Тридцать три урода. Сборник - Лидия Зиновьева-Аннибал

Она отходит, очень легко прихрамывая, и скоро исчезает за рубкой. Молчание.

Ваня (долго не движется. Вскакивает внезапно. Задыхаясь). Яша, Яша, вниз пойдемте.

Яша (как из сна). Да… отчего?

Ваня. Внизу скрипит. Далеко от земли. К бесу землю. Внизу глухо.

Яша (внезапно проснувшись). Внизу — зажать голову, чтобы остановить, что ушло!

Ваня. Да, вниз…

Яша. Помогите мне. Я очень слаб.

Идут к лестнице, Яша — весь опираясь о плечо Вани. Молчание.

Ваня (резко отталкивает Яшу к стенке рубки). Яша, карты есть?

Яша (дрожит от слабости, опираясь о стенку). Нет… да… есть… внизу есть.

Ваня. Ну, иди.

Яша (не двигаясь). А что?

Ваня. Чего дрожишь! Иди.

Яша. Да карты на что?

Ваня. Играть.

Яша (тихо). У меня денег нет. Мне капитан полбилета доплатил.

Ваня. А мне доктор один на билет дал. Лучше сына любил.

Яша. Ну… и…

Ваня (бешено). А вы чего, трусите? Вот что!

Яша. Я не трушу. Только вы очень странный.

Ваня. Я вовсе не странный, только я учился любить, да не доучился. Вот что. Тесно стало. Давайте карты. Это так Яша. Ничего не понимаю. (Почти плачет.) Вы неприятный. Что это?

Ваня (наступая на него). Пойдешь ли? Слышишь ставку? Ставка проигравшему — кого первого встретит… зарезать! Яша (вздрагивает новою дрожью). Я не понимаю… что? Ваня. А то, что кого нужно, того и встречу.

Яша (вдруг дико). Да, да, да. Это верно. Я знаю, кого встречу. Кого нужно, того встречу, тот умрет. Себя первого встречу. Ваня (толкает его к спуску). Идите.

Яша. Я не могу. Я совсем ослаб.

Ваня толкает его вниз с лестницы, поддерживая его сзади под плечи. Анна появляется справа. Идет медленно вдоль рубки, все так же опустив голову. За нею Аглая, странною кошачьей поступью крадется неслышно.

Анна (приближается к занавеси каюты. Останавливается, не решаясь войти, как бы прислушивается; шепчет отрывисто). Нет. (С мукой.) Не могу, не могу!

Движется к середине палубы. Застывает, с закинутою назад головой, с прикрытыми глазами, неподвижная, и стонет, как недавно стонала в каюте. Аглая, подкравшись ближе, глухо стонет ей в ответ. Анна видит ее, отшатывается, с протянутыми защитно вперед руками, отступает шаг за шагом от наступающей, ближе к борту.

Аглая (медленно, душно). Ты не знала. Думала, корабль твой, я там на берегу одна, и ты свободна! (Настигая, хватает Анну за протянутые, дрожащие руки.) Я здесь, Анна! Здравствуй, Анна! Я к тебе с благодарностью: ты мне дала великую свободу. А… а… мне не снести великой свободы. (Трясет бешено ее руки.) Ты украла мою лодочку, лодочку моей любви, тесной, прибежной. А… а… а… Он ненавидит тебя. Проснется — не ты встретишь его еще сонную душу. Я встречу, мне улыбнется, тебя забудет, твои сосущие красные губы, вампир, вампир! (Толкает ее все ближе к борту.) Он мне скажет: ты моя в смерти, ты не одна в смерти. Довольно в жизни я была одна, довольно, довольно страдала… В воду вампира, в воду вампира… Ненависть, ненависть.

Толкает ее уже над водой.

Анна (очень тихо и явственно). Во мне жизнь.

Аглая (роняет руки). Жизнь?

Анна. Жизнь — от него.

Аглая (дико). Ты лжешь!

Анна. Толкни меня в воду: я заслужила. Но ты толкнешь двоих.

Аглая (оттягивает ее от борта, все судорожно тесня ее руки; задыхаясь, шепотом). Говори.

Анна. Уже я не зову его жизнь, как звала.

Аглая (внезапно утихшая, как бы засыпая). Ты зачала жизнь, оттого не должна звать жизнь, как звала.

Анна. Так всегда было со мной.

Аглая (отпускает руки Анны. Мертвенно). Иди… иди…

Анна тихо и покорно направляется к каюте. Молчание. Аглая нагоняет ее.

Аглая (в коротком безумии, заботливо). Анна, Анна, скажи, Анна, сундуки твоих детей с тобою?

Анна (спокойно). Да, они со мною. (Бредит.) Я даже не понимаю, как оно так всегда случается, что они со мною. И, знаешь, Аглая (оживляясь), моль не всю шерсть испортила.

Аглая. Ее хватит для одного ребенка?

Анна (в тихой радости). Да, да.

Аглая (покорно). Пусть так.

Анна вновь движется, чтобы идти.

Аглая (уже у каюты Алексея, еще задерживает ее за руку; властно, вся меняясь). Подожди немного. Я одна войду к нему.

Анна (подымая молящие руки). Не буди его. Это третий обморок. Он сам просыпался к непонятной силе!

Аглая хватает край занавеси.

Анна (не смея дотронуться до нее, склоняется вся низко, вся моля руками). Аглая, ты убьешь его. Еще немного