Я украл чужую жизнь - Алексей Андреевич Корнелюк

я всё же почувствовал ещё какой-то запах и, опустив глаза на штанину, увидел коричневое пятнышко. «Рассееееея от Волги до ЕНИСЕЯ» – догнал меня флешбэк из салона эконома, мата-перемата и обильной блевотины, оставленной вместо чаевых строго под сиденье водилы.

Поглядывая на себя в зеркало лифта, я оскалился, чтобы рассмотреть зубы. Ровные, идеально белые, точь-в-точь как пенопласт.

Выйдя в фойе, качнул головой охраннику и, подойдя к двери, толкнул. Затем ещё раз. Надавил плечом.

– Кнопка справа, на уровне пояса. – гаркнул охранник.

Ухоженная территория, аккуратно подстриженные кустарники и деревья создавали иллюзию, что живёшь где-то не в Новосибирске. Двор без машин и моих «любимых» клумб из шин в виде лебедя.

Я с завистью посмотрел на детскую площадку и вспомнил свои скрипучие качели, на которых делал солнышко. Вспомнил и ржавую горку, скатываясь с которой, падаешь на землю, вспомнил и гудроновое поле, на котором я гонял потрёпанный мяч до тех пор, пока бабушка не выйдет на балкон и не позовёт домой.

А вот когда выходишь за пределы элитного ЖК, попадаешь в реальность, понятную и такую знакомую.

Я попытался вспомнить, где мы прошлой ночью ужинали, в какой стороне был этот ресторан. Так хотелось снова сесть за руль, утопить педаль газа в пол и просто мчаться в неизвестном направлении.

Ступив ногой в ямку, я про себя улыбнулся, подумав, что это самое «неизвестное направление» может и есть, только вот дороги там нету. Опять эти дороги…

Моё отношение к Энтони менялось по синусоиде – сперва он меня раздражал, вызывая неприязнь к этим его вздёрнутым вверх мизинчикам и чересчур бархатистому голосу, а потом, продемонстрировав свои деловые качества, он вызвал уважение.

Погрузившись в мысли, я на торце дома задел плечом то ли гору, то ли глыбу. И только когда, потирая ушибленное место, взглянул на крепкого, сбитого мужчину в спортивном костюме, оробел. Всё внутри упало, самообладание и мужество покинули меня.

– Я всё верну, Гриша, всё верну… – зачем-то затараторил я и, поздно спохватившись, закрыл рот рукой.

Гриша сощурился и, выдвинув челюсть вперёд, внимательно вгляделся в меня. Я сделал два шага назад и улыбнулся.

– Ты кем будешь, ряженый? – обратился он.

– М? – оглядываюсь. – Вы мне?

Вытирает нос рукой и подходит почти вплотную. Запах пота и тестостерона тут же перебивает запах моих духов.

– Ты… Ты кто такой?

Подрастеряв слова, я лишь лыбился и отходил, лыбился и отходил.

– Гриша, ты чего к человеку пристал? – раздался за спиной быка голос, и, выглянув, я увидел Бориса Николаевича, выгуливающего пса породы корги.

Пёс подбежал к нам и, высунув язык, дружелюбно обнюхал.

– Да знакомого встретил. – ответил Гриша, не сводя с меня глаз.

Я не нашёл, что ответить. Что-то пробубнил про то, что мне пора бежать, и спортивной ходьбой поспешил прочь.

До следующего перекрёстка я чувствовал на себе тяжёлый взгляд Гриши. Взгляд въедливый, гнетущий. Завернув за угол, я побежал наутёк, чувствуя, как бьётся сердце. Чем быстрее я бежал, тем ближе подбирался страх. Тревога липкими ручонками целилась ухватить меня за шиворот, плотным кольцом обхватив шею.

Минут через 10, когда я остановился, чтобы отдышаться, что-то внутри подсказывало, что Гриша что-то понял, и все те удары сердца, сопровождающие меня во время бега, ни что иное, как отсчёт. Отсчёт до моей смерти.

