Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв. - Евгений Спицын

Победа при Молодях убедила грозного царя в бессмысленности и опасности дальнейшего раскола страны, и в сентябре 1572 г. опричнина была отменена. Справедливости ради следует сказать, что эту точку зрения разделяют далеко не все историки. Одни авторы (С. Платонов, П. Садиков, Д. Альшиц) утверждали, что опричнина просуществовала до самой смерти Ивана Грозного. А их оппоненты (Р. Скрынников, В. Кобрин, А. Зимин, В. Корецкий, Я. Лурье) полагают, что это не совсем так, поскольку «вторая редакция» опричнины была издана только в 1575 г., но в гораздо более мягкой форме, нежели первая.

В 1575 г. произошло очередное загадочное событие: Иван Грозный добровольно отказался от престола и назначил великим князем Московским крещеного касимовского царевича Симеона Бекбулатовича. Этот политический спектакль продолжался всего несколько месяцев, но его причины до сих пор покрыты тайной и вызывают самые горячие споры у историков. Одни (В. Корецкий) считают, что эти события были связаны с попыткой Ивана Грозного завладеть польско-литовским престолом, который, после бегства из Варшавы французского «принца крови» Генриха Валуа, вновь оказался вакантным, как и пару лет назад. Другие (А. Зимин, В. Кобрин, А. Станиславский, А. Юрганов) связывают это событие с изданием «второй редакции» опричнины, поскольку страна с этого момента вплоть до смерти Ивана Грозного вновь была поделена, но уже на земщину и двор (Особый двор), в состав которого монарх впервые попытался ввести ряд лиц из среды провинциального дворянства, которые ранее просто не могли претендовать на столь высокий взлет в своей карьере в силу незнатного происхождения и должностного положения.

Что касается общих жертв опричных репрессий, то одни историки (Р. Скрынников, И. Фроянов), детально проанализировав синодики (поминальные списки) репрессированных, заявили, что непосредственно жертвами опричнины стали примерно 4500 человек, тогда как за одну Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572 г. в Париже было уничтожено более 4000 гугенотов. Их оппоненты из либерального лагеря (В. Кобрин, А. Юрганов), которые буквально смакуют вопрос о жертвах опричного террора и наслаждаются живописанием зверств опричных репрессий, считают эту цифру крайне заниженной и утверждают, что «писцовые книги», составленные вскоре после опричнины, «создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие». Хотя при этом конкретное число жертв опричных репрессий они так и не называют.

Вопрос о роли и значении опричнины давно является предметом самых ожесточенных споров. Долгое время этот спор шел исключительно в моральной плоскости. Такой подход был характерен для многих русских историков, в том числе B.Н. Татищева, М.М. Щербатова, Н.М. Карамзина, М.П. Погодина и других. Впервые увидеть социальные корни опричнины удалось академику C.М. Соловьеву, который, осуждая зверства опричнины, усмотрел в ней глубокий государственный смысл, поскольку именно она завершила переход от «родовых к государственным началам». С этим выводом не согласился его ученик, академик В.О. Ключевский, который говорил о политической бесцельности опричнины и утверждал, что Иван Грозный, не имея реальной возможности сокрушить существующий государственный строй, стал истреблять «отдельных подозрительных лиц», вследствие чего, «направленная против воображаемой крамолы, она подготовила действительную».

Совершенно иной взгляд на эту проблему предложил академик С.Ф. Платонов, который в своей знаменитой работе «Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI―XVII вв.» (1899) создал принципиально новую концепцию опричнины, которая не только дожила до наших дней, но и до сих пор тиражируется во всей учебной и научно-популярной литературе. Суть его концепции состояла в том, что опричнина стала зримым проявлением борьбы прогрессивного дворянства с реакционной бояро-княжеской аристократией, которая являлась главным тормозом прогресса и политической централизации страны. В сталинскую эпоху эта концепция была поддержана не только многими историками, такими, как М.Н. Покровский, Ю.Р. Виппер, К.В. Базилевич и И.И. Смирнов, но и освящена верховной властью в лице самого И.В. Сталина.

Против концепции С.Ф. Платонова выступил академик С.Б. Веселовский, который в своей работе «Исследования по истории опричнины», опубликованной только в 1963 г., пришел к следующим выводам:

• в годы опричнины царь порвал всяческие отношения не только бояро-княжеской аристократией, но и со всем старым государевым двором;

• на одного убиенного боярина или члена Государева двора приходилось убиенными три-четыре рядовых землевладельца и десяток крестьян, холопов и посадских людей;

• опричные репрессии свелись к уничтожению конкретных лиц и не изменили общего порядка вещей.

В 1960-х гг. появилась еще одна концепция опричнины, автором которой стал профессор А.А. Зимин, автор известной монографии «Опричнина Ивана Грозного» (1964). Как и академик С.Б. Веселовский, он считал, что опричнина не носила антикняжеской и антибоярской направленности, но в отличие от старшего коллеги, полагал, что «основной смысл опричных преобразований сводился к завершающему удару по последним оплотам удельной системы», а именно Старицкому уделу, Новгороду и Русской православной церкви.

Позднее, в 1960—1980-х гг., эту концепцию профессора А.А. Зимина активно поддержал его ученик профессор В.Б. Кобрин, который в своих известных работах «Социальный состав опричного двора» (1960), «Власть и собственность средневековой России» (1985) и «Иван Грозный» (1989) заявил:

• у истоков опричнины стояли не худородные провинциальные дворяне, а отпрыски знатнейших княжеских и боярских родов В.М. Захарьин-Юрьев, А.Д. Басманов, М.Т. Черкасский, А.И. Вяземский и другие, поэтому она не могла носить и не носила антиаристократического характера;

• бояро-княжеская аристократия, как и весь класс служилых землевладельцев, была кровно заинтересована в дальнейшей централизации государства, поскольку это отвечало ее землевладельческим интересам, поэтому борьба дворянства и аристократии ― это исторический миф;

• опричнина не изменила структуры феодального землевладения, поскольку крупное княжеское и боярское землевладение сохранилось практически в неизменном виде. Частично изменился лишь персональный состав землевладельцев.

Таким образом, профессор В.Б. Кобрин подтвердил основной вывод своего учителя, что главной целью опричнины стало уничтожение пережитков удельной системы в лице Старицкого удела, Новгорода и РПЦ.

Еще один взгляд на причины введения и итоги опричнины предложил профессор Д.Н. Альшиц, который в своей работе «Начало самодержавия в России» (1988) утверждал, что основной смысл и предназначение опричнины заключался в том, что она положила начало русскому самодержавию. Опричный террор нельзя сводить только к столкновению монархии с аристократией, поскольку ограничить власть монарха-самодержца стремились и знать, и дворянство, и верхи посада, и церковь. Именно опасность объединения всех этих политических сил и вынудила царя прибегнуть к террору в форме опричнины. Кроме того, Д.Н. Альшиц утверждал, что нет оснований называть мифом борьбу боярства и дворянства, поскольку эта борьба была исторической реальностью, но шла она не «за» и «против» централизации, а за то, какой быть этой централизации, за то, кто и как будет управлять Русским централизованным государством.

Довольно оригинальный взгляд на опричнину высказал известный специалист по эпохе Ивана Грозного профессор С.О. Шмидт, который в своей работе «У истоков российского абсолютизма» (1996) утверждал, что опричнина, во всяком случае, первоначально, была направлена против «верхушки недавно возвысившегося дьячества», т.е. против существующей системы центрального управления, которая была создана самим Иваном Грозным. Таким образом, «излишняя централизация» и стала главной причиной ее введения.

Одним из самых авторитетных исследователей опричнины был известный ленинградский историк профессор Р.Г. Скрынников, который посвятил этой эпохе несколько крупных работ: «Начало опричнины» (1966), «Опричный террор» (1969) и «Царство террора» (1993). Основные положения его концепции, которую мы в целом разделяем, состоят в следующем:

1) Опричнина неоднократно меняла свою направленность и в своем развитии прошла несколько этапов. Опричнину образца 1565 г. он характеризует как антикняжеское мероприятие. Следующий год стал годом «оттепели» и робких надежд на примирение с аристократией, но мощное выступление политической оппозиции в лице старомосковского боярства и Государева двора на Земском соборе 1566 г. развеяли эти радужные иллюзии. Именно после этого конфликта с влиятельными политическими силами Иван Грозный перешел к необузданному террору ради террора, когда страх за жизнь и личную  безопасность превратил террор не в орудие политики, а в самоцель.