МИФЫ. Великолепный МИФ - Роберт Асприн

– Я же предупреждала тебя, что они странные, – пожала плечами Тананда.

В этот момент шум на улицах достиг новой силы, заглушая любые попытки приватного разговора. Вытянув шеи в попытке определить источник этого шума, мы стали свидетелями странного явления. По улице, от стены до стены, маршировала толпа, что-то скандируя и увлекая за собой или прессуя любые более мелкие группы, которые встречались на ее пути. Вместо того чтобы выражать по поводу этого вторжения гнев или негодование, люди вокруг нас прыгали и аплодировали или обнимали друг друга со слезами неподдельной радости на глазах. В центре всеобщего внимания, похоже, были носилки, которые поддерживали мускулистые воины, шагавшие во главе толпы, – вернее, тот, кто в них сидел. Мне посчастливилось взглянуть на них, когда они проплывали мимо, и мне повезло, что я мог видеть их, не двигаясь. Толпа была такой огромной, что я, даже если бы и захотел, не мог бы пошевелиться, поэтому даже хорошо, что их пронесли мимо меня.

Сказать, что они несли статую, – значит ничего не сказать. Такой уродливой вещи я не видел ни разу за всю свою жизнь, включая все, что я повидал за время нашей с Танандой вылазки по измерениям. Она была маленькая, примерно в два раза больше моей головы, и изображала четвероногую жабу, держащую во рту огромный глаз. Вдоль ее спины вместо бородавок располагались туловища, головы и руки крошечных валлетов, переплетенные в поистине причудливом эротизме. Эти фигурки были покрыты бородавчатыми наростами, вполне характерными для настоящей, живой жабы. И – финальный штрих – вся эта скульптура была покрыта тонким слоем золотых блесток, что создавало иллюзию пятен, ползающих взад-вперед по ее поверхности.

Статуя вызывала омерзение, но, похоже, толпа вокруг меня не разделяла моих чувств. Люди в едином порыве устремились вперед и, влившись в общее движение, присоединили свои голоса к песнопению, которое все еще было слышно даже после того, как процессия исчезла из виду. Наконец мы остались в относительной тишине на пустынной улице, если не считать нескольких лежащих на ней тел. Это были бедняги, оказавшиеся недостаточно проворными, чтобы присоединиться к толпе или отскочить в сторону.

– Ну что ж, – небрежно сказал я, прочистив горло. – Думаю, теперь мы знаем, что они выиграли. Верно?

Немедленного ответа не последовало. Я бросил взгляд на свою спутницу и обнаружил, что она смотрит на улицу вслед процессии.

– Танда, – повторил я, слегка обеспокоенный.

– Это он, – сказала она с внезапным озорным ликованием.

– В смысле? – не понял я.

– Подарок Аазу на день рождения, – объявила она.

Я бросил взгляд вдоль улицы, гадая, на что она смотрит.

– Что именно? – спросил я.

– Статуя, – твердо заявила она.

– Статуя?! – воскликнул я, не в силах скрыть ужас.

– Конечно, – кивнула она, – это идеальный подарок. Ааз никогда ничего подобного не видел и тем более не владел подобной штукенцией.

– Откуда ты это знаешь? – допытывался я.

– Она явно единственная в своем роде, – объяснила Танда. – Кто бы смог сделать нечто подобное дважды?

На этот вопрос у меня не нашлось ответа, но я не собирался так легко сдаваться.

– Есть только одна маленькая проблема. Я не эксперт по части психологии, но, если та штуковина, которую мы только что видели, представляет собой истинный образец здешнего искусства, сомневаюсь, что местные жители захотят продать нам свою распрекрасную статую.

– Конечно нет, глупыш, – засмеялась Танда, вновь переключаясь на еду. – Именно это делает ее бесценной. Я с самого начала не планировала покупать Аазу подарок.

– Но если она не продается, то как мы ее заполучим? – Я нахмурился, опасаясь ответа.

Тананда внезапно поперхнулась едой. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она смеется.

– О Скив, – выдохнула она наконец, – ты такой шутник!

– Я? – удивился я.

– Конечно ты, – ответила она, щекоча меня игривым взглядом. – Как думаешь, почему для меня было так важно взять тебя с собой? Я имею в виду, ты ведь всегда говорил, что мечтал стать вором.

Глава 5

Нет ничего невозможного. При правильной подготовке и планировании можно сделать все что угодно.

Понсе де Леон[40]

Прошло примерно двенадцать часов. Начинался новый день. Мы все еще были в Валлете. Я все еще протестовал. По крайней мере, я был уверен: этот последний сумасбродный проект противоречил указанию Ааза держаться подальше от неприятностей.

Со своей стороны, Тананда уверяла, что никаких проблем не возникнет, ну или, возможно, не возникнет. Мы не можем знать это наверняка, пока не увидим, какую охрану местные жители выставили возле статуи. А пока зачем настраиваться на худшее?

Я внял ее совету и настроился на лучшее. Я предположил, что охрана будет крепкой как камень и мы откажемся от этой затеи как от совершенно безнадежной.

Итак, с разными, но в равной степени немалыми надеждами мы отправились на поиски статуи.

В свете раннего утра в городе царила мертвенная тишина. Судя по всему, местные отсыпались после вчерашнего празднества, что, учитывая обстоятельства, представлялось вполне разумным времяпрепровождением.

Впрочем, нам удалось найти один открытый ресторан. Хозяин устало разгребал перед входом завалы мусора, оставленного ликующей толпой, и неохотно согласился подать нам завтрак.

Я настоял на этом еще до того, как мы отправились добывать статую. Я имею в виду следующее: волнуюсь я или нет, для того, чтобы уравновесить эффект трехдневного голодания, мне требуется более чем один плотный прием пищи.

– Итак, – заявил я, как только мы сели за стол. – Как мы собираемся искать эту статую?

– Легко и просто, – подмигнула мне Тананда. – Когда хозяин будет подавать нам еду, я задам ему несколько наводящих вопросов.

Словно услышав ее слова, появился хозяин с двумя дымящимися тарелками с едой и с бесцеремонным стуком поставил их на стол перед нами.

– Спасибо, – кивнул я и в ответ удостоился невнятного хмыканья.

– Послушайте, можно задать вам пару вопросов? – промурлыкала Тананда.

– Смотря каких, – вяло ответил хозяин харчевни.

– Например, где тут у вас хранят статую? – спросила она, что называется, в лоб.

Я подавился едой. Представление Тананды о расспросах отличается той же тонкостью, что и порка. Я постоянно забываю, что имею дело с давней собутыльницей Ааза.

– Статую? – нахмурился наш хозяин.

– Ту, которую вчера таскали взад-вперед по улицам, – пояснила Тананда.

– А! Ты имеешь в виду Трофей, – засмеялся мужчина. – «Статуя». Это надо же такое загнуть! Вы двое, должно быть, новички в городе.

– Можно сказать и так, – сухо подтвердил я. Мне не нравится, когда надо мной смеются, особенно с утра пораньше.

– Статуя, трофей, какая разница, – пожала плечами Тананда. – Так где