Осколки судеб - Белва Плейн

Вторая неделя расследования принесла сенсационное открытие, потрясшее всю страну. Ранним утром, еще не позавтракав, Пол сидел у телефона, разговаривая со своим римским другом, который позвонил ему в величайшем возбуждении. Повесив, наконец, трубку, он поспешил удовлетворить любопытство Ильзы.

– Можешь себе представить, кем оказался этот человек? Артуро Мартильини, миллионер. Миллиардер. Подорвал сам себя. Боже мой, да он же владеет, владел, всем, что только можно вообразить: земельные угодья в тысячи акров, недвижимость в городах, фабрики, сталелитейный завод, всего и не перечислишь. Все светское общество в шоке. По словам моего друга, все знали, что он симпатизирует левым, но считали это модной фразеологией. В Америке тоже много людей, щеголяющих своими левыми взглядами, но только на словах. Никому и в голову не могло прийти, что такой человек будет расхаживать по улице с динамитом.

Ильза задумчиво сказала:

– Люди вроде меня, пострадавшие от фашизма, привыкли думать, что самая страшная угроза исходит от крайне правых. В левых же, вне зависимости от их деяний, видели людей, приверженных идеалам, более благородных что ли. Но все же террор – это террор, и смерть – это смерть, не важно, кто за этим стоит.

– Невольно задаешься вопросом, что заставило такого человека пойти на это.

Ильза все так же задумчиво продолжала:

– У меня есть друзья в Моссаде – а израильская разведка, говорят, одна из самых эффективных в мире – от них я слышала разрозненные сведения о том, что кто-то в Италии, кто-то, у кого не переводятся деньги, финансирует немецкую группу Баадер-Майнхофф, тренировочный лагерь ООП в Южном Йемене и десяток других подобных групп и центров. В Южном Йемене проходят подготовку террористы со всего мира – шведы, японцы, даже представители ИРА. Я тебе об этом писала.

– И ты думаешь, что это тот самый человек?

– Не исключено. Это очень даже возможно.

– Похоже на первоклассный шпионский роман. Давай сразу посмотрим газету.

Произошло нечто любопытное. На первой странице газеты была помещена фотография Мартильини, весьма озадачившая Пола. Ему показалось, что где-то он уже видел это лицо. Он внимательно рассматривал фотографию, пытаясь вспомнить. Мартильини знал, что его снимают, поэтому губы его улыбались, но глаза все равно остались холодными. И эти глаза поражали. Где же он видел такие глаза?

– Что ты так внимательно рассматриваешь? – спросила Ильза, заглядывая ему через плечо.

– Ничего. Просто читаю, – ответил он, не желая делиться с ней неожиданно пришедшей ему в голову мыслью: Джордан.

Он похож на Джордана, думал Пол, но это же абсурд. Я видел Джордана пару раз у Мег. Не мог я его запомнить настолько хорошо, да и зачем мне? К тому же меня тошнит при мысли о нем и его «игре» с Айрис.

В последующие несколько дней в каждом очередном номере газеты сообщались новые, всё более поразительные сведения о погибшем. Он объездил весь мир, налаживая связи между ливийцами и японцами, Советами и Кубой; покупал оружие, предоставлял убежище террористам, финансировал лагеря по подготовке террористических групп в самых разных странах – от Праги до Бейрута и Кубы. Он знал всех крупнейших лидеров – от Хабаша до Че Гевары и Кастро; побывал в Южной Америке, где ознакомился с тактикой и методами борьбы тупомаросов, которые, кстати, как сообщила Ильза, поддерживали связь с палестинцами.

– Ты знал об этом?

– Откуда мне знать? Как выясняется, многие другие, кому полагалось бы об этом знать, тоже ничего не знали. Оказывается, в 1966 году Мартильини ездил в Гавану, на тот конгресс, на котором произошло объединение международного рабочего и студенческого движения.

– ФАТХ тоже был там представлен, – заметила Ильза.

– И при всем том этот ублюдок жил жизнью миллиардера.

Газеты и журналы с восторгом, не упуская ни одной детали, описывали огромное богатство Мартильини: поместье в Лихтенштейне, этом рае для налогоплательщиков, дом в швейцарских Альпах, особняк на юге Испании и великолепную виллу на озере Гарда с гаражом, полным «роллс-ройсов», пляжем, яхтой, великолепными садами и озером с лебедями, тоже являвшемся его собственностью. Он очень любил лебедей.

Пол отложил журнал.

«Он очень любил лебедей».

Где-то когда-то он слышал эту фразу. Где? Кто мог очень любить лебедей?

– Странная штука – память, – сказал он. – Ты уверен, что что-то знаешь, какое-то воспоминание мелькает у тебя в голове и кажется, ты вот-вот поймешь, что это, но оно снова ускользает от тебя и прячется в каком-то дальнем уголке памяти.

– А что ты хочешь вспомнить?

– Что-то связанное с лебедями. Что же такое я хочу о них вспомнить?

– Ума не приложу, что бы это могло быть. Но потом это всплывет. Так всегда бывает.

– Да, возможно, посреди ночи.

– Только, пожалуйста, не буди меня, когда это случится.

– Обещаю. Да и в любом случае это скорее всего какой-то пустяк.

Спустя несколько дней Пол под влиянием неизвестно откуда взявшегося импульса предложил Ильзе:

– Ты не хотела бы поехать на озеро Гарда посмотреть на виллу Мартильини?

Ильза восприняла предложение без энтузиазма.

– Да тебя к ней и близко не подпустят, пока не закончено расследование.

– Мы просто проедем мимо. Мне хочется взглянуть на нее.

– Что за глупое любопытство.

– Пусть будет глупое любопытство. Но проехаться по красивым дорогам не так уж плохо.

– Ну ладно, поедем. Но я все равно думаю, что это глупо.

Вскоре «феррари» уже несся в восточном направлении. В Бреши они сделали остановку, так как подошло время ланча. Ильза, ненавидевшая ходить по магазинам, решила, что пора все-таки купить подарки друзьям в Израиле. Пол обошел вместе с ней несколько фешенебельных магазинов, где иностранные туристы и итальянцы на отдыхе покупали шелковые и кожаные вещи и дорогие безделушки. Точно зная, что ей нужно, Ильза быстро и решительно выбрала шарфы и перчатки, а Пол, чувствуя себя несчастным, стоял рядом, не смея задать вертевшийся на языке вопрос: «Когда ты уезжаешь?» – потому что не хотел услышать ответ.

Затем они продолжили свой путь и вскоре съехали с основного шоссе и углубились в район, застроенный виллами.

Прошло полчаса, а они все ехали мимо каменных стен и запертых железных ворот.

– Ты хоть представляешь, куда ехать? – спросила Ильза.

Он понимал, что ей стала надоедать поездка, которую она считала его капризом. Возможно, это действительно был глупый каприз, а возможно, и нет. Ему по-прежнему не давало покоя какое-то воспоминание, какой-то вопрос, оставшийся без ответа. С нарочитой уверенностью он сказал:

– Я очень хорошо знаю, куда ехать. Название деревни упоминалось в одной из газет.