Бокс-офис - Владимир Прягин

тем сильнее запутываюсь. Но, может, это и к лучшему. В художественном процессе должна быть некая тайна и недосказанность. Как бы то ни было, сегодняшний показ был удачен, поэтому спешу вас поздравить.

— Благодарю вас, Юлия. Хотя, например, ваш брат остался, по-моему, недоволен.

— Он человек серьёзный, хочет докопаться во всём до сути, ищет подтекст. Кроме того, он пренебрежительно относится к беллетристике и развлекательным жанрам. Неоднократно подтрунивал над моим увлечением высокобюджетным кино. Хотя я и авторское смотрю, и всякое фестивальное тоже, в отличие от моей подружки Арины. Она в этом отношении чуть-чуть сумасшедшая…

— Вы меня пугаете.

— Нет, просто подготавливаю к знакомству. Она хорошая, но кино — это у неё бзик, простите за просторечное слово. Она отслеживает премьеры, читает глянцевые журналы про кинозвёзд. А съездить в Нью-Пасифик-Сити — это её мечта ещё со школьного возраста. Поэтому, когда выяснилось, что меня включили в делегацию вместе с братом, она предъявила мне ультиматум — я, мол, должна её взять с собой, иначе она перестанет со мной дружить. Это была, естественно, шутка, но в каждой шутке, как говорится…

В кофейне наигрывала тихая музыка — что-то лирическое, испаноязычное, с гитарными переборами.

— Вы упомянули, — сказала Юлия, — что этот фильм — дебютный для вашей студии. Что ж, дебют получился ярким. А что теперь у вас в планах, если не секрет?

— Отличный вопрос, — сказал я. — Мы как раз обсуждаем, что снимать дальше. Наши возможности ограничены, в производстве не может быть больше одного фильма. В ближайшие дни определимся, надеюсь. Если вдруг прячете под подушкой гениальный сценарий, обещающий стать хитом, то самое время нам его показать.

— Увы, — вздохнула княжна с улыбкой, — сочинительство — не мой профиль. Оставляю эту заботу вам. И даже Арина ни в сценаристы, ни в актрисы не метит. Но о своих кинематографических предпочтениях расскажет охотно, даже не сомневайтесь. Вот, кстати, и она.

Обернувшись, я обомлел.

Глава 5

Если Юлия была отнюдь не красавицей и одевалась с консервативной строгостью, то её подруга затмила бы любую фотомодель. Оглядывая кофейню, Арина приостановилась на входе — изящно-стройная, с тонкой талией и длинными ножками. На ней было платье-свитер, слишком короткое даже по современным меркам, но не выглядевшее при этом вульгарным. Маняще обрисовывалась высокая грудь, а волосы оттенка спелой пшеницы ложились мягкими волнами.

— Да-да, Дмитрий, — невинно сказала Юлия, — мне почему-то тоже казалось, что она вам понравится. Но я не хотела портить сюрприз.

Арина тем временем заметила нас и подошла к столу. Во взгляде её читалось жадное любопытство с лёгкой примесью робости, как ни странно. Я поднялся навстречу, а княжна прокомментировала:

— Арина, позволь представить тебе Дмитрия, сценариста и режиссёра того самого фильма. Дмитрий, это Арина, моя подруга.

— Вы коварны, Юлия, — сказал я. — А вы, Арина, очаровательны, и это не дежурная фраза. Знакомство с вами — приятная неожиданность.

— Благодарю вас, — улыбнулась Арина. — Позвольте мне угадать — её хитрое высочество наговорила про меня всяких ужасов? Выставила меня сумасшедшей, которая на вас кинется, требуя дать автограф? Это её излюбленная шпилька в мой адрес. За эти годы я успела привыкнуть и больше не обижаюсь. Но ведь автограф вы мне дадите?

Юлия подавила смешок, а я лишь развёл руками:

— Отказать не могу, конечно, но чувствую себя глупо. Я в кинобизнесе — всего месяц, меня толком никто не знает. Признаюсь честно — автографов ещё не давал, просто потому, что никто не спрашивал.

— Вот я и начну, — сказала Арина. — Вы даже не представляете, Дмитрий, как я заинтриговалась, когда узнала, что фильм, включённый в программу, снят нашим земляком, чьё имя мне незнакомо. Одну минуту…

Из сумочки она вытащила буклет — глянцевый листок из плотной бумаги, согнутый вдвое, вроде открытки-книжки. На титульной стороне была прорисована схематическая картинка, вид Нью-Пасифик-Сити со стороны океана. Холм на переднем плане имел плоскую вершину, на которой виднелась стела в виде числа 180. Символ киностолицы, не менее узнаваемый, чем статуя свободы в Нью-Йорке.

Внутри же «книжки» содержалась программа саммита. Завершающим пунктом в пятницу значилось: «Вечерний кинопоказ для членов августейших семей». Название фильма не было напечатано, но его дописали от руки по-английски сбоку, красивым почерком.

— Это я дописала, — пояснила Арина, — когда организаторы уточнили программу. А на русский как бы вы предложили перевести? «Сталь скрепляет магию»?

— «Магия шита сталью». Изначально как раз по-русски и было. Я свою рукопись на английский переводил по ходу.

— Ой, тогда прямо здесь напишите, ладно?

Я так и сделал, добавив на полях: «Для прекрасной Арины от сценариста». Сама она тем временем жаловалась:

— Но организаторы всё-таки — жуткие формалисты, от протокола не отклоняются ни на йоту. Я рассчитывала, естественно, тоже попасть на киносеанс — но нет, только для семей. Пришлось весь вечер хныкать от зависти, пока Юля смотрела. Юль, какие у тебя впечатления?

— В целом фильм интересный, — сказала та. — Я Дмитрию уже попеняла за слишком прямолинейный сценарий, но для такой вот сказки это даже неплохо. Магию показали во всей красе. А ещё там, представь себе, играет Анастасия Клуманцева, которую ты так любишь.

— Анастасия? Ну надо же… — Арина вздохнула. — Стало ещё обиднее! Вы с ней лично знакомы, Дмитрий? Хотя простите, глупый вопрос…

— Да, мы довольно много общались вне съёмок. Вы её поклонница?

— Я бы не назвала её своей любимой актрисой, но её смелостью восхищаюсь. Она ведь первая титулованная дворянка в большом кино. Пошла в своё время наперекор условностям, терпела насмешки… Говоря откровенно, я бы так не решилась на её месте. И я ведь даже не знала, что Анастасия ещё снимается…

— Я тоже не знал. Случайно нашёл её в каталоге, сразу вцепился. Наша продюсер, спасибо ей, меня поддержала.

— Продюсер — наша с тобой ровесница, — пояснила Юлия для Арины. — Этот проект вообще необычный, с какого ракурса ни взгляни. И я, пожалуй, теперь не буду допытываться, как это снималось. Понимаю, что там серьёзные коммерческие секреты.

— А я вот не понимаю, — заявила Арина, — почему всё самое интересное снимается не у нас в Империи, а за тысячи километров. Откуда вообще взялось это русско-европейское убеждение, что снимать надо исключительно реализм, унылый до крайности, но зато с психологической подоплёкой? А обсуждать в светском обществе или в художественном салоне какую-нибудь заокеанскую сказку или комедию — моветон. Я боюсь заикнуться, что выписываю красочные журналы из Нью-Пасифик, иначе у меня за спиной начнётся хихиканье. Но это же абсурд! Я не интеллектуалка, конечно, как наша Юля, но ведь