Бокс-офис - Владимир Прягин

Мы так и сделали. Просмотрели в офисе все оставшиеся заявки, но жемчужин не обнаружили. Попадались либо графоманские опусы, либо (изредка) тексты, пригодные-таки для экранизации на какой-нибудь студии, но не интересные нам.

Розанна спросила:

— А может, объявить кастинг? Ну, или как это правильно называется, когда ищут не актёров, а сценарии? Конкурс, в общем.

— Это запасной вариант, — сказала Сон-Хи, — но я бы хотела обойтись без него. Иначе мой папа может обидеться. Он ведь нам предлагал сценарии из своих запасов.

— А ты, — сказала Розанна, — присмотрись аккуратненько, что он тебе пытается сплавить. Вдруг там и правда что-нибудь классное?

— Да, видимо, придётся…

День прошёл незаметно, подступил вечер. Сумерки загустели, на улице зажглись фонари — и мы неожиданно осознали, что скоро начнётся кинопоказ на саммите, где нас ждали. Сон-Хи сказала:

— Нас отвезёт мой брат на большой машине. Доказывал мне всё утро, что это будет солиднее. Мне надоело спорить, и я махнула рукой.

— Всё правильно он доказывал, — заявила Розанна. — Мы теперь важные кинозвёзды, пусть нам завидуют.

Чон-Нам приехал заблаговременно, чтобы не оставить нам шансов на опоздание к принцам. Джеф, Джессика и Мей-Лин пожелали нам удачи, после чего Сон-Хи, Розанна и я сели в «кадиллак».

На перекрёстках уже образовывались вечерние пробки, но времени у нас было в избытке. Мы неторопливо заехали в центр города, расцвеченный иллюминацией, и затормозили у фешенебельного отеля, где разместились наследники.

Когда мы вылезли из машины и оказались перед огромным крыльцом, решительный настрой Розанны исчез бесследно. Она даже сделала шаг назад, распахнув глазищи, в которых мелькнула паника. Я сказал:

— Всё нормально, Рози. Бери пример со своей подружки. Она даже от мисс Коллинз не убежала, от скорпионихи из газеты, а тут какие-то принцы, тьфу.

Розанна в ответ лишь вздохнула жалобно. Сон-Хи пристроилась ко мне с другой стороны, и мы подошли к стеклянным дверям отеля.

Швейцар окинул нас скептическим взглядом, но «кадиллак» за нашими спинами его убедил-таки. Мы вошли в сияющий вестибюль.

Там навстречу нам сразу шагнул подтянутый тип в неброском костюме. Присмотрелся, как будто просветил нас рентгеном, и негромко сказал:

— Мисс Квон, мисс Бьянчи, мистер Свиридов? Здравствуйте. Ваши пригласительные билеты, будьте добры.

Зачем ему пригласительные, если он и так нас узнал, я решил не спрашивать, а то мало ли. Он жестом указал нам на гардероб.

Мы сдали верхнюю одежду, и я полюбовался своими спутницами. Они добросовестно выполнили инструкции устроителей — оделись, как на обычный поход в киношку. Сон-Хи была в тёмно-красном шерстяном мини-платье, Розанна — в бежевом свитерке и короткой юбке. Сам я, не мудрствуя, надел свитер и джинсы.

— А можно, я здесь посижу тихонечко? — пролепетала Розанна, пристукивая зубами. — На обратном пути меня подберёте…

— Если будешь капризничать, сдам тебя тому дяде с добрым и приветливым взглядом. Он очень любит нарушителей протокола, сразу заметно.

Покосившись на господина, который нас опекал, Розанна помотала головой отрицательно и больше не препиралась. Он вновь шагнул к нам:

— Прошу за мной.

Он повёл нас к лифту. Вестибюль был не так велик, зато всё блестело — и гладкий мрамор, и позолота, и хрустальные люстры. Навстречу нам прошла парочка — джентльмен в безупречном костюме-тройке и дама в элегантном коктейльном платье. Они покосились на нас с некоторым недоумением.

— Понимаю их чувства, — заметил я. — Да, мне тоже стыдно идти с двумя замухрышками, но искусство зовёт.

— Ха-ха, — сказала Розанна вяло.

Сон-Хи вообще не отреагировала — она, как стало заметно, тоже нервничала всё больше с каждой минутой.

В лифте я притянул их к себе и поочерёдно чмокнул в макушки:

— Прекращайте трястись, девчонки. Вы талантливые киношницы и две самые красивые барышни в этом здании.

— Почему только в этом? — улыбнулась-таки Сон-Хи.

— А чтобы не зазнавались.

Наш провожатый не повёл даже бровью. Мы доехали до четвёртого этажа, вышли в коридор. Ковровая дорожка вела к широким дверям в торце. Возле неё стояли двое здоровяков в костюмах.

Сон-Хи с Розанной вцепились в меня с обеих сторон, и мы двинулись к охранникам. Те обменялись взглядом с нашим сопровождающим и распахнули двери.

Переступив порог, мы оказались в гостиничном кинозале, тонущем в полумраке. Я заморгал, привыкая к новому освещению.

Зал был миниатюрный — пять или шесть рядов пологими ярусами, полдюжины кресел в каждом. Экран шириной в три-четыре метра.

Да, но какие люди сидели в зале!

Каждого из них я неоднократно видел и в телехрониках, и на фотографиях в прессе. Дети монархов, будущие правители территорий, раскинувшихся от северной Атлантики до тихоокеанских тропиков.

Им что-то рассказывал, стоя перед экраном, председатель оргкомитета, толстенький живчик с обширной лысиной — тот самый мистер Джонсон, чьи выступления мы с таким вниманием слушали в эти дни. Он воскликнул, завидев нас:

— Вот и наши гости! Восходящие звёзды кинематографической индустрии! Те, кто снимал кино, которое мы сегодня увидим! Позвольте представить, леди и джентльмены…

Пока он называл наши имена, я оглядел собравшихся. Здесь были не только непосредственные наследники, но и ещё несколько человек из августейших семей. Среди них я узнал великую княжну Юлию и несколько удивился — она, в отличие от Натальи, своей сестры, сторонилась публичных мероприятий. И сейчас она тоже сидела чуть на отшибе, с левого края в верхнем ряду. Её старший брат, российский цесаревич Андрей, устроился в середине зала.

Организаторы не соврали — все здесь были одеты с подчёркнутой простотой, в неформальном стиле. Большинство — в свитерах, британская наследница Изабелла — в джинсовой курточке, а кронпринц Манфред из Австро-Венгрии — в клетчатой фланелевой рубахе а-ля американский фермер.

— Мы не стали рассказывать вам заранее, о чём фильм, — продолжал тем временем Джонсон. — Пусть сюжет станет для вас сюрпризом. В этой киноистории есть острые углы и непричёсанные моменты, которые могут показаться вам спорными или даже в какой-то степени провокационными. Но авторы фильма готовы к критике и ответят после сеанса на все вопросы, в том числе неудобные. Я ведь прав?

— Разумеется, мистер Джонсон, — сказал я. — Все неудобные вопросы можно задавать мне, поскольку я сценарист.

— Отлично! Что ж, в таком случае не будем тянуть. Разговоры — позже! Сейчас давайте смотреть кино.

Он жестом пригласил нас садиться, но тут возникла заминка. Свободные места были, но располагались они не рядом друг с другом, а на разных рядах, вразброс, между принцами и принцессами. Оценив ситуацию, Розанна испуганно вцепилась в мою ладонь.

По рядам пронеслись смешки, и острослов Манфред, любимец светской публики в Вене, провозгласил: