Кровавое дело - Ксавье Монтепен

Господин де Жеврэ взял бумагу и взглянул на нее.

— Мой долг вызвать свидетелей, на которых вы указываете, — но вы сами себе произнесете обвинительный приговор, если они покажут не в вашу пользу.

— Ах, я этого нисколько не боюсь!

— Что это за сестра, о которой вы говорили после ареста и которую разыскивали по разным притонам?

— Моя родная сестра — от одних отца и матери со мной, она позолотчица, красавица… Софи Риго…

Господин де Жеврэ вздрогнул, а Оскар продолжал:

— Судя по тому, что мне рассказывал Сухарь, она уехала из Бельвиля два года назад и живет теперь счастливо по эту сторону реки в шикарной квартире с очень богатым господином. В последний день, как я был на свободе, я исходил весь квартал вдоль и поперек, отыскивая ее вместе с Сухарем.

— Вы говорите, что ваша сестра была позолотчицей? — спросил господин де Жеврэ.

— Да, прежде; но теперь ее покровитель, я думаю, не позволяет ей работать. Она считалась превосходной работницей, в три дня зарабатывала за целую неделю, но с ней это случалось нечасто. Лентяйка, как и ее брат, страстного темперамента, впрочем, уважаемая всеми.

Лоб господина де Жеврэ все больше морщился.

— Довольно о вашей сестре…

Не успел он закончить фразу, как потихоньку постучали в дверь. Один из служащих вошел в кабинет.

— Что случилось? — спросил господин де Жеврэ.

— Молодая дама желает получить от вас сведения об одном из подсудимых, имя которого дает ей повод думать, что он в родстве с нею.

Следователь побледнел и встревожился.

— Эта дама сказала свою фамилию?

— Я ее спрашивал, но она отказалась назвать себя и на мои слова прибавила: «Господин де Жеврэ меня хорошо знает; достаточно ему сказать, что я живу на улице Дофин».

Следователь еще сильнее побледнел и ответил:

— Я не могу ее принять.

— Эта дама так настаивала, что, думаю, она не уйдет, пока вы ее не примете!

— Молодая дама, желающая узнать об обвиняемом, которого она считает своим родственником… — вмешался Оскар Риго. — Мне пришла в голову безумная мысль: не моя ли это сестра? Прошу вас, примите ее!

Господин де Жеврэ прекрасно знал, что его любовница способна пренебречь всякими приличиями и устроить настоящий скандал, если он откажется исполнить ее желание! Но, с другой стороны, он не мог допустить в подобную минуту и при свидетелях такой компрометирующий визит! Между тем начальник сыскной полиции подошел к нему и шепнул на ухо:

— Я не имею претензии давать вам советы, но мне кажется, вы хорошо поступите, приняв эту особу. Она может сообщить что-нибудь полезное для следствия. Удалите на минуту арестанта, и я тоже выйду.

— Пусть будет по-вашему.

Господин де Жеврэ приказал полицейскому отвести Оскара в комнату радом с кабинетом. Как только затворилась дверь, он послал письмоводителя к прокурору с каким-то поручением и затем сказал служителю:

— Введите эту даму.

Софи ждала в коридоре. Плотная черная кружевная вуаль скрывала ее лицо, как под маской, так что начальнику полиции и письмоводителю, проходившим мимо нее, не удалось рассмотреть ни одной черты ее лица. Служитель подошел к молодой женщине и произнес:

— Господин следователь может вас принять.

— Когда?

— Сейчас, пожалуйста.

И растворил перед нею дверь в кабинет, куда посетительница влетела, шумя шелковым платьем. Софи остановилась перед бюро, за которым сидел господин де Жеврэ, и, поднимая вуаль, воскликнула:

— Черт возьми, мой милый, как вы заставляете ждать бедный люд!

Следователь жестом приказал ей замолчать и сказал суровым тоном:

— Ваша выходка очень неприлична, милое дитя! В первый раз вы являетесь сюда — и, надеюсь, в последний…

— Не ручаюсь за это! — возразила Софи. — Это зависит от вас…

— Как так?

— Если вы почаще будете удостаивать меня своими посещениями, так мне не придется искать вас в суде. Успокойтесь, мой дорогой, я вас не задержу: как только получу нужную справку, сейчас же упорхну…

— Разве вы не могли подождать?

— Ни в коем случае! Мое дело очень спешное.

— Что вы за историю придумали, чтобы добиться свидания со мной?

Софи пожала плечами, взяла стул, ухарски уселась и возразила:

— Судья моего сердца, к чему такой величественный вид? Мы одни, без свидетелей, бесполезно разыгрывать роль следователя перед своей Сонечкой, говорить суровым голосом, на «вы», тогда как ты сам хорошо знаешь, что мы на «ты». Но это еще не все. Отвечай-ка мне поживее: слыхал ты об одном уголовном деле, в котором замешан некий Оскар Риго?

— Да… дело об убийстве на Лионской железной дороге, мне поручено произвести дознание.

— Правда ли, что Оскар арестован?

— Да.

— Как убийца? — Да.

— Не можешь ли ты мне сказать, Риго — парижанин?

— Уроженец Бельвиля.

— Родился в котором году?

— В 1857-м.

Софи побледнела.

— В Бельвиле, в 1857 году, — шептала она, — так я не ошиблась! Этот несчастный, обвиняемый в убийстве, — мой брат!

— Ваш брат! — вскричал господин де Жеврэ.

— Да, мой брат, уехавший в Африку три года назад; я не получала от него известий уже два года. Его обвиняют…

— Все улики против него…

— И все это враки. Я знаю насквозь моего брата. Это весельчак, любящий пиры и праздники, но не способный причинить вред кому бы то ни было. Он — убийца! Полно! Почему же не сказать тогда, что и я кого-нибудь зарезала? Я отвечаю за брата, как за себя. Ты сейчас же подпишешь бумагу о его освобождении. Ну, бери живо бумагу, перо! Бедный брат, как он будет рад и как мы горячо обнимемся!

— Вы шутите, моя милая!

— Вовсе нет, не имею ни малейшей охоты. Мне кажется, ты должен мне верить и не сомневаться, если я беру его на поруки. Будучи на свободе, он не выедет из Парижа и постоянно будет к твоим услугам. Решено?

— Это невозможно!

— Невозможно! А почему? Скольких богатых людей освобождают без всякого поручительства, зачем же такая несправедливость к бедным? К тому же ты богат, ты внесешь залог за него, если это требуется…

— Довольно, милое дитя, даже слишком много! — произнес сухим тоном господин де Жеврэ. — Все это очень странно! Ничто не в состоянии оправдать ваш неприличный поступок, даже наши близкие отношения, о которых здесь вовсе не след вспоминать, так как перед вами не человек, а следователь!

— Ох, какие громкие слова! — воскликнула Софи. — Я не принимаю сказанного за чистую монету. Освобождение брата — или я!…

Бешенство овладело господином де Жеврэ.

— Удержитесь от дерзостей, — сказал он шипящим голосом, — иначе я прикажу вас выгнать…

— Выгнать меня? Шутишь, милейший! Ты слишком дорожишь своей репутацией, чтобы так рисковать… Полагаешь, не посмеются в Париже, узнав, что господин де Жеврэ — любовник красавицы Софи, сестры Оскара Риго, которого он старается привести на гильотину? Ну, ладно, это станет всем известно, уж я позабочусь! Первым делом я отправлюсь благовестить по всем портерным Латинского квартала.

— Тише, несчастная!

— Хорошо, я заговорю потише, даже совсем замолчу, но с условием, что ты исполнишь мое желание. Я хочу видеть брата и скажу ему: «Будь откровенен со мной, твоей сестрой. Тебя обвиняют в совершении убийства! Что это означает?» Я знаю брата. Если он виновен, он мне ответит «да», и тогда я отступлюсь от него. Если же, наоборот, он скажет «нет», я поверю его слову, и ты его выпустишь на поруки. Предупреждаю, что не выйду отсюда, не получив категорического ответа! Не надейся дешево отделаться от меня и поторопись исполнить мою волю, иначе я здесь переверну все вверх дном!

Господин де Жеврэ выразил бессильный гнев. Софи ему угрожала, а она женщина такого сорта, что не убоится никакого скандала.

— Вы злоупотребляете властью надо мной! Ваш брат там. — И он указал на дверь в соседнюю комнату.

— Там! — воскликнула Софи. — Он там! Бедный Оскар!

И она бросилась к двери.

— Подождите! — с живостью сказал следователь. — Я согласен допустить свидание между вами, но в моем присутствии, здесь; требую полного спокойствия и запрещаю шуметь, иначе сейчас же велю расстаться. Вспомните, что здесь я — представитель правосудия.

— Будь спокоен, судья моего сердца! — ответила Софи. — Я буду благоразумна, спокойна и прилична.

Господин де Жеврэ встал и, отворив дверь в соседнюю комнату, произнес:

— Риго, идите сюда!

А так как полицейский вознамерился его сопровождать, прибавил:

— Останьтесь на своем месте.

Оскар поспешил переступить порог кабинета и с изумлением вскрикнул при виде сестры, которую осыпал поцелуями. Оправившись от волнения, Софи отступила на шаг, взяла Оскара за руку, подвела к окну и, глядя ему пристально прямо в глаза, сказала: