Катана - Кирилл Васильевич Кудряшов

мчались сквозь лесную чащу, не останавливаясь ни на секунду, и лес расступался перед ними в благоговейном трепете. Львы сибирских джунглей вышли на охоту… Хотя нет. В сравнении с Черным Человеком мускулистый и казавшийся несокрушимым гигант Аксон выглядел жалким шакалом, надеющимся, что ему перепадут крохи с господского пира. Впрочем, Аксон не замечал этого. Он не замечал вообще ничего, упиваясь своей силой, и силой того, под чьим покровительством он находился. Вместе они перевернут этот мир! Втроем. Черный человек, он, и его катана!

* * *

Парни в «Crown'е» не дремали. Уже через сорок минут после того, как с двумя машинами, выехавшими по вызову была потеряна связь, обезглавленные тела погибших были найдены и опознаны. Все милицейские посты города тут же были оповещены о появлении в районе Заельцовского бора серийного убийцы — иначе классифицировать преступление с отрубанием голов и обескровливанием трупов было невозможно. Сработано было чисто — никакой паники, никаких полчищ ментов с собаками, прочесывающими местность и наводящих на округу больший ужас, чем предполагаемый маньяк, — полная боевая готовность и десяток оперативных групп из трех человек, прочесывающих местность. Разумеется, пустить собак по следу пытались — в первые минуты после обнаружения тел это казалось лучшим способом поймать убийцу, что называется, еще тепленьким, но… Не вышло. Нельзя сказать, чтобы собаки не взяли след — еще как взяли, но тут же взбунтовались, отказываясь идти по нему. Что-то до смерти напугало их, заставив вырваться из рук хозяев и устремиться прочь из леса даже не лая, а лишь время от времени жалобно поскуливая. Вторая попытка дала тот же результат — абсолютно разные собаки реагировали на запах преступника абсолютно одинаково. От собак пришлось отказаться.

Утаивать происшедшее от СМИ удавалось по нашим меркам достаточно долго — без малого семь часов. В одиннадцать утра, через час после того, как тела были найдены, местный канал объявил о трагической гибели четырех сотрудников отдела вневедомственной охраны, и на этом, за нехваткой информации, сообщение заканчивалось, однако, к вечеру репортеры все-таки раскопали где-то подробности дела, и в пол шестого дали их в эфир в виде экстренного выпуска новостей, в котором не только доходчиво рассказали о случившемся, но даже выдвинули несколько абсолютно бредовых гипотез, самая грандиозная из которых базировалась на словах обворованного президента крупной фирмы по производству алкогольной продукции, рассказавшего древнюю легенду о том, что на острие его катаны ютятся тысячи душ убитых ею в разные времена воинов. Логично, странно, что из всего богатства пропала одна лишь катана — ведь в том же сейфе, что и она, лежала солидная стопка стодоллоровых банкнот — НЗ, заначка, или копилка на черный день, но считать, что она ушла сама, управляемая обитающими в ней духами, да еще и зарубила четырех человек, было уж через чур, как считали все, связанные с делом, кроме хозяина меча. Этот экстренный выпуск завершился без десяти шесть — спустя двадцать минут после того, как один из поисковых отрядов наткнулся на перепуганную до смерти команду ролевиков из одиннадцати человек, обнаруживших сваленные в кучу обезглавленные тела, и за семь минут до того, как на территории зоопарка развернулась кровавая бойня.

* * *

Костя и Лена остановились у клетки с Амурскими тиграми, любуясь на двух полосатых гигантов, вальяжно прогуливавшихся по периметру. Пожалуй, ни одно животное в зоопарке не привлекало столько любопытных, как тигры. Даже львиное семейство, обычно сонное и предающееся блаженным сновидениям, после пары снимков на их фоне оставляли в покое. Но тигры — другое дело. Громадные, мускулистые, величественные, но в то же время невероятно грациозные, они никого не оставляли равнодушным. На их рык сбегались все посетители, а многие животные с беспокойством поднимали кверху морды, словно благодаря своего ангела хранителя за то, что они отделены от этих «кисок» двумя прочными решетками.

— Красавцы… — произнесла Лена, не отрывая взгляда от тигров, — Мне бы домой такую кошечку.

— А ты бы ее прокормила? — рассеянно отозвался Костя, вглядываясь в начавшее затягиваться тучами небо, — Как думаешь, сколько они могу съесть за день?

— Ну… Килограмм десять мяса.

— Сожрут запросто. — Костя не отрывал взгляда от несущихся по небу облаков, сам не понимая, что же так его в них привлекает и настораживает.

— Двадцать?

— На один зубок! — облака закрывали солнце, окутывая его непроницаемой пеленой, из-за которой с трудом пробивался красноватый свет предзакатного солнца.

— А тридцать съедят?

— Съесть то они съедят, — процитировал Костя старый анекдот, к которому и старался свести этот диалог, — Вот только кто же им столько даст?

Лена рассмеялась, но он не присоединился к ней. Темнело… Не смеркалось, а именно темнело — лес погружался в сумрак, словно гигантская рука вдруг закрыла солнце. Быть может, так и было?.. Костя вздрогнул в предчувствии чего-то дурного, словно стряхивая ползущих по спине мурашек.

— Слушай, а откуда взялись тучи? — спросила Лена, — Еще пол часа назад небо было чистым, а…

— …Ветра то нет! — закончил за нее Костя.

Ветра не было, но тучи бежали по небу с огромной скоростью, словно там, в стратосфере, промчался ураган. Маленькие облака сбегались в кучу, и соединялись с уже образованными гигантами, стараясь заслонить собой солнечный свет, не пустить его на землю, как будто хотели чтобы там побыстрее настала ночь…

— Костя! Взгляни туда! — воскликнула Лена.

На заборе (на почти неприступном для обычного человека трехметровом заборе) стоял человек. Из-за сгустившихся сумерек невозможно было понять — то ли солнечный свет так падал на него, то ли он был облачен во все черное, но какое-то подсознательное чувство подсказало Косте, что он ЧЕРЕН весь, с ног до головы. Он стоял неподвижно, и со стороны казалось, что он не прилагает никаких усилий для того, чтобы удержать равновесие, лишь проскальзывая взглядам по лицам прохожих. На секунду — чуть дольше, чем на других, его взгляд задержался на Косте, и он отчетливо ощутил исходящий от этого человека холод. Могильный холод…

Черный Человек спрыгнул вниз, и зашагал к людям, стоявшим словно вкопанные, попав под гипноз его холодных глаз. Следом за ним через забор перемахнул Аксон, на которого, впрочем, никто не обратил внимания.

Весь зоопарк очнулся от ленивой дремы, предчувствуя беду. Где-то рядом громко кричали птицы, и ухали во весь голос совы, радуясь наступлению темноты. Обезьяны словно посходили с ума, и бросались грудью на прутья решетки, силясь вырваться и убежать как можно дальше от приближающегося кошмара. Воздух прорезал отчаянный волчий вой — впервые за несколько лет он вновь почувствовал себя охотником, и рвался в