Держись от меня подальше (СИ) - Сукре Рида

— Смотреть — не воровство.

— Смотря что смотреть, — сыронизировал он.

Как же он умеет бесить. Просто мастер. Самородок.

— Ок, пошли уже, — мы продолжили путь.

Из бесконечного он наконец-то обратился в конечный резным круглым столиком, накрытым белой тряпичной скатертью, стоящей посередине вазой с цветочной композицией из чудесного хлопка и лаванды. В ведёрке охлаждалось шампанское, икеевские свечи рассыпались по поверхности, маня пряным ароматом уюта.

Я ахнула, забыв, что злилась на него. Приятно удивлять он тоже умел. Всесторонне одарённый мальчик.

Высокий кудрявый парень с перманентно недовольным лицом, поджидал нас у стола. Глядя на него, фантазия сразу дорисовала, что выходя из дома, на нём был костюм, но к вечеру пиджак улетел подальше, рукава рубашки стали закатаны наверх, верхние пуговицы расстёгнуты, частенько это случалось и с моим папой — уходил нарядный-деловой, а возвращался эдакий герой-любовник, разве что без помады на воротнике. Златокудрый смотрелся очень органично, но как такого видного красавца притащил сюда Шер — я пока не знала.

Он отодвинул мне стул и, криво улыбаясь, поздоровался в ответ на моё приветствие.

— Прошу к столу. Чего желаете испить? — говорил он обычные слова, но будто плевался желчью.

Мой кавалер указал подбородком на шампанское, а сам не сводил с меня взгляда. Ему стул никто не двигал, но он и не испытывал надобности, а шепча под нос: «Люди мы не гордые,» — отодвинул сам и сел напротив.

Когда бокалы заискрились пузырящейся жидкостью, щекотно бьющей в нос, если приблизить его, мой муж сказал тост:

— За новое начало!

Тост мне понравился, мы зазвенели стеклом, даря улыбки друг другу.

Признаться, к этому моменту я уже чувствовала засуху во рту и выдула его до дна. Артём лишь рассмеялся:

— Вот знал же, что у тебя любовь к алкоголю. Хлещешь всё без разбора. Поэтому мы пьём детское шампанское.

— Вкусно, — лишь коротко прокомментировала я, не замечая разницы. Да и глупые шутки я решила фильтровать. По мере возможного.

Дальше мы просто разговаривали, вкусно ели, хохотали. Он обещал идеальное свидание — я его получила, и даже не самый счастливый гарсон не мог его испортить, хотя моментами казалось, что это его основная цель. Например, он рассыпал мне на колени листья салата из тарелки, смахнув локтем, когда тянулся через весь стол забрать другую тарелку. Или поджёг закатанный рукав о свечу, а потом забавно прыгал на своих длинных ножках, высоко вскидывая колени. Он закапал соусом скатерть. А разливая напитки, непременно лил вокруг.

Но это не мешало, а скорее забавляло. Шер рассказывал мне о танцах, о соревнованиях, в которых они принимали участие. О своих друзьях фанкиманах и о лагере, который они организуют каждое лето уже несколько лет подряд. И сказал, что впервые сам туда не поехал, есть дела поважнее. Я тут же вообразила, что важные дела — это я, приосанилась. А заодно вспомнила, что и Соня поехала в этот лагерь, сердце кольнула беспричинная ревность, ведь Артём всё расставил по своим местам, и тем более он не собирался в свой лагерь.

— Кстати, как вам фейерверки? — совсем некстати встревать в нашу беседу наш гарсон тоже считал своей обязанностью.

После вопроса он тут же схватился за колено, приговаривая, что больно и что кто-то псих. Вариантов было не много, это явно Шер пнул его по колену под столом, смекнула я, а хрупкий принц чуть не поломался. Теперь они буравили друг друга отнюдь не нежными взглядами.

— Что такое? — была взбудоражена и я.

— Ничего, — буркнул Шер.

— Ничего? — возмутился официант. — Запустили точно по времени.

— Неправильно, — отвечал ему мой муж. — Надо было, когда мы придём.

— Но прийти вы должны были вовремя, — гнул своё непрошибаемый, и словно ощущающий себя бессмертным парень. — А вы опоздали!

— Время было приблизительным.

Я вдруг поняла, что разноцветное шоу было делом рук Артёма, и не думая долго, положила руку на его лежащую на столе ладонь, привлекая внимание. Он перевёл взгляд на меня, и я сказала ему в лицо:

— Спасибо, это было великолепно.

— То ли ещё будет, — подмигнул он мне, успокаиваясь, и решив не калечить парня сейчас.

39

Официант, думая, что делает это незаметно, пнул наш столик, от чего тот зашатался, зазвенел посудой, он ойкнул и извиняясь убежал. Наверное, за десертами.

Но оказалось, что в программе были и подвижные развлечения. Зазвучала известная классическая баллада, и мой кавалер пригласил меня на танец. Протянул руку, и я согласилась, радуясь, как ребёнок на новогоднем утреннике.

Моё живое воображение сотню раз возвращало меня в ту ночь, когда засветилось тату, а неизвестный, предназначенный мне судьбой, парень кружил меня в танце. Мне казалось не раз, что я снова окунаюсь в былые эмоции, и ни разу они не были столь яркими, как сейчас, в невоображаемом танце с тем, кем я бы танцевала пока не рухну в изнеможении.

Я доставала ему по грудь и утыкалась в неё носом, вдыхая умопомрачительный аромат его тела, который уже выучила и теперь могла узнать с закрытыми глазами. Возможно, это звучало опрометчиво, ведь количество мужчин, которых мне привелось нюхать, можно было посчитать по пальцам. Но я верила своим чувствам, верила его сильным плечам, сжимаемым моими пальцами крепко, верила его уверенному дыханию, щекочущему макушку, верила невероятно нежным ладоням, которыми он бережно придерживал меня за талию и спину, верила его гулко бьющемуся в такт моему сердцу.

— Мне с каждым разом всё больше нравится танцевать с тобой, Лена, — шепнул мне на ухо Артём.

— Ведь это был ты… — я замолчала, так и не озвучив свой вопрос, во-первых, пытаясь перебороть мурашек, которые расползлись по телу после его горячего шёпота, а во-вторых, обомлев от неожиданного подтверждения. — Да… Это был ты. Ведь ты? Мы с тобою встретились у входа на бал, и потом танцевали.

Я заглянула в его хитро прищуренные глаза.

— А ты сомневалась?

Сомневалась?.. Да, я же всю голову сломала, решая ты ли моя судьба. Или же Оливер, который так неоднозначно косился на моё тату, будто это он был на танцполе в ту роковую ночь. Видимо, он разглядывал его от любопытства.

Но я не сказала всего этого вслух, а по-детски спрятала своё улыбающееся лицо у него на груди. Артём прикоснулся губами к моей макушке, и она стала отправной точкой для пропускания электрического импульса по всему телу.

Мы танцевали и танцевали, а потом ели десерты, пили сладкий чай, болтали, шутили, проникались друг другом. А в завершение вечера он отвёз меня домой. Я очень долго не покидала салон его автомобиля, ожидая поцелуя. Прошлый мне пришёлся по вкусу, и я желала повторить. Но мой водитель не желал похоже, так как не сделал ни одной попытки. Так что пришлось мне идти домой не солоно хлебавши. Но он потащился провожать до подъезда, и по пути я вспомнила, что время уже далеко за полночь, а я не предупредила никого дома, что задержусь. И телефон как назло разрядился, наверное, они звонили, потеряли меня. Надеюсь, в розыск не подали, с моих родственников станется.

Наскоро прощаясь, расстроенная, я заспешила скорее к лифту, Артём поймал меня за футболку и притянул к себе:

— А как же благодарность?

— Спасибо, — вновь повторила я, хотя и в машине не могла перестать благодарить его, особенно из-за салютов.

Аллилуйя! Он потянулся меня поцеловать.

Как же я долго этого ждала: всю дорогу до дома, но я понимала, что если прыгну в этот омут, то с головой. И никакая волнующаяся семья меня заботить не станет. А сейчас они были важнее. Меня совесть съест, если они из-за меня по городу бегают.

— Подожди, — не поддалась я. — Я забыла сказать своим, что уехала. Они переживают, наверное.

— Не переживают, — уверенно заявил он, придерживая меня, но и не отпуская.

— Откуда тебе знать?

— Я отпросил тебя у папы, — улыбнулся он.