Глава 18

На улице светило солнце, внутри меня сгущалась тьма. Лица людей опротивели, стали казаться издёвкой, гримасой осуждения. Старая жизнь не отпускала, нет… Она тянула назад, как бы напоминая, кем я был и кем остался, спрятавшись за личину незнакомого мне человека.

И тут я почувствовал, как опора под ногами пропадает, мысли не поспевали за реакцией тела. Если я сейчас живу жизнью этого богом поцелованного миллионера, то он… Я сглотнул, чувствуя, как кадык нервно дрогнул. То он живёт моей?! О боже… На меня словно вылили ушат ледяной воды. Мне стало брезгливо и противно, как если бы я оставил собственный халат в общественной бане, и кто угодно мог влезть в него.

Я бросился бежать в сторону дачи.

Шлёпки быстро натёрли пальцы, грудь дыбилась от прерывистых вдохов. Сознание бомбардировали одна мысль за другой, одна хуже другой.

Я перепрыгнул поребрик, шлёпанец слетел с ноги и покатился по асфальту. Прыгая на одной ноге, я схватил тапок и огляделся.

Поймав глазами такси, я побежал за машиной, размахивая шлёпанцем.

Водила увидел меня в зеркало заднего вида, притопил газу и, взвизгнув шинами, умчался прочь. Со всей силы размахнувшись, я кинул тапок об асфальт. Тот срикошетил и улетел в щель между решёткой, скрывающий дыру подвала примыкающего к дороге здания.

Выругавшись, я снял второй и запустил следом.

Прохожие огибали меня, как прокажённого, и стоило мне поднять на кого-то взгляд, тут же отворачивались. Мне хотелось крикнуть во всё горло – «МОЮ ЖИЗНЬ УКРАЛИ, КАК ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ?!». Но я лишь сильнее стиснул зубы, давая злости улечься тонким слоем смирения.

Шлёпая по асфальту босыми ногами, я вышел на проезжую часть с вытянутой рукой, пытаясь остановить такси.

Минута… Палец-шлагбаум призывает остановиться.

Две… От предплечья пошло тепло.

Три… Сигналят. Я вышел на дорогу, и меня стали объезжать.

Четыре… С крайнего ряда тёмно-синяя Королла перестроилась и, проехав метров двадцать, остановилась, включив аварийку.

Бегу.

Из открывшегося окна в ноздри ударил запах табака и мяса.

– Куда ехать?

– Дачный кооператив «Ветеран».

Стеклянный взгляд.

– Где ТЭЦ 5. – говорю я.

– Ааа, садись.

Открываю дверь.

– НЕ-НЕ, не сюда!

На заднем сидении, куда я пытался сесть, стоял большой казан плова, обтянутый полиэтиленовой плёнкой. Сажусь на переднее.

– Триста пятьдесят. – объявляет водитель.

Я не отвечаю. Под сигнал водителей сзади выезжаем, минуя две полосы.

– Есть зарядка? – показываю я разъём на телефоне.

– Найдём, брат. Тогда четыреста.

– А?

– Шучу, брат. Тебя пловом угостить?

Водитель, встав на светофоре, достаёт шнур и, вставив в гнездо, протягивает второй конец мне. Включаю. Долгая загрузка.

Водителю позвонили, и он на киргизском или узбекском (пойди разбери) начал громко разговаривать по телефону.

Плотное движение я почти не замечал и, включив телефон, наконец, выдохнул. Вместо ПИНа или паролей достаточно приложить палец. На экране нашёл иконку банка и нажал.

– Кел байке, көрүшкөнчө. – закончил разговор водила.

Я долго считал нули справа, несколько раз пересчитывая, в глазах рябило.

– Аллах ыраазы болсун. – присвистнул таксист.

Я попросил номер и перевёл 500 рублей. Волнительнее всего было заходить в галерею и смотреть фотографии того парня, чью жизнь я примерил, как новый гардероб.

Много фотографий из заграницы, отдых на