. – Раз и навсегда, Гарри, даёшь ты мне слово сделать всё, что в твоих силах, и заставить меня продолжать пить?

– А нельзя…

– Даёшь или не даёшь?

– Но…

– Слово, Гарри!

– Я… ладно, только…

Но Дамблдор, не слушая дальнейших возражений, уже опускал хрустальный кубок в зелье. Долю секунды Гарри надеялся, что и кубком зелья коснуться не удастся, однако хрусталь окунулся в жидкость как ни в чём не бывало, а когда кубок наполнился, Дамблдор поднёс его к губам.

– Твоё здоровье, Гарри.

И он осушил кубок. Вцепившись в края чаши с такой силой, что онемели кончики пальцев, Гарри с ужасом смотрел на Дамблдора.

– Профессор? – тревожно спросил он, когда Дамблдор опустил пустой бокал. – Как вы себя чувствуете?

Дамблдор потряс головой, глаза его были закрыты. «Не начала ли уже боль мучить его?» – подумал Гарри. Не открывая глаз, Дамблдор опустил кубок в чашу, снова наполнил его и снова осушил.

В совершенном молчании Дамблдор выпил три полных кубка. Затем, выпив до половины четвёртый, он покачнулся и повалился на чашу. Глаза его оставались закрытыми, дыхание стало тяжёлым.

– Профессор Дамблдор! – сдавленным голосом позвал Гарри. – Вы меня слышите?

Дамблдор не ответил. Лицо его подёргивалось, как у глубоко спящего человека, которому привиделся страшный сон. Пальцы, сжимавшие кубок, ослабли, ещё миг – и зелье выплеснется из него. Гарри протянул руку к хрустальному бокалу, выпрямил его.

– Профессор, вы слышите меня? – повторил он так громко, что вопрос его эхом разлетелся по пещере.

Задыхаясь, старый волшебник сказал (Гарри не узнал его голоса – таким испуганным Дамблдор никогда ещё не был):

– Я не хочу… не заставляй меня…

Гарри смотрел на знакомое лицо, на крючковатый нос, на полукружия очков и не знал, что ему делать.

– …не могу… хочу остановиться… – жалобно простонал Дамблдор.

– Вы… вы не можете остановиться, профессор, – сказал Гарри. – Вы должны пить дальше, помните? Вы сами сказали мне это. Вот…

Испытывая ненависть к себе, отвращение к тому, что он делает, Гарри силой приблизил кубок к губам Дамблдора и наклонил его так, что волшебник проглотил оставшуюся жидкость.

– Нет… – взмолился Дамблдор, когда Гарри опустил кубок в чашу и снова наполнил его. – Я не хочу… не хочу… отпусти меня…

– Всё хорошо, профессор, – сказал Гарри, рука его дрожала. – Всё хорошо, я здесь…

– Прекрати, прекрати, – простонал Дамблдор.

– Да… да, сейчас всё прекратится, – солгал Гарри и влил содержимое кубка в открытый рот Дамблдора.

Дамблдор закричал; крик его эхом пронёсся по огромной пещере, над мёртвой чёрной водой.

– Нет, нет, нет… нет… не могу… не могу, не заставляй меня, я не хочу…

– Всё хорошо, профессор, всё хорошо! – громко повторял Гарри, руки которого тряслись так, что ему стоило большого труда наполнить зельем шестой кубок, чаша между тем уже наполовину опустела. – С вами ничего не случится, вы в безопасности, всё это вам только кажется… только кажется, клянусь. Ну-ка, выпейте это, выпейте.

И Дамблдор послушно выпил, как будто Гарри поднёс ему противоядие, но, осушив кубок, рухнул на колени и задрожал всем телом.

– Это я виноват, я! – рыдая, воскликнул он. – Прошу тебя, прекрати, я понял, я был не прав, о, пожалуйста, только прекрати, и я никогда, никогда больше…

– Вот это всё и прекратит, профессор, – надтреснувшим голосом пообещал Гарри, переливая в рот Дамблдора содержимое седьмого бокала.

Дамблдор прикрывал ладонями голову, как будто его обступали невидимые палачи; потом, отмахнувшись, едва не выбил из трясущихся рук Гарри заново наполненный кубок и простонал:

– Не мучай их, не мучай, прошу, прошу, это я виноват, мучай лучше меня…

– Вот, выпейте это, выпейте, вам станет легче, – с отчаянием попросил Гарри, и Дамблдор вновь подчинился, открыл рот, хоть глаза его и оставались крепко зажмуренными, а сам он дрожал с головы до ног.

Но теперь, выпив зелье, он упал на землю и опять закричал, молотя руками по камню, пока Гарри наполнял девятый кубок.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, нет… только не это, не это, я сделаю всё…

– Просто выпейте, профессор, просто выпейте…

Дамблдор припал к кубку, как умирающий от жажды ребёнок, но, допив, завопил так, точно его сжигал изнутри огонь.

– Не надо больше, пожалуйста, не надо…

В десятый раз наполняя кубок, Гарри почувствовал, как хрусталь царапнул по дну чаши.

– Мы почти закончили, профессор, выпейте это, выпейте…

Он опустился на землю, поддержал Дамблдора за плечи, и тот вновь осушил кубок. Гарри мгновенно вскочил на ноги, и, пока он зачерпывал зелье, Дамблдор взвыл с ещё большей, чем прежде, мукой:

– Я хочу умереть! Хочу умереть! Прекрати это, прекрати, я хочу умереть!

– Выпейте, профессор, выпейте…

Дамблдор выпил и, едва сделав последний глоток, завопил:

– УБЕЙ МЕНЯ!

– Это… это последний! – задыхаясь, воскликнул Гарри. – Выпейте его… и всё закончится… всё закончится…

Дамблдор приник к хрусталю, выпил всё до капли и, страшно захрипев, перекатился лицом вниз.

– Нет! – закричал Гарри.

Он уже встал, чтобы снова наполнить кубок, но вместо этого уронил его в чашу, бросился рядом с Дамблдором на колени и перевернул его на спину. Очки Дамблдора съехали набок, рот был разинут, глаза закрыты.

– Нет! – повторил Гарри, тряся Дамблдора за плечи. – Нет, вы не умерли, вы же сказали, что это не яд, очнитесь, очнитесь! Оживи! – выкрикнул он, направив палочку на грудь Дамблдора, – вспыхнул красный свет, но ничего больше не произошло. – Оживи! Ну пожалуйста, сэр!

Веки Дамблдора затрепетали; у Гарри дрогнуло сердце.

– Сэр, вы…

– Воды, – прохрипел Дамблдор.

– Воды, – выдохнул Гарри, – да…

Он вскочил, схватил валявшийся в чаше кубок, едва заметив лежавший под ним золотой медальон с перекрученной цепочкой.