Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс

равноправия, где все равны перед законом в правах и обязанностях. Социалисты конструировали новую иерархию. Чтобы убедиться в этом, посмотрим, что говорит нам Конституция РСФСР 1918 г. Она в этом плане особенно показательна, так как составлялась еще тогда, когда новорожденное советское общество включало в себя миллионы людей, относящихся к классу «эксплуататоров». В статье 64 говорилось, что «правом избирать и быть избранными в Советы пользуются… все добывающие средства к жизни производительным и общественно полезным трудом, а также лица, занятые домашним хозяйством, обеспечивающим для первых возможность производительного труда, как то: рабочие и служащие всех видов и категорий, занятые в промышленности, торговле, сельском хозяйстве и проч., крестьяне и казаки-земледельцы, не пользующиеся наемным трудом с целью извлечения прибыли; б) солдаты советской армии и флота; в) граждане, входящие в категории, перечисленные в пунктах “а” и “б” настоящей статьи, потерявшие в какой-нибудь мере трудоспособность». В статье 65 читаем: «Не избирают и не могут быть избранными, хотя бы они входили в одну из вышеперечисленных категорий: а) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; б) лица, живущие на нетрудовой доход, как то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т. п.; в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; г) монахи и духовные служители церквей и религиозных культов; д) служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома; е) лица, признанные в установленном порядке душевнобольными или умалишенными, а равно лица, состоящие под опекой; ж) лица, осужденные за корыстные а порочащие преступления на срок, установленный законом или судебным приговором». Таким образом, избирательным правом и правом быть избранными наделялись рабочие и крестьяне, которые никогда не были замечены в использовании наемного труда (т. е. бедняки, да и то не все), и лишались этих прав все остальные: частные предприниматели, крестьяне-середняки, крестьяне-кулаки, многие горожане, сдававшие свои квартиры в аренду, священство, царские служащие и т. д. В статье 7 данный подход подкреплен идеологически: «III Всероссийский съезд Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов полагает, что теперь, в момент решительной борьбы пролетариата с его эксплуататорами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти. Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству – Советам Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов» [149].

Главная проблема такого подхода состояла в том, что он был совершенно произвольным. Огромные массы населения России выкидывались за борт общественной жизни лишь на том основании, что захватившая власть в стране социалистическая партия классифицировала их как «эксплуататоров». Ни о какой законности не могло быть и речи, это совершенно идеологический подход, точность которого зависела от несовершенных оценочных суждений принимавших решения политиков и исполнителей на местах. Не понимать этого большевики не могли, так как данная проблема слишком очевидна. А значит, миллионы людей, которые родились в России и работали в ней, не нарушая никаких законов существовавшей до 1917 г. Российской империи, были обречены на бесправие, унижения и лишения, в то время как многие, прямо скажем, не самые достойные представители общества получали привилегии лишь на том основании, что у них ничего не было. Если вопрос заключался в том, «почему же у них ничего не было, не ваши ли буржуи их грабили», то социалистический ответ на него следовало доказать, причем в каждом конкретном случае. Однако логика «классовой борьбы», ведущейся не на полях сражений за пределами страны, а наоборот, исключительно внутри ее пределов, исключала подобные «тонкости».

Далее мы рассмотрим, к чему же приводили социалистические идеологические установки на практике. И начать следует с более подробного рассмотрения положения т. н. «лишенцев», о которых ранее упоминалось в другой главе. Лишенцами считались все те, кто был лишен избирательного права в соответствии с положениями Конституции 1918 и 1925 гг. Однако одним избирательным правом дело не ограничивалось. Как и во многих других вопросах, неестественные социалистические установки всегда нарушали четкую взаимосвязь закона и его исполнения. В случае лишенцев конституционный закон был куда менее строг, чем решения, принимаемые на уровне местных органов власти. Это хорошо известно из докладной записки Авеля Енукидзе Иосифу Сталину от 1 марта 1930 г., к этому времени численность лишенцев уже давно перевалила порог в 3,7 млн человек. Енукидзе писал Сталину:

«Закон устанавливает довольно твердый перечень прав, которых дополнительно лишаются лишенцы. Они лишаются: профсоюзного членства, права состоять в с.-х. кооперации, участвовать в руководящих и ревизионных органах потребительской кооперации (лишенцы по своему классовому положению и по своей прошлой деятельности вообще не могут быть членами потребительской кооперации). Никаких других дополнительных правопоражений по отношению к лишенцам закон не знает. Однако действующая практика местных органов власти значительно расширила эти правопоражения. Закон нигде не приравнивает всех лишенцев к нетрудовой категории населения. Поэтому в постановлении ВЦИК и СНК РСФСР от 8-го апреля 1929 года “Об ограничении проживания лиц нетрудовых категорий в муниципализированных домах и о выселении бывших домовладельцев” прямо указывается, что “лишение избирательных прав само по себе не служит основанием для выселения в административном порядке, если лица, лишенные избирательных прав, не подходят под признаки, предусмотренные 1-й частью настоящей статьи”, т. е. если они не являются бывшими домовладельцами и не имеют дохода свыше 3.000 руб. в год. Практика не только допускает, но и требует выселения лишенцев из городов. Так, например в Москве до настоящего времени не издано соответствующего постановления Моссоветом или Мособлисполкомом, в газетах лишь время от времени появляются заметки о разработке инструкции Моссовета и НКВД о выселении из Москвы лишенцев, а выселение лишенцев фактически уже происходит в массовом масштабе вопреки действующему закону. Законом нигде не предусмотрено лишение лишенцев продовольственного пайка. Однако постановлением МОСПО и Моссовета продовольственные карточки лишенцам и их семьям не выдаются. Лишаются этого пайка и дети лишенцев (например, малолетние молочных карточек и т. д.). Закон обеспечивает за лишенцами право застройки, как и за остальными гражданами. Больше того, закон о жилищной кооперации прямо предоставляет право всем гражданам, в том числе и лишенцам, образовывать так называемые общегражданские кооперативные товарищества. Тем не менее на практике лишенцев выселяют из Москвы и в то же время лишают их имеющегося у них права застройки. Детей лишенцев до самого последнего времени немедленно исключали из школ, и лишь недавно изданное постановление СНК РСФСР от 31 января 1930 года отменило этот порядок. Как далеко идет дополнительное поражение лишенцев, видно хотя бы из предписания Центросоюза принять решительные меры к прекращению выдачи лишенцам паев из потребительских обществ. Еще хуже обстоит дело по отношению к лишенцам в сельских местностях.