Конвергентная культура. Столкновение старых и новых медиа - Генри Дженкинс

следует обеспечивать постоянный взаимообмен между этими двумя типами медиа: расширение потенциала соучастия обеспечивает более широкие возможности для возникновения различий в рамках медиакультуры. Если нивелировать силу корпоративных медиа, останется только тенденция к культурной фрагментации. Сила совместного культурного производства отнюдь не в уходе от коммерческой культуры, а в ее корректировке, модификации, изменении, расширении, увеличении разнообразия перспектив, в конце концов, в ее рециркуляции, возвращении в измененной форме обратно в корпоративные медиа.

Совместное культурное производство, понятое в таком ключе, становится базовым политическим правом. Применительно к американским реалиям можно утверждать, что защита гражданских прав на свободу слова, печати, веры и собраний, гарантированная Первой поправкой к Конституции США, является частным случаем более широкого права на участие в демократической культуре. В конце концов, Первая поправка к Конституции была принята во времена расцвета народной культуры, когда считалось, что песни и истории можно воспроизводить множество раз с самыми разными целями. В этой культуре документы создавались людьми, заимствовавшими имена классических ораторов и мистических героев. С течением времени свобода печати все больше ассоциировалась с теми, кто мог позволить себе покупку печатного оборудования. Появление новых медиатехнологий играет на руку демократии, открывая большему количеству людей доступ к производству и распространению медиапродукции. Иногда подобное творчество является откликом на массмедийный контент – позитивным или негативным. В иной раз низовое творчество приводит туда, куда вряд ли можно было бы попасть с помощью традиционной медиаиндустрии. Следует уточнить наше понимание Первой поправки к Конституции США, учитывая новые расширенные возможности соучастия. В этой связи следует выявить то, что мешает развитию культуры соучастия, будь то коммерческие или государственные структуры, рассматриваемые в качестве серьезных препятствий, которые нам нужно устранить ради «демократизации телевидения», или любой другой аспект нашей культуры. В этой книге мы уже показали некоторые из таких препятствий. Наиболее существенными из них являются вопросы корпоративного управления интеллектуальной собственностью, а также настоятельная необходимость более точного описания типов правомерного использования медиапродукции независимыми художниками, писателями, журналистами и критиками, которые желают делиться своими интерпретациями, вдохновленными существующим медиаконтентом или отсылающими к нему.

Еще одно серьезное препятствие можно обозначить как коммунитарный разрыв. Большинство дискуссий вокруг цифрового неравенства относилось до сих пор к проблемам доступа – проблема рассматривалась преимущественно в технических терминах. Но медиум отнюдь не сводится к технологиям. Изучая различные возможности расширения доступа к цифровым медиа, активисты породили бесчисленное количество способов соучастия. Кто-то имеет широкий доступ к медиаресурсам из собственного дома, другие использует ограниченный, регулируемый, фильтруемый доступ в рамках школ и публичных библиотек. Теперь мы должны принять во внимание и культурные факторы, снижающие возможность соучастия для различных групп граждан. Неравенство возможностей для полноценного соучастия продиктовано существующими расовыми, классовыми и языковыми различиями. Одна из причин, по которой мы сосредоточили свое рассмотрение в основном на энтузиастах, заключается в том, что некоторые группы не только лучше приспособлены к освоению новых технологий, но также более склонны к публичной манифестации собственных взглядов на культуру.

Публичное образование в Соединенных Штатах традиционно было результатом потребности в повсеместном распространении знаний и навыков, необходимых для того, чтобы воспитывать компетентных граждан. Коммунитарный разрыв начинает играть существенную роль, когда речь идет о воспитании знаний и навыков, необходимых гражданам-наблюдателям. Теперь задача состоит не только в том, чтобы научиться читать и писать. Теперь гражданин должен иметь возможность принимать участие в дискуссиях по важным проблемам, в том числе касательно того, что следует считать знанием, какие способы познания внушают авторитет и уважение. Идеал компетентного гражданина устаревает у нас на глазах, так как имеющейся объем информации превосходит возможности отдельного индивида. Идеал гражданина-наблюдателя напрямую зависит от способности развить новые навыки коллаборации и новую этику совместного знания, позволяющего обсуждать актуальные проблемы сообща.

Сейчас люди только учатся тому, как принимать участие в культурах знания, выходя за рамки формальных образовательных установок. Большая часть подобного обучения происходит в особых экологических нишах, возникающих на периферии массовой культуры. Формирование подобных культур знания отражает как высокие требования, которые новые дискурсы накладывают на потребителей (к примеру, сложность трансмедийной индустрии развлечений), так и требования, которые сами потребители накладывают на медиа (потребность в сложности, стремление к общности, желание трансформировать оригинальные сюжеты). Многие школы продолжают ограничительную политику в отношении подобного типа опыта, отстаивая концепцию самостоятельных учащихся и независимых решателей задач. Им эти новые формы сотрудничества представляются банальным жульничеством. По мере продвижения к концу книги мое внимание все больше сосредоточивалось на важности формирования базовой медиаграмотности. Многие энтузиасты медиаобразования до сих пор действуют так, как будто роль массовых медиа с появлением новых медиатехнологий осталась неизменной. Новые медиа рассматриваются в качестве вызова, а не в качестве ресурса. Гораздо больше внимания уделяется угрозам манипуляции сознанием, чем возможностям соучастия, ограничению доступа (исключению телевидения, ограничению игрового времени), а не развитию навыков сознательного использования медиа для переосмысления ключевых сюжетов, которыми снабжает нас современная культура. Один из способов формирования будущей медиакультуры заключается в сопротивлении подобным ограничивающим подходам к медиаобразованию. Нам необходимо переосмыслить сами цели медиаобразования, чтобы молодые люди ощутили себя полноценными творцами этой культуры и правомерными ее участниками, а не просто потребителями, критиками или чем-то подобным. Чтобы достичь этой цели нам необходима система медиаобразования для взрослых. К примеру, родителям часто дают советы по поводу того, стоит ли размешать телевизор в детской комнате или сколько часов в неделю дети могут иметь дело с медиа. Но им практически никто не дает советов по поводу того, как они могут помочь своим детям выстроить осмысленные отношения с медиа.

Добро пожаловать в конвергентную культуру, где сталкиваются старые и новые медиа, где пересекаются низовые и корпоративные медиа, где энергия медиапроизводителей и энергия медиапотребителей переплетается самым непредсказуемым образом. Конвергентная культура – это культура будущего, возникающая в настоящем. Конвергентная культура – пространство широких возможностей, но только в том случае, если мы сумеем правильно использовать эти возможности – и как потребители, и как граждане, и как полноправные участники общей культуры.

Примечания

ПРИМЕЧАНИЯ К ВВЕДЕНИЮ

1. Josh Grossberg, “The Bert-Bin Laden Connection?“ E Online, December 10,2001. Альтернативный взгляд на Берта и Бен Ладена, см. Roy Rosenzweig, «Scarcity or Abundance? Preserving the Pastina Digital Era, American Historical Review 108 Qune 2003).

2. «RSTRL to Premier on Cell Phone» IndiaFM News Bureau, Декабрь 6, 2004.

3. Nicholas Negroponte, Being