Шанс - Ирина Леонтьева

Шанс

Ирина Леонтьева

© Ирина Леонтьева, 2016

© Мария Брагина, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-5177-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Голоса людей, ожидающих посадки, сливались в один нестройный гул. Подобно волне морского прилива, он то отступал, стихая, то вновь нарастал, с треском и грохотом разбиваясь о стены, и тогда можно было выделить отдельные звуки, разложив шум на составляющие

Взор Олега лениво скользнул по толпе и вновь вернулся к стоящему напротив мужчине, словно притянутый магнитом. Тот, перехватив взгляд, преувеличенно спокойно улыбнулся, явно стараясь скрыть от любимого плескавшееся на дне широко распахнутых глаз отчаяние, и демонстративно сунул руки в карманы джинсов.

– Начинается посадка на рейс номер… – объявил механический голос дикторши, и по лицу Олега скользнула едва уловимая тень тоски.

– Мой рейс, – проговорил Олег, и голос его дрогнул.

Никита устремил на любимого пристальный, проникающий в самую душу взгляд, и вдруг все чувства, которые он до сей поры старался сдерживать, прорвались наружу.

– Две недели, – прошептал он с отчаянием. – А может быть и больше. Ради бога, скажи, Олег, как мне выдержать без тебя такой срок? Это слишком много! И паспорт мой, как назло, закончился. Я даже приехать к тебе не смогу!

Олег приблизился почти вплотную и, оглядевшись по сторонам, положил руку любимому на плечо.

– Мне тоже не хочется уезжать, но надо.

Никита опустил глаза:

– Я понимаю… Но как же наша дата?

– Клянусь, я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы вернуться к двадцать третьему августа домой. Меньше всего на свете мне хотелось бы встретить этот день вдали от тебя, пусть даже в Париже.

– Но гарантировать ты не можешь.

– Нет. Я не знаю, как пойдут переговоры. Но клянусь тебе, что буду очень стараться.

Никита вздохнул тяжело, поднял на любимого взгляд и улыбнулся через силу:

– Что ж, иди, тебе пора.

– Я буду очень скучать.

– Я тоже.

– Шли смс почаще.

– А ты звони в скайп.

Олегу нестерпимо хотелось поцеловать Никиту, но здесь, в аэропорту, он не мог этого сделать…

И вот за крылом самолета, подобно гигантскому пуховому одеялу, раскинулась густая белая масса облаков. Стальная птица едва успела оторваться от земли, а мысли Олега уже опять возвращались к Никите. Наверное, он до сих пор стоит у окна и смотрит в небо. Туда, где последний раз виднелся самолет, уносящий мужа.

В салон вошла стюардесса. Олег невидяще скользнул по ней взглядом и отвернулся к окну. Много лет прошло с тех пор, как они с Никитой познакомились, а кажется, будто это было вчера…

Май уже вовсю радовал солнышком и теплом. Зацветали вишни, и Олег, пропустивший всю красоту в прошлом году, в этом, едва пришла пора, в первую же субботу прямо с утра поехал в Коломенское.

– Красота-то какая, – прошептал он себе под нос, заворожённый, оглядываясь по сторонам.

Деревья вокруг были обильно обсыпаны белым цветом, словно снегом. В окутанной лёгким туманом дали поблескивала на солнышке плавно изгибавшаяся река. Берег круто спускался вниз.

Мимо стайкой пробежали ребятишки. Олег скинул лёгкую ветровку и расстегнул ворот тенниски. Расположившийся неподалеку парень с мольбертом поднял голову. Взгляды их пересеклись, и Олег неожиданно для самого себя ощутил, как у него потянуло в паху. Парень весело улыбнулся, блеснув глазами. Олег смутился.

«Тебя что, на детей потянуло? – мысленно одёрнул он сам себя. – Ему лет двадцать, тебе уже тридцать три. Сядь и успокойся».

Так Олег и поступил. Опустившись в траву, он кинул куртку рядом и уставился перед собой. По реке плыл прогулочный пароход. Пение птиц убаюкивало. Олег лёг на спину и в какой-то момент задремал. Сон подкрался незаметно, принеся с собой виденье серых с золотыми вкраплениями глаз. Олег открыл глаза и резко сел. Очумело помотал головой и, словно притянутый магнитом, обернулся. В груди заныло. У парня действительно были серые глаза с золотыми крапинками. И они смотрели прямо на него. Чувственные губы улыбались.

Олег встал, прихватив с земли куртку, и направился в сторону домика Петра. Душу обуревало какое-то непонятное чувство. Одолевали смущение, досада, непонятная злость на самого себя. Чувствуя непреодолимое желание, Олег обернулся и, поражённый увиденным, застыл от неожиданности.

На мольберте, прямо поверх незаконченного пейзажа, был закреплен второй лист. Карандашный набросок. Его собственное лицо – закрытые глаза, лёгкая полуулыбка, мимолетно коснувшаяся краешков губ, упавшая на лоб тёмная прядь. Лицо дышало умиротворением и какой-то чистотой. Олег поднял взгляд на художника.

– Ты явно талантливый, – проговорил наконец он, не зная, что ещё сказать.

У парня загорелись глаза.

– Ты тоже художник?

Олег едва заметно усмехнулся и покачал головой.

– Нет, я не умею рисовать. Но в живописи разбираюсь.

Парень вдруг густо покраснел, смутившись. Опустил взгляд.

– Ты прости меня, пожалуйста, что я вот так, без спроса… Не смог удержаться. Ты офигенный…

И, вскинув голову, решительно посмотрел Олегу прямо в глаза. В груди у Олега гулко заколотилось. Зашумело в ушах. Олег облизнул вмиг пересохшие губы. Парень посмотрел на него с надеждой и ожиданием, губы слегка приоткрылись.

– Тебя как звать? – спросил Олег наконец.

– Никита. А тебя?

– А я Олег.

И они, не сговариваясь, сделали шаг друг другу навстречу. И в этот самый миг Олег понял, что больше его жизнь никогда не будет такой, какой она была до сих пор.

Никита всё ещё стоял в аэропорту и смотрел в окно. Туда, где исчезла стальная птица, уносящая любимого. Разлука… Он боялся этого слова. Правда, в командировки Олег летал не слишком часто, однако каждый раз расставание становилось испытанием для Никиты. Душу начинала одолевать глухая тоска, сердце рвалось вслед тому, кто забрал его однажды и навсегда…

Никита смотрел на Олега во все глаза, одновременно безуспешно пытаясь унять отчаянно колотящееся в груди сердце. Эти ореховые глаза в обрамлении густых тёмных ресниц, мягкая полуулыбка… Никите казалось, что никого более красивого он ещё не встречал. Пытаясь справиться с волнением, он опустил взгляд ниже и тут же, ощутив, как резко потяжелело в паху, схватил кисти и принялся перебирать. Пауза затягивалась.

– Мне очень нравится твой рисунок, – услышал Никита голос Олега и, с облегчением вздохнув, поднял глаза.

Солнце, находившееся как раз за спиной Олега, золотило тёмные с каштановым отливом волосы, окружив голову удивительным, почти мистическим сиянием. Никита опять почувствовал, как начинают полыхать уши и поспешил ответить на реплику своего нового знакомого в безумной, почти дурацкой надежде, что тот не заметит охватившего его смущения.

– Я очень рад, спасибо тебе. – Никита обвёл взглядом берег реки, храм и гуляющие семьи с детьми. – Давай пройдёмся? Ты ведь не торопишься?

Олег отрицательно покачал головой:

– Нет, я никуда не спешу.

И Никита, мысленно возликовав, принялся поспешно укладывать вещи. Много времени у него это не отняло и вскоре они уже шли рядом по дорожке усадьбы.

От волнения Никита не мог говорить. То и дело, даже не пытаясь бороться с искушением, оглядывался он на Олега, изучая резко очерченный на фоне пронзительно-синего неба профиль и испытывая от этого острое, доселе неведомое, почти физическое удовольствие.

Мужчины спустились по круто сбегавшей тропинке к реке и, пройдя по дорожке вправо, углубились в Голосов овраг. Практически сразу их окутала тишина. Смолкли звуки большого города. Не было слышно ни голосов людей, ни грохота разносившейся над Коломенским по случаю выходного дня музыки. Лишь громко шелестела молодая листва, да журчали то и дело встречающиеся на пути родники. Казалось, сама природа приветствует их. Разливались на разные голоса соловьи. Никита с наслаждением вдохнул полной грудью.

– Удивительно, правда? – заговорил Олег, не сводя внимательного взгляда с нового знакомого. – Как будто в другой мир попали.

– Да! – с готовностью подхватил Никита. – Словно в прошлое вернулись. Кажется, будто из-за поворота сейчас выйдет мужик в лаптях и в русской рубахе, или покажется царь.

– Или царевич. Например, маленький Петр Первый с няньками.

Дорожка сузилась, плечи их соприкоснулись, и Никита ощутил, как по спине пробежала стая мелких мурашек. Ремень от мольберта вдруг больно врезался в плечо, вспотели ладони…