Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века - Шнеер Менделевич Левин

правительственных чинов в пору перехода ко второму периоду крестьянского дела (1870 г.) по поводу «смутных понятий», «превратных толкований» в народе. В марте 1874 г. предводитель дворянства одного из уездов Орловской губернии в письме к шефу жандармов П.А. Шувалову утверждал, что и в его уезде, и в сопредельных местностях «в течение нескольких уже лет постоянно живет надежда, что вся земля будет вскоре разделена уравнительно на число душ всех сословий». Предводитель указывал, что теперь, с введением всеобщей воинской повинности, надежда перешла в полную уверенность[1100]. О слухах относительно предстоящего отобрания земель у помещиков и уравнительного ее распределения между населением в том же 1874 г. сообщали в центр из Полтавской, Воронежской, Черниговской губерний. В 1875 г. губернаторам и начальникам жандармских управлений были разосланы секретные циркуляры из Петербурга[1101] с предупреждением, что фабричные и другие рабочие, возвращающиеся из Москвы и других промышленных центров на родину, «распространяют в среде сельского населения нелепые слухи о предстоящем будто бы разделе земли и о прекращении платежа податей». «Крестьяне, – указывалось в циркулярах, – относясь к этим слухам сочувственно, скрывают распространителей таковых». Отдельные сообщения о подобных слухах доходили до центральной власти и позднее. Но особенно широкое распространение слухи получили в конце 70-х годов, в период назревания и развертывания второй революционной ситуации, когда, как показывают приводившиеся раньше данные, и открытые волнения, «беспорядки» среди крестьян становились более частыми, приобретая к тому же иногда и более острый характер.

Источники несколько расходятся насчет того, с какого именно времени начинается особенно широкое, столь встревожившее верхи распространение слухов. Такой внимательный и добросовестный наблюдатель, как А.Н. Энгельгардт, в своих письмах «Из деревни» несколько раз подчеркивал, что толки и слухи особенно усилились примерно зимой 1877/78 г., после взятия Плевны[1102]. Министерство внутренних дел в своих представлениях отмечало, что слухи стали усиленно распространяться со второй половины или с конца 1878 г. Содержание слухов, по данным доклада министра внутренних дел Л.С. Макова комитету министров, сводилось к тому, что «будет передел земли, причем в некоторых местах толковали, что земля от дворян и купцов будет отнята и разделена между крестьянами по числу душ; в других же местностях говорили, что земля будет отнята у всех без различия звания землевладельцев, имеющих более 100 десятин». К слухам о земле, согласно докладу Макова, присоединялись и толки об освобождении от подушной подати, а также и от всех платежей[1103]. По свидетельству Энгельгардта, крестьяне толковали о том, что будут равнять землю и каждому отрежут столько, сколько кто может обработать. «В общинах производится через известный срок передел земли, равнение между членами общины; при общем переделе будет производиться передел всей земли, равнение между общинами». Энгельгардт настаивает на том, что речь шла о равнении всей земли, как помещичьей, так и крестьянской[1104].

Крайне озабоченное почти повсеместным распространением и опасным характером слухов, правительство с одобрения Александра II решилось, вопреки своему обыкновению не выступать с декларациями по больному и острому аграрному вопросу, опубликовать официальное объявление крестьянам. Это был известный циркуляр Макова от 16 июня 1879 г. Ссылаясь на «особое повеление» царя, министр объявлял крестьянам, что «ни теперь, ни в последующее время никаких дополнительных нарезок к крестьянским участкам не будет и быть не может». Признавая, что слухи о земельном переделе «нередко принимаются на веру простодушными людьми, которые передают их другим», Маков предостерегал сельское население «от злых и коварных внушений», а местному начальству предписывал «зорко и неослабно» следить за «злоумышленными вестовщиками». Перепечатывая на своих страницах в том же году маковский циркуляр, «Народная воля» назвала его «актом замечательной правительственной наглости и цинизма»[1105].

По довольно единодушным свидетельствам современников, маковский циркуляр не только не прекратил слухов, но даже произвел противоположное действие.

Объявление вызвало, по сообщению, например, Энгельгардта, еще большие толки среди мужиков в направлении совершенно обратном. «Заметно только стало, что говорят осторожнее, не при всяком». Председатель Саратовского губернского земского собрания Федоровский идет еще дальше: в речи, произнесенной в собрании уже после убийства Александра II, он утверждал, что именно «пресловутый маковский циркуляр» явился «главнейшим поводом к распространению в народе толков о новом наделе землею»[1106]. С невиданным еще упорством слухи о переделе распространились как раз в 1881 г.

Слухи редко, по-видимому, оказывались поводом к каким-либо открытым антипомещичьим или антиполицейским действиям, хотя отдельные указания в этом смысле встречаются в источниках. В слухах очень ярко выразилась слабая сторона крестьянского движения: глубоко укоренившиеся царистские иллюзии, ожидание сверху милости, т.е. земли. Но, с другой стороны, слухи о переделе, подобно всем другим, более активным формам крестьянского брожения и движения, были бесспорным и убедительным показателем того, что в крестьянстве живут и растут недовольство своим экономическим и правовым положением, ненависть к помещичьим привилегиям, к помещичьему землевладению, стремление во что бы то ни стало получить землю и обеспечить себе действительно человеческое существование. Революционно-народническая интеллигенция 70-х годов не в состоянии была реально связаться с массами крестьянства, организовать, объединить и возглавить борьбу крестьян. Разрешение этой задачи оказалось под силу рабочему классу, когда он вырос и сплотился в единую классовую силу под руководством революционной социал-демократии.

6. Рабочее движение 70-х годов.

Первые рабочие организации

В истории формирования российского пролетариата, самой передовой и революционной социально-политической силы страны, 70-м годам принадлежит заметное место. Борьба рабочих России в 70-х годах шагнула значительно вперед по сравнению с первыми ростками рабочего движения в 60-х годах; она сильно выросла количественно, стала относительно более сознательной, по временам более организованной. В 70-х годах в большей или меньшей мере намечаются те замечательные боевые свойства пролетариата России и прежде всего русского пролетариата, которые сделали его революционнейшим пролетариатом мира. В.И. Ленин писал, имея в виду примерно время от середины 70-х до конца 90-х годов: «Разве русский рабочий в массе не поставлял в течение более чем 20 лет своих лучших, самых развитых и самых честных и смелых товарищей в ряды революционных кружков и организаций?»[1107]

70-е годы принесли крупный по сравнению с предшествующим десятилетием рост массовых выступлений рабочих России – стачек, а также иных протестов и волнений. За время с 1870 по 1880 г. до сих пор учтено по России