Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев

Развязка наступила, когда поступила команда вскрыть упаковку:

«…вскрыты… тюки с меховой одеждой…, количество пудов оказалось согласным с ведомостью…, но там не было военных тулупов: половину составляли старые, а другую половину – новые полувыделанные шкуры, сметанные плохой ниткой на старую руку в форме какого-то халата…

Никто из членов комиссии… не мог признать эти шкуры за одежду – это был лишь плохой материал для одежды и только».

Не лучше обстояло дело с провиантом для личного состава Маньчжурской армии. К началу войны русские войска в Китае имели запасы продовольствия на восемь-десять месяцев, причем расчет велся на гораздо меньшее количество солдат и офицеров, чем в действительности оказалось после начала боевых действий.

В начале мая 1904 года командующий армией Куропаткин в телеграмме на имя военного министра Сахарова просил до начала августа направить 1500 тысяч пудов ржи и 200 тысяч пудов крупы для личного состава армии и 2500 тысяч пудов овса для лошадей. 13 мая 1904 года на заседании Военного совета принято решение закупить требуемые Куропаткиным объемы продовольствия и фуража с торгов в Алтайском округе и Томской казанной палате. Через два месяца, 19 июля 1904 года, выяснилось, что запланированные торги так и не состоялись. По просьбе главного интенданта генерала Ростковского срок подвоза необходимого провианта в Маньчжурию перенесен на конец октября 1904 года. Еще через три месяца тыловики констатировали: выкупить и доставить по назначению 1,5 миллиона пудов ржаной муки и 2,5 миллиона пудов овса к указанному сроку невозможно и только через шесть месяцев, не ранее апреля 1905 года, Военное министерство сможет оплатить половину требуемого количества муки и немногим более трети овса.

Куропаткин бьет тревогу: «Не признаю возможным считать продовольствие трех Маньчжурских армий обеспеченным уже с середины января будущего года».

В итоге первая партия провианта, заказанного командующим в мае 1904 года с доставкой на начало августа 1904-го, была отправлена в действующую армию с опозданием на шесть месяцев – только в конце января 1905 года.

Ужасное качество пищи вызывало постоянные нарекания военнослужащих, в том числе и офицеров: червивая мука, гнилое мясо, антисанитария, отсутствие кипятка, а пить сырую воду было невозможно из-за свирепствовавшего брюшного тифа, грязь провоцировали всеобщее раздражение и негодование. Закупленные в Америке мясные консервы положения не спасли: заокеанские партнеры любезно отправили русским тушенку с просроченным сроком хранения.

Экономили на всем: даже отправляемых в глубокий тыл после ранений на фронте солдат довозили из Харбина до Челябинска без перемены белья…

Не лучше обстояло дело с вооружением.

Позднее, получив всю статистическую информацию по Военному министерству за годы войны, Куропаткин напишет: «По отчетам Военного министерства видно, что в 1904 г. было заказано и выполнено: пулеметов вьючных – 246, выполнено – 16; пулеметов на лафетах – 411, выполнено – 56; фугасных мелинитовых снарядов – 25 600, не выполнено; фугасных бомб для 6-дюймовой артиллерии – 18 000, не выполнено; скорострельных гаубиц – 48, не выполнено; горных орудий – 240, выполнено – 112. В 1905 г. вновь заказано большое количество пулеметов…, но в период военных действий по март 1905 г. наша армия действовала с ничтожным числом пулеметов, без снарядов с сильным разрывным действием, без достаточного числа горной артиллерии, без гаубичных батарей».

Куропаткин, Барклай и Кутузов – справедливо ли сравнение?

Время – один из главных ФАКТОРОВ В ВОЙНЕ.

Время выигрывается либо в стратегической или оперативной паузе-статичном позиционном положении воюющих сторон, либо, когда силы враждующих армий явно неравны, а резервов для удержания рубежей недостаточно, – плановом отступлении, которое нельзя отождествлять с БЕГСТВОМ.

При организованном отходе перед превосходящими силами агрессора отступающая армия, с одной стороны, теряет занимаемую территорию, с другой-выигрывает время; в свою очередь, противниктеряет время, силы, приобретая пространство, для удержания и контроля над которым необходимы дополнительные силы.

В продолжительной военной кампании, а их в мировой и отечественной истории было совсем немало, именно ВРЕМЯ, но не ПРОСТРАНСТВО способствовало достижению стратегического успеха государства в войне в целом.

В военной науке есть введенное немецким историком Хансом Дельбрюком понятие «стратегии измора» – способа ведения боевых действий, предполагающего достижение победы в войне путем методического маневрирования войсками на театре военных действий, воздействия на коммуникации и базы снабжения противника в целях его истощения. При этом сражения, боестолкновения рассматривались как крайняя, вынужденная мера.

Политические и военные итоги победоносной войны 1812 года оказали решающее влияние на исторические события XIX века, а также военную доктрину, взгляды на характер и особенности применения крупных вооруженных сил европейских государств на сухопутных театрах военных действий.

Михаил Илларионович Кутузов поднял русское военное искусство на новую ступень развития – благодаря разработанной им гибкой стратегии истощения противника за счет затягивания, заманивания соединений наполеоновской армии вторжения вглубь захватываемой территории войска российской империи за продолжительное время измотали грозную, превосходящую по численности и боевому опыту неприятельское войско в кровопролитных сражениях под Смоленском, Бородино, Малоярославцем, вынудив императора Бонапарта к тысячекилометровому беспорядочному отступлению, и разгромили противника на вражеской территории, взяв Париж – столицу казавшейся непобедимой, катком прошедшей по Европе, петушащейся по всем фронтам Франции.

Даже непримиримый лидер политической оппозиции Герцен не смог высказаться по-иному, кроме как: «Подлинную историю России открывает собой лишь 1812 год; все, что было до того, – только предисловие».

С уроков и итогов Отечественной войны 1812 года в части военного искусства и необходимо оценивать стратегию Куропаткина, его творческое мышление и ШАБЛОН ведения боевых действий в Маньчжурии.

Шаблон, построение стратегии и тактики согласно историческому опыту и примерам былых сражений, свойственен людям военным, ибо в военных академиях изучают опыт ПРОШЕДШИХ, но не БУДУЩИХ ВОЙН.

Шаблон исходя из уроков прошлых войн, но не предвидения особенностей и характера войн грядущего будущего.

Из дневника А.Н. Куропаткина от 12 марта 1904 года:

«Всю дорогу от Москвы я собирал у себя для чтения по очереди: ген. Харкевича и Величко и полк. Данилова; все три профессора. Успели прочесть за 13 дней: 1) труд Харкевича из войны 1812 года “Барклай де Толли”; 2) записки Хрущова об обороне Севастополя; 3) Симанского “1896 г. Японо-китайская война”».

Почему и с какой целью назначенный командующим Маньчжурской армией генерал Куропаткин тщательно изучает работу об обороне Севастополя в Крымской войне 1854–1855 годов, понятно: просматривается аналогия с обороной Порт-Артурской крепости.

Внимание к объемной, на 400 страницах с картами, работе капитана генерального штаба Симанского, выпущенной в 1896 году в Санкт-Петербурге