Европейская поэзия XIX века - Антология

УЛИТКА[214]

Перевод Е. Солоновича

Хвала красавице,Улитке славаЗа основательностьИ скромность нрава!Она не хвастает,А между прочим,Мысль гениальнуюВнушила зодчим —И план ступенейСтал совершенней[215].Хвала красавице!Улитка — гений!

СуществованиеЕе отменно.Как не сослаться тутНа Диогена?Простыть возможностейНе так уж много,Когда на белый светГлядишь с порога.Ей все знакомо —До окоема.Хвала красавице,Сидящей дома!

Иные с голодуНе дохнут чудом,Тая пристрастиеК заморским блюдам.Она, довольствуясьНеобходимым,Спокойно кормитсяВ краю родимомЕдой отрадной —Травой прохладной.Хвала красавице!Хвала нежадной!

Как много бешеныхИ сколь нелепыОслы, которые,Как львы, свирепы!Она при случавВберет рога,Она, безмолвствуя,Смирит врагаКрасноречивойСлюной брезгливой.Хвала красавицеМиролюбивой!

О ком заботливейПеклась природа,Дав привилегиюТакого рода?Палач, усилияТвои — впустую:Обрящет головуОна другую[216].Пример разительныйИ заразительный.Хвала красавицеПредусмотрительной!

Сычи премудрые,В науках доки,Чьи поученияНе есть уроки,И вы, что смотритеС такой приязньюНа всех, страдающихВодобоязнью,—Займите рвеньяДля песнопенья:Хвала красавице —Венцу творенья!

ТРИДЦАТИПЯТИЛЕТИЕ

Перевод А. Архипова

Мой Гросси, мне сегодня тридцать пять,Со мной произошла метаморфоза,Минули дни чудачеств и психоза,Смиряет их теперь седая прядь.

Пора мне жизнь иную начинать —Полупоэзии и полупрозы,Еще милы мне светские курьезы,И все ж милей покоя благодать.

А там, ступая тихо в темноте,Смерть явится и скажет — час отмерен,Придет конец житейской суете,

Но думаю, что труд мой не потерян,Когда на гробовой моей плитеПрочтут слова: «Он знамени был вереи».

ДЖУЗЕННЕ ДЖОАКИНО БЕЛЛИ

Джузеппе Джоакино Белли (1791–1863). — Свои литературные силы Белли впервые испытал на общенациональном литератур, ном языке, но свое истинное призвание поэт нашел в сонетах, написанных на римском диалекте (о значении диалектных традиций в итальянской литературе см. выше, в заметке о творчестве К. Порты). Всего Белли написал почти две с половиной тысячи римских сонетов. Пережив в конце 40-х годов духовный кризис, Белли стал ревностным клерикалом и намеревался уничтожить своп сонеты; но они разошлись по рукам в десятках списков и остались в памяти у многих. Первое — шеститомное — издание сонетов Белли вышло посмертно, в 1886–1889 годах.

Белли говорил, что его цель — создать «памятник тому, что представляет собою сегодня римское простонародье. Передать римское слово таким, каким оно срывается с уст римлянина повседневно, без украшательства, без какого бы то ни было искажения». В его стихах нет авторской речи: это голос толпы, каждый сонет — отдельная реплика или рассказ человека из толпы, сценка из жизни Рима во всем ее разнообразии и пестроте. Сонеты Белли высоко ценил «русский римлянин» Н. В. Гоголь.

РОЖДЕНИЕ

Перевод Е. Солоновича

Скажи, соседка, разве не дурной,Кто сдуру дал себе на свет явиться?Гораздо лучше было удавитьсяИли зарезаться, — не спорь со мной!

Не струсит только, может быть, тупица,Когда прочтет при входе в мир земной:«Всегда в продаже перец и горчицаИ счастье, прикрепленное слюной».

Все детство розга человека учит,У молодых — завистников полно,Приходит старость — несваренье мучит.

Хотя при нашей доле не до смеха,Уж то одно, что живы мы, смешно,Но это тоже слабая утеха.

