Осколки судеб - Белва Плейн

Ильза помахала ему.

– А ты почему не купаешься? Что с тобой сегодня?

– Ничего, лень одолела. А потом только что принесли нью-йоркские газеты, хочу посмотреть их. Они и так приходят с недельным опозданием.

– А я еще поплаваю.

– Давай. Я пойду наверх.

Небольшая стопка газет и журналов, на которые он подписался, лежала на столе у балюстрады. Стремясь поскорее узнать новости и вообще обладая привычкой к быстрочтению, Пол мог просмотреть их за несколько минут, выделив главное в массе информации. Он пробежал глазами заголовки: зажигательные бомбы взорвались в университете штата Колорадо; взрывы в мичиганском университете; в Детройте за один только прошлый год совершено тридцать террористических актов. «Нью-Йорк таймс» сообщала: «Террористы взорвали семисотпятидесятифунтовую бомбу во время погрузки на территории складов боеприпасов военно-морского флота в Чикагском порту». Невзорвавшаяся бомба была обнаружена на армейской базе в Окленде. После очередной серии взрывов в агентство ЮПИ было направлено послание, в котором многословно обличались расизм, неравноправие женщин, загрязнение окружающей среды, империализм. «В современной Америке, сеющей смерть по всему миру, – говорилось в нем, – к обществу свободы и любви можно прийти одним-единственным путем». От вспыхнувшего гнева у Пола закружилась голова. Глаза его выхватывали слова, которые жгли его мозг как раскаленное железо: «Нападение, нападение и разрушение… построение справедливого общества… революция». Он швырнул газету на пол.

Все это было не ново. Стало уже привычным читать о взрывах в помещениях службы подготовки резервистов, о налетах на пункты регистрации призывников и других подобных акциях. Самым ужасным было именно то, что это стало привычным, и не было видно никакого выхода.

День лишился красок.

– Революция, – вслух сказал он. – Да, как в Советском Союзе, на Кубе и в Китае. Да, царство любви и свободы. Болваны!

– Кто? – спросила Ильза. Она стояла на верхней ступеньке лестницы, запахивая махровый халат.

– Кто? Да красные. Не могу даже говорить об этом, настолько они выводят меня из себя. А, письмо от Лии. О Боже, нет, – застонал он.

– Что? Что случилось?

– Том. Во Вьетнаме. Его машина ехала за машиной, подорвавшейся на мине. Осколком его ранило в лицо. Ранение серьезное. Его отправляют домой, в Соединенные Штаты, где он будет прооперирован. Он тоже красивый мужчина, такой же красивый, как Тим, хотя и лишен свойственных тому обаяния и яркой индивидуальности. – Он продолжал читать. – Бедная Мег. Мало ей было забот с Тимом. Господи, эта война. Проклятая война!

Перебирая корреспонденцию, он наткнулся на конверт, подписанный четким почерком Тео.

– А вот и от Тео письмо, – заметил он, снова удивляясь про себя тому, как хорошо тот выучился пользоваться ручкой. Он прочел письмо, потом перечитал его еще раз. Прочитанное настолько поглотило его, что он даже забыл об Ильзе.

– Ты выглядишь обеспокоенным, – сказала наконец Ильза.

– Я думаю. Конечно, может, в этом ничего и нет. Вот послушай. «Того профессора, которым так восхищался Стив, – это их сын, вечно попадающий во всякие неприятные истории, – напомнил он Ильзе, – разыскивает ФБР. Судя по всему, он причастен к некоторым из этих взрывов. Одного члена их группы, бывшего священнослужителя, схватили в безопасном, казалось бы, убежище – в доме какого-то молодого адвоката в Род-Айленде. Пара студентов успели скрыться, и их тоже разыскивают». – Пол продолжал читать, хмурясь и что-то бормоча про себя. – Ну и каша. Другой сын, брат этого мальчика – не знаю, почему я называю его мальчиком, ему уже двадцать два – поехал в Калифорнию навестить его в коммуне, в которой он жил последний год. Но тот исчез. Несколько месяцев о нем не было никаких известий. Так что складывая два и два, я прихожу к выводу, что он находится там же, где и Тим Пауэрс.

– Ну, этот вывод притянут за уши, – осторожно возразила Ильза. – Как ты можешь что-то складывать, если числа тебе неизвестны?

– Все равно, это ужасно. Тео пишет, что Айрис в отчаянии.

– Пол, у тебя лицо исказилось от боли, и мне тяжело это видеть. Я не хочу быть жестокой, мой дорогой, но позволь напомнить тебе, как я делала это раньше, что она взрослая женщина, и ты не несешь за нее ответственности. Даже будь у вас нормальные отношения, ты все равно не отвечал бы за нее, а в вашей ситуации – тем более.

Пол прекрасно слышал слова Ильзы, но в то же время он в который уже раз изумлялся про себя странным поворотом судьбы. Размежевание и воссоединение противоположностей. Донал и Тимоти, отец и сын. Один, ценивший деньги превыше всего, поддерживал нацистов, так как извлекал прибыль из инвестиций в промышленность Германии, и арабов из-за их нефти; другой презирал деньги и проповедовал братство людей. Для обоих круг замкнулся на крови и насилии.

Затем, спохватившись, со вздохом ответил Ильзе:

– Ты права, конечно, ты права.

– Оглянись вокруг, как ты всегда советуешь делать это мне. Не позволяй ничему испортить этот день, тем более что ты ничего не можешь сделать.

– Ты права, – повторил он.

И все же в мозгу его что-то произошло. Настроение у него резко изменилось, и он поймал себя на том, что думает, как давно он уехал из дома.

Если он останется, это будет его второе лето в Италии, жаркое сухое лето. Дома на Парк-авеню сейчас слегка подрагивают от прохладного весеннего ветерка тюльпаны. А за городом, у Мег, например, квакают древесные лягушки. Возможно, в нем заговорила наследственная память жителей севера, веками передававшаяся от поколения к поколению, память об иной весне, несущей с собой радость пробуждения природы и избавления от долгих холодов. Какова бы ни была причина, но Пол в этот момент почувствовал неожиданно острую тоску по дому.

Он рассудительно сказал сам себе: ты прекрасно знаешь, что твое внезапное желание вернуться домой вызвано письмом Тео… Если бы Ильза поехала с ним…

День, который всего несколько минут назад, когда он смотрел, как Ильза плавает в бассейне, обещал быть мирным, ничем не омраченным днем отдыха, теперь, после прихода почты, стал источником тревоги и смятения. Если бы Ильза поехала с ним!

Не будь дураком, Пол, упрекнул он себя. Бери то, что дает тебе жизнь. Пользуйся тем, что имеешь сейчас, в данный момент, как часто говорила Ильза. И он, сделав над собой усилие, улыбнулся.

– Поскольку сегодня мы собираемся кататься на яхте, давай решим: устроить ли нам ланч пораньше здесь или взять еду с собой.

И снова потекли безмятежные дни.

В одно июньское утро на шоссе недалеко от Милана был обнаружен изувеченный труп мужчины. В руке у мужчины была зажата связка динамитных патронов, а обе ноги были оторваны. Очевидно, он намеревался взорвать электростанцию, но вместо этого подорвался сам. Одет он был как бедный рабочий, и имя на документах, найденных среди прочих вещей в старенькой машине, стоявшей неподалеку, было никому не известно. Но найденные там же фальшивые паспорта нельзя было оставить без внимания, и власти начали лихорадочное расследование. Полицейские, военные, представители министерства юстиции, детективы всех мастей рыскали повсюду, вынюхивая, что можно. Газеты, как обычно, изо дня в день сообщали о ходе расследования, перечисляя каждый раз имеющиеся в распоряжении следственных органов скудные улики, которые, судя по всему, никуда не вели.