Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв. - Евгений Спицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если в целом оценивать реформы Избранной рады, то следует признать правоту тех историков (А. Кузьмин, В. Кобрин, А. Хорошкевич, А. Юрганов), которые считали, что при всей их спонтанности они сыграли исключительно важную роль в создании централизованного Русского государства. Хотя данная точка зрения и разделяется большинством исследователей, существуют и другие оценки деятельности Избранной рады. Например, академики В.О. Ключевский и Л.В. Черепнин относили становление единого централизованного государства уже к временам Ивана III, а академик М.Н. Тихомиров — только к середине XVII в. Но тем не менее все историки признают, что в результате реформ Избранной рады к 1560-м гг. сложилась более совершенная система центрального и местного управления, которая выглядела следующим образом:
ЦЕНТРАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕГосударь, царь и великий князь
→Боярская дума (бояре и окольничие)
→Государев двор
→Приказы
→Территориальные (дьяки и подьячие)
→Отраслевые (дьяки и подьячие)
→Земский собор
МЕСТНОЕ УПРАВЛЕНИЕУезды (городовые приказчики и губные старосты)
3. Внешняя политика Русского государства в 1550―1560-х гг. а) Вхождение в состав России Казанского (1552) и Астраханского (1556) ханствВ середине XVI в. основными направлениями внешней политики России были:
• восточное направление, то есть отношения с Казанским, Астраханским и Сибирским ханствами и Ногайской Ордой;
• южное направление, то есть отношения с Османской империей и ее вассалом Крымским ханством;
• западное направление, то есть отношения с ближайшими европейскими соседями России — Польшей, Литвой, Ливонией и Швецией.
В середине XVI в. главным направлением внешней политики России становится восточное направление. В 1552 г., после очередного поражения в Казани «промосковской партии» татарской знати во главе с ханами Шах-Али и Джан-Али, к власти пришла «прокрымская партия» казанских татар, за которой стояли Сагиб-Гирей, Сафа-Гирей и Ядигир-Магомед. Естественно, в Москве никак не могли допустить возникновения столь мощного военного союза двух самых сильных и влиятельных татарских ханств, и было принято решение пойти очередным походом на Казань.
В отличие от всех предыдущих походов на Казань, предпринятых в 1487, 1524, 1530 и 1550 гг., к предстоящей военной кампании стали готовиться загодя и планомерно. Сначала близ Казани под руководством дьяка И.Г. Выродкова была построена Свияжская крепость, ставшая опорной базой русских войск в предстоящем походе на Казань. В самой крепости был размещен крупный военный гарнизон под руководством князя А.В. Горбатого-Шуйского и сосредоточена вся полевая артиллерия. И лишь потом, в июне 1552 г., многотысячная русская армия под командованием самого царя Ивана и трех молодых и талантливых воевод, князей И.И. Пронского, А.М. Курбского и И.М. Воротынского вышла в поход. По мере продвижения к означенной цели ряды русской армии пополнили касимовские и казанские татары во главе с Шах-Али-ханом и Камай Хусейном и донские казаки под водительством Сусара Федорова.
В августе 1552 г. русская рать форсировала Волгу и начала осаду Казани, которая завершилась генеральным штурмом и взятием ханской столицы 2 октября 1552 г. После этого события Казанское ханство были ликвидировано, а в бывшей ханской столице обосновался царский наместник князь Александр Борисович Горбатый-Шуйский, который приложил немало времени и сил для обустройства новых обширных территорий Русского государства.
После взятия Казани на повестку дня встал вопрос о покорении Астраханского ханства, что позволило бы решить сразу две насущных проблемы:
• добиться полного контроля над стратегически важным волжским торговым путем и получить прямой выход в Каспийское море;
• положить конец постоянным набегам астраханских татар на порубежные русские земли в Диком поле (будущей Новороссии).
Поводом для начала активных военных действий стало пленение ханом Ямгурчи московских послов в Хаджи-Тархане (Астрахани). В ответ на эту провокацию по приказу царя в марте 1554 г. русская рать во главе с князем Ю.И. Пронским вышла в поход, и вскоре у Черного Яра стрельцы князя А.И. Вяземского разгромили головной отряд астраханских татар. В этой ситуации хан Ямгурчи не стал вступать в новое сражение, при подходе русских войск покинул ханскую столицу и бежал в турецкую крепость Азак (Азов).
После его бегства в Хаджи-Тархане воцарился давний союзник русского царя звенигородский вотчинник хан Дервиш-Али, клятвенно обещавший ему быть неотступным от Москвы. Однако уже в 1556 г. он перешел на сторону крымского хана Девлет Гирея (1551―1577) и спровоцировал новый поход московских полков на Астрахань. В июле 1556 г. большая русская рать и отряды донских казаков во главе с царским воеводой Н.С. Черемисиновым и войсковым атаманом Л.П. Филимоновым разгромили ханское войско и без боя взяли Астрахань. По итогам этого похода Астраханское ханство было ликвидировано, а в его столице сел царский наместник-воевода Николай Семенович Черемисинов-Караулов.
В 1557 г. вассальную зависимость от Москвы признала Ногайская Орда и Башкирия, и таким образом, на восточных рубежах России остался только один серьезный враг — Сибирское ханство, где правил тайбугинский мурза Едигер (1552—1563).
В настоящее время ряд татарских историков-националистов (Р. Фахрутдинов, И. Гилязов) пытается представить восточную политику Ивана Грозного как самый трагический период в истории их многострадального народа, ставшего жертвой имперских амбиций невменяемого русского царя, который вполне целенаправленно проводил в отношении покоренных тюркских народов политику тотального геноцида и истребления. Между тем, как верно отметили те же евразийцы (Л. Гумилев, В. Кожинов), исторически Иван Грозный боролся не с татарским народом (древними булгарами), который был такой же жертвой монгольской агрессии, как и русский народ, а с одряхлевшими остатками монгольской империи и прямыми потомками Чингисхана, которые давно вынашивали планы превратить свои ханства в вассалов Османской империи.
б) Первый и второй периоды Ливонской войны (1558―1566)После успешного решения восточной проблемы внутри правительства разгорелась борьба о том, какому направлению — западному или южному — отдать предпочтение. Иван Грозный настаивал на первом варианте, а Алексей Адашев — на втором. В конце концов было принято решение о начале Ливонской войны (1558—1583), главной целью которой стало возвращение исконных русских прибалтийских земель и получение надежного выхода в Балтийское море. Подобную оценку главных причин и задач Ливонской войны всегда разделяли все историки, в том числе и авторы специальных научных работ, посвященных истории этой войны, — Р.Ю. Виппер, А.С. Королюк, И.П. Шаскольский, Б.Н. Флоря и другие. В последнее время традиционная концепция Ливонской войны была подвергнута серьезной критике со стороны профессора А.И. Филюшкина, который в своей последней работе «Изобретая первую войну России и Европы» (2013) предложил трактовать Ливонскую войну как историографический конструкт, сочиненный Н.М. Карамзиным, и рекомендовал вместо старого термина ввести понятие «Балтийские войны», под которым надо понимать серию локальных военных конфликтов за обладание Прибалтикой.
В январе 1558 г. русская армия под командованием князя М.В. Глинского начала боевые действия на территории Ливонии и уже к лету 1558 г. овладела Нарвой, Дерптом, Мариенбургом и другими ливонскими городами. В начале 1559 г., оккупировав практически всю Ливонию, русские войска подошли к предместьям Ревеля и Риги и начали их осаду. Вскоре боевые действия пришлось приостановить и заключить с ливонцами перемирие. Причина столь неожиданного поворота на театре военных действий состояла в том, что: 1) новый магистр Ливонского ордена Готтард Кетлер сумел заверить Москву в своей готовности признать вассальную зависимость от нее, 2) а главе Избранной рады А.Ф. Адашеву удалось убедить царя начать войну с Крымским ханством.
Осенью 1559 г. русское войско под командованием воеводы Д.Ф. Адашева, «несолоно хлебавши», с большими потерями вернулось в Москву из Крымского похода. Ливонский магистр Г. Кетлер, признав вассальную зависимость от польского короля Сигизмунда II Августа (1548―1572), передал ему в правление всю южную, пограничную с Литвой, территорию Ливонского ордена, и оставил за собой лишь территорию Курляндии, Эстляндии и остров Эйзель, которые в 1661 г. отошли Швеции и Дании.
В конце 1560 г. совершенно неожиданно пало правительство Избранной рады, что до сих пор вызывает споры у историков.