РИМСКИЕ ПОКОЙНИКИ

Перевод Е. Солоновича

Когда покойник среднего достаткаИ все по нем вздыхают тяжело,Его в последний путь везет лошадкаСредь бела дня, — так издавна пошло.

Другие, у кого поцепче хватка,Тузы, персоны важные зело —Сторонники иного распорядкаИ едут в ночь, чтоб солнце не пекло.

О третьих надобно сказать особо,Посмотришь — жалко божьего слугу:Бедняжка едет без свечей, без гроба.

И мы с тобой из этих, Клементина,С утра, чуть свет, такую мелюзгуБросает в яму заспанный детина.

МАЛЕНЬКАЯ СЛАБОСТЬ

Перевод Е. Солоновича

А знаешь, после папы и творцаЧто мне всего милей на свете? Бабы!Антонио, я набрехал бы, кабыМонаха корчил или же скопца.

Могу поймать любую на живца!Будь столько женщин, сколько звезд, хотя бы,Увидишь, все передо мною слабы,—Кто-кто, а я мастак пронзать сердца.

Красавицы, одна другой почище,Испробовали эту чехарду,Да вот тебе и списочек, дружище:

Замужних — сорок, непорочных — восемь,Вдовиц — двенадцать. Кто на череду?Не знаю сам. Давай у неба спросим.

РЫНОК НА ПЛОЩАДИ НАВОНА

Перевод Е. Солоновича

Что в среду можно здесь купить парик,Засов, кастрюлю с крышкой и без крышки,Одёжу, кое-что из мелочишки,К тому давно любой из нас привык.

Но ставят каждый раз меня в тупикКнигопродавцы, их лотки и книжки.Помилуй бог, да это же излишки!Что можно выудить из разных книг?

Допустим, ты с книженцией уселсяНе емши… Так, ну а теперь скажи:Ты голоден? Или ужо наелся?

Не зря священник говорил намедни:«Нет ничего в книжонках, кроме лжи!Великий грех читать все эти бредни!»

КАРДИНАЛ — ЛЮБИТЕЛЬ ПОКУШАТЬ

Перевод Е. Солоновича

А кардинал-то мой горазд пожрать!И выпить не дурак, — а для чего жеНа свете есть вино? Сосет, дай боже!Так налегает, что не удержать!

Он три монастыря и даже пятьОбъест один. Что, будто не похоже?Проглотит печь, да и кухарку тоже,Вола упишет, прежде слопав кладь.

Но то что съесть, но и представить жуткоС утра три фунта жареной трески —Голодный завтрак для его желудка.

И в извинение чревоугодьяЗа грешным чревом следуют кишки —Радетели земного плодородья.

ДОБРЫЕ СОЛДАТЫ

Перевод Е. Солоновича

Едва какой-то из царей найдет,Что повод есть для новой свистопляски,Как он кричит, закатывая глазки:«Мой враг— твой враг, о верный мне народ!»

И чтобы царских избежать щедрот —Решетки, а не то и большей ласки,Его народ, как будто писем связки,До Франции, до Англии дойдет.

А после драки из чужого краяОвечки возвращаются в загон,Кто за башку держась, а кто хромая.

Захочет двор — и лезешь на рожон,Как будто смерть, такая-рассякая,Не подождет до будущих времен.

ЧИХ

Перевод Е. Солоновича

Ей-богу, отродясь не знал, с чегоЖелают: будь здоров или здорова —Чихающим и ничего такогоПри кашле не слыхать ни от кого.

«Апчхи!» — «Будь здрав, богатого уловаТвоей мошне, дай бог тебе всего,Желаю сына — и не одного»,—И правильней не отвечать ни слова.

Я нынче слышал в лавке, будто мы,Ужасные невежи по природе,Любезны стали со времен чумы.

Что ж, может, правду люди говорят,И нас чума воспитывает, вродеКак заповеди грешников плодят.

БОЛЕЗНЬ ХОЗЯИНА