Они не мы - Григорий Грошев

кабинета. Стефана! Его, Стефана, кабинета! По-прежнему сомневаясь в достоверности слов, следователь заглядывает внутрь. Как в бреду, как во сне. Прямо на его чёрном кресле восседает… Он! Сам, не может быть! В роскошном чёрном комбинезоне и в маске. Снимает ли он её хоть когда-нибудь? Показывает ли своё настоящее лицо хотя бы самому себе?

- Служу Сфере! – непонятно зачем кричит Стефан, и голос его срывается на фальцет. Глава кивает. Следователь входит внутрь. Глава кивает ещё раз, указывая на стул. Неужели ждёт доклад? – Разрешите доложить! – громко кричит следователь. – В моём производстве находится дело по обвинению Александра Р-101, также известного как Главный редактор. Собственно, коим он и есть. Главред «Истины».

- Знаю, - голос Главы – чистая сталь. – Конкретика.

- В настоящий момент эксперты занимаются расшифровкой записей, - голос следователя дрожит. – Их сотни. Мы находим их в его жилище, в Редакции. Это записи…

- Знаю, - кажется, он теряет терпение. – Не слышу.

- Чего не слышите? – удивляется Стефан.

- Конкретики! – кричит Глава и бьёт кулаком по столу. Его, Стефана, столу.

Стальной голос Главы и мощный удар по столу прибивает следователя к креслу. Туда, где обычно сидят его клиенты. Кресло боли, страха и унижения. До чего же неудобно! Он никогда не замечал, что сиденье такое жёсткое. Не обращал внимания, что оно буквально давит на поясницу, на бёдра. Следователь чувствует, как по его спине бежит пот – полными струйками.

- Мы работаем день и ночь! – оправдывается Стефан, разводя руками. – Удалось расшифровать несколько записей. Беда в том, что они разрозненные.

- Почему он до сих пор…

- Пока что мне не удалось сломить его дух! Поэтому он не даёт показания. У него крайне широкий круг общения! Ездил по всей Сфере. И даже за её пределами, представьте себе. Главный редактор же! Общался с военными, промышленниками. Мы не можем…

- Да, - голос Главы чуть мягче. – К сожалению, нельзя утилизировать их всех… Из-за какого-то писаки. Что используете?

- Иглы. Стул. Шпильку. Голод. Бессонницу, - следователь быстро перечисляет инструменты дознания.

- Мало, - вздыхает Глава, но голос его смягчается.

- Сломал одну кость на руке, - оправдывается Стефан.

- Одну? – хрипит Глава. – Недостаточно!

- А может, его, - Стефан делает быстрое движение рукой.

- Факт, что его не нужно убивать, - отвечает Глава и отрицательно кивает головой.

В кабинете повисло молчание: такое неловкое, такое тягучее. Стефану страшно, как никогда раньше. Сколько раз он смотрел на своих клиентов, прямо в глаза, загоняя иглы под ногти. Сколько боли он принёс – просто так, без особых на то оснований. Просто потому, что может. А теперь… Теперь он сам вполне может оказаться на этом кресле – не следователем, а обвиняемым.

А вдруг он – преступник? Глубоко законспирированный агент? Вдруг он каждый день совершает преступления? Глядя на Главу, Стефан хочет сознаться во всём. Он хочет рухнуть на колени. Просить, умолять, плакать. Он хочет отдать ему жизнь… Из какого, интересно, чувства? Совсем новый опыт.

- Разрешите! – генерал Куб возникает в дверях, сжимая в руках листки бумаги. Голос его подобострастен. – Только что, только что доставили… С экспертизы. Ещё кусок расшифровали, Ваше благородие.

- Разрешаю, - отвечает Глава. Так вот как к нему нужно обращаться! – Не сам. Дай ему, - кивает на следователя.

- Есть, Ваше благородие!

Генерал протягивает внушительный свиток Стефану. Следователь смотрит на страницы и в ужасе понимает, что от страха не помнит буквы. Они просто не складываются в слова! А нет, всё нормально – это исходный текст. А он написан какой-то абракадаброй. Вот и расшифровка.

- Читай, - приказывает Глава. Он откидывается на спинку кресла и закрывает глаза, и со стороны кажется – уснул.

«Ведущая роль в любом государстве отводится тем, кто охраняет его безопасность. Для них производят большие грузовики, маленькие автомобили, летательную технику, оружие, патроны. Множество неведомых и страшных существ осаждают нашу сферу день и ночь, стремясь разрушить благополучие, построенное потом, кровью и страданиями древних людей.

Построенное лишь для того, чтобы свет далёкой звезды по имени цивилизация отражался и дальше, в вечность. Я редко вижу звёзды, такова суровая правда экологии и той атмосферы, в которой мы существуем. Но по большим праздникам заводы немного сбавляют обороты, смог едва-едва рассеивается. Мне достаточно и того, достаточно, чтобы увидеть прекрасные белые точки высоко-высоко надо мной.

Каторжане день и ночь производят питательную смесь из переработанного сырья, делают фильтры, маски, комбинезоны и одеяла, кирзачи и тельники, фильтруют воду, после чего разливают её в стеклянные бутылки. Производить оружие доверяют лишь свободным людям, и оплачивается это неплохо: 500-700 талонов в месяц, в зависимости от калибра боеприпаса.

Я и сам, будучи студентом, отбывал трудовую повинность: штамповал патроны для Калаша. Уж не знаю, почему этот пулемёт назван столь неблагозвучно. Никаких более-менее подходящих слов, чтобы расшифровать сокращение, я не подобрал. Его появление связывают с некими русскими. Но автомат великолепный – это факт.

Этот загадочный народ населял значительную часть пространства мира до Войны. О конфликте мне неизвестно ничего, знаю лишь, что начали его люди недалёкие и глупые, рабы демократии и свободы. Начали, не спросив народы, что думают те. Однако, если во всех без исключения странах была демократия, то они были солидарны с войной. Следовательно, они заплатили достойную цену за свой выбор.

Вернёмся, впрочем, к работам и труду жителей Сферы. Есть здесь и инженеры, и рабочие заводов, есть даже дворники. Вот это работа! За каждый килограмм собранного полезного утиля они получают один талон. Но, увы, доверяют такой труд только надёжным, проверенным людям, ведь если цикл переработки остановится, мир снова будет поставлен под угрозу выживания.