Чародей в ярости. Чародей-странник - Кристофер Сташеф

— Верно, господин мой, — подхватила Гвен, устремив взгляд на мужа. — Поутру мы должны явиться к губернатору, в его большой зал. На рассвете.

Род пожал плечами:

— И что? Мы ведь уже удрали из города, верно?

— Верно-то верно, однако он даровал нам свободу, заручившись нашим словом чести.

Чорной остолбенело уставилась на Гвен:

— О чем это она говорит?

— Она хочет сказать, что Шаклар отпустил нас только потому, что мы обещали с утра вернуться, — ответил Род и недовольно поджал губы.

— Это будет бесчестно — если мы не возвратимся.

— Все правильно, но здесь — не Грамерай. Честь тут не очень-то в почете.

Гвен одарила его оскорбленным взглядом. Мало этого, но у Рода мерзопакостно засосало под ложечкой из-за того, что он вдруг почувствовал: он и сам так думает.

— Ладно! Ладно! Придется вернуться в город. Кроме того — одно дело удрать из города, но совсем другое — с планеты.

Гвен нахмурилась:

— Что такое «планета», господин мой?

Чорной не мигая смотрела на Гвен. Род набрал в легкие побольше воздуха.

— Ну… Планета — это мир, милая. Она не плоская, понимаешь? Она круглая, как мяч.

— Не может такого быть! — вскричала Гвен.

Род пожал плечами.

— Пожалуйста, можешь так думать — но прошу, поверь мне на слово. Я явился на Грамерай на «падучей звезде», если помнишь, и уж я-то видел планету с высоты. С очень большой высоты. И она круглая. О, поверь мне, она круглая!

— Он говорит вам правду, — все еще довольно озадаченно подтвердила Чорной. — Мне тоже доводилось видеть планеты из космоса. Они круглые, это точно. Вот как эта, к примеру. — Она указала на одну из лун, которая до сих пор еще светилась на небосклоне. — Это луна, спутник этой планеты. Сама по себе она тоже планета, только очень маленькая. А спутником называется потому, что все время путешествует по небу вокруг Вольмара.

— Вот как… — Гвен сосредоточенно сдвинула брови, стараясь усвоить прежде чуждые для нее понятия. — Но ведь есть и иные миры, верно? Звезды, что тоже странствуют.

— Верно, — кивнул Род. — Это тоже миры. Но большинство звезд — те, что остаются на своих местах. Они называются солнцами, и они похожи на то солнце, что дает нам свет и тепло днем.

— Разве такое возможно? — выдохнула Гвен, широко открыв глаза. — Ну уж нет! Ведь они — всего лишь светящиеся точки!

— Это потому, что они очень далеко, — объяснила Чорной.

— О нет, не может этого быть, — нахмурившись, посмотрела на нее Гвен. — Ведь тогда они должны быть так далеко, что…

Она не договорила. Видимо, у нее голова пошла кругом, когда она осознала, насколько далеко должны находиться звезды.

Чорной, наблюдая на Гвен, медленно кивнула:

— Да, мэм. Это очень далеко. Так далеко, что свет этих звезд доходит до нас за несколько лет.

— Но как же это? — Гвен изумленно переводила взгляд с Рода на Чорной. — Неужто свету нужно время, чтобы странствовать от одного места до другого?

— Все правильно. Свет тоже путешествует. Ты просто поверь нам, милая. Доказать это нелегко. Я хочу сказать… На самом деле это доказано, но доказать это было очень трудно, очень непросто. Свет путешествует со скоростью около ста восьмидесяти шести миль в секунду. За год получается шесть триллионов миль. — Гвен напряженно задумалась. — Не пытайся, милая. Мы не можем себе представить такого огромного расстояния — ни разумом, ни чутьем. От таких попыток только чувствуешь себя униженным и впадаешь в уныние. — Он развернулся к Чорной. — А самая ближайшая к Вольмару звезда отсюда видна очень плохо, правильно?

— Точно. Третья звезда в созвездии Бластера — одного из тех, что мы тут сами наименовали. — Чорной встала рядом с Гвен и указала на небо. — Видите вон там — шесть звездочек образуют неправильный параллелограмм — ну… наклонный прямоугольник.

Гвен посмотрела туда, куда показывала Чорной:

— Да, я вижу эти звезды.

— Это «рукоятка». А от нее под прямым углом тянутся четыре звездочки, видите? Это дуло. Третья звезда от края — наша ближайшая соседка. — Чорной пожала плечами. — На самом деле она никак не называется, у нее просто есть номер на звездных картах. А солдаты прозвали ее «Соседской девчонкой».

— И далеко до нее? — спросил Род.

— Чуть меньше семи световых лет.

— А это значит… — Гвен сглотнула подступивший к горлу ком, — что та звезда, которую я сейчас вижу, на самом деле и не звезда вовсе? Это тот свет, который покинул ее семь лет назад?

— Правильно, — обрадованно кивнул Род. — Мы видим звезду не такой, какая она сейчас, а такой, какой она была семь лет назад. Ты права, права, милая. Может быть, именно сейчас эта звезда взорвалась, но мы об этом не узнаем еще семь лет. — Его жена смотрела в ночное небо, захваченная грандиозностью того, о чем сказал Род. — А планеты, — негромко добавил он, — вращаются вокруг своих солнц, и их путь по форме подобен яйцу.

Гвен обернулась и в изумлении уставилась на Рода:

— О нет! Ведь все наоборот. Это солнце ходит вокруг земли! Я каждый день вижу, как оно восходит и заходит!

Род покачал головой:

— Просто все так выглядит. На самом же деле вокруг солнца вращается планета. — Он описал пальцем кружок. — А теперь представь, что ты вертишься и вертишься вокруг своей оси. Тогда тебе будет казаться, что Йорик вертится вокруг тебя, хотя на самом деле он не двигается.

Гвен посмотрела на Йорика и начала медленно поворачиваться на месте. Сделав два оборота, она сказала:

— Так и есть, — и, остановившись, посмотрела на Рода. — Но если просто смотреть, как же я смогу уразуметь, кто из нас двоих движется — он или я?

Род ахнул. Он знал, что Гвен сообразительна, но все же изумился тому, как быстро она перешла к следующему вопросу. Он не сводил с жены глаз, восторгаясь ее смекалистостью. Наконец он вяло усмехнулся:

— Ну… есть и другие доказательства, милая. Например, если мы посмотрим в телеск… Если мы посмотрим на другие планеты поближе, мы увидим, как вокруг них обращаются их луны. Тогда становится понятно, почему наша луна вращается вокруг нашей планеты. А уж тогда мы понимаем, что наша планета вращается вокруг солнца — в особенности это становится ясно тогда, когда мы обнаруживаем, что солнце намного больше любой из планет. — Он пожал плечами. — И чем оно больше, тем сильнее оно притягивает к себе.

Гвен долго молча смотрела на него, затем медленно проговорила:

— И по этой самой причине нам столь трудно покинуть эту… планету?

У Рода дыхание перехватило. Он разжал губы, набрал в легкие побольше воздуха и наконец изрек: