Современный грузинский рассказ - Нодар Владимирович Думбадзе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, верно, дует…
— Тогда, будьте добры, встаньте и уступите место необычной красе.
Но поборник чести нации оказался не лыком шит… Он вновь облизал палец, снова поднял его и заявил:
— Я ошибся… Пока не дует.
— Когда он подует на тебя, будет поздно! — рассерженно сказала Мзекала и гордо повернулась к нему спиной.
Пассажиры рассмеялись… А умноглазый ухватил ее за пояс пальто, быстро дернул, и когда Мзекала испуганно обернулась, он уже невозмутимо и безмятежно смотрел в окно.
Пышнотелая женщина громко позвала:
— А ну, пойди-ка сюда, дай я посмотрю узор на твоем платье!
Ее собеседница, та, что вносила терминологическую ясность в характеристику легкомысленной Гулико, громко и старательно расхохоталась.
Юноша в дымчатых очках поморщился и недовольно сказал:
— Что им нужно от этой несчастной!..
Мзекала высокомерно посмотрела на двойной подбородок пышнотелой женщины. Потом вдруг широко улыбнулась, выпучила глаза, высунула язык и сказала:
— Эээ!..
Проснулись две спавшие доселе женщины, веселье разгоралось… Сейчас в нем не принимали участия лишь пьяный и Высокий Мужчина, занятый чтением.
Мзекала споткнулась о чью-то подставленную ногу, но удержалась, выпрямилась и приступила к новой жертве.
— Чувствуете, как дует западный ветер?..
Чисто одетый, чисто выбритый и аккуратнейшим образом причесанный шутник тут же ответил, будто наизусть прочел:
— Чувствую, как не почувствовать!
— Если так, то уступите место необычной красоте…
— Коли нравлюсь тебе, — был мгновенный ответ, — договорись с моей женой, может, она уступит тебе свое место… А я здесь ни при чем.
Автобус хохотал…
Краснощекий с брюшком воскликнул:
— Пойди за него, девушка, пойди, за ним тебе будет славное житье — он и западному ветру на тебя дунуть не даст!..
Юноша в дымчатых очках не выдержал:
— Ну что же это такое, в конце концов!.. Оставьте ее в покое, ей и своего горя предостаточно, неужели трудно понять!..
Этот призыв услышала, похоже, лишь Мзекала… Быстро глянула на парня, потом посмотрела повнимательнее, потом подошла поближе и долго, молча смотрела… Потом спросила:
— А вы, уважаемый, чего лезть изволите?..
Парень опешил… Придя в себя, проговорил тихо:
— Ради тебя же стараюсь, несчастная ты…
Мзекала посмотрела на него печально и жалостливо. Потом сказала сидевшей рядом с ним девушке:
— Одевайте его теплее, пожалуйста, и не держите на сквозняке. А то простудится…
Девушка вспыхнула, готовая рассердиться, но взглянула на своего парня и рассмеялась…
Позади парня в очках сидел Высокий Мужчина.
Мзекала подошла к нему и заглянула в его журнал. Чуть склонившись, смотрела долго, прищурив глаза, потом недоуменно выпятила нижнюю губу и приподняла плечи… Подобная поза могла выражать лишь одно — человек столкнулся с чем-то весьма странным и непонятным для него… Наконец она сказала:
— До вас еще не дошло дуновение западного ветра?..
Высокий Мужчина не расслышал.
Мзекала постучала по его плечу согнутым пальцем:
— Принц!
Высокий Мужчина поднял голову. Увидев Мзекалу, он вздрогнул, прикрыл на мгновение глаза, снова открыл их и, промедлив какую-то долю секунды, обратился к ней:
— Батоно![25]
— Ты сам — господин и великий князь! — Мзекала улыбнулась ему милостивой улыбкой избалованной аристократки. — Не уступите ли место необычной красе?..
Высокий Мужчина схватил журнал, лежащую на коленях папку и поспешно вскочил.
— Извините меня… — Его виноватое, растерянное лицо залил румянец. — Я не заметил вас, зачитался… Извините… Садитесь, ради бога.
Мзекала не сводила взора с Высокого Мужчины, и ее надменная улыбка постепенно уходила, исчезала, как исчезает роса на утреннем солнце. С лица будто схлынула, ушла жизнь, и, лишенное привычной улыбки, оно стало похоже на маску. Потом на нем стали явственно читаться изумление и волнение… Мзекала смотрела на Высокого Мужчину, который разом нарушил давно знакомые и привычные ей правила игры, смотрела и не знала, как поступить. Потом обвела осторожным, испытующим взором других пассажиров, надеясь хоть у них найти ответ на настигнувшую ее неожиданную загадку. Но вокруг стояло удивленное молчание. Автобус сам ждал и жаждал ответа…
Тогда Мзекала нерешительно и осторожно, как по жердочке через ручей, прошла между уступленным ей местом и спинкой переднего сиденья. Прошла не так, как обычно проходят, а лицом к месту, что ждало ее, и спиной — к спинке передней скамьи. Проходя, она исподтишка косилась на Высокого Мужчину. Но увидеть что-либо было вряд ли возможно — уступив место, он, видимо, тут же забыл об этом и сейчас, засунув папку под мышку, ухватившись за поручень, пытался раскрыть свой журнал… Справившись с этим, он вновь стал читать.
Мзекала осторожно присела, положила обе руки на сиденье и тщательно ощупала его. Так же основательно проверила и спинку, поглядывая при этом все время на Высокого Мужчину. Потом повернулась, осмотрела пространство за спинкой своего сиденья и снова села. Но как села!.. Вначале она лишь настороженно коснулась сиденья, замерев на мгновение. Потом — медленно-медленно — опустилась полностью. Поерзала, примериваясь и устраиваясь… Потом окончательно, кажется, уверовав, что все в порядке, осмелела, потерлась о спинку сиденья, расслабленно откинулась на него и вдруг, счастливая, затянула чистым, высоким голосом:
— Как мне быть, что поделать мне, с ним, с этим маленьким мужем моим, и содержать меня он не может, но и воли мне не дает.
В ответ снова послышался смех, но на этот раз он был какой-то неуверенный, будто смущенный, и вскоре смолк… Автобус затих и во все глаза смотрел на Мзекалу и Высокого Мужчину.
Его бывшая соседка покосилась недовольно, но, видимо, и она стала чувствовать что-то и потому смолчала, лишь отодвинулась к стенке, как можно дальше от Мзекалы.
А та, кончив петь, улыбнулась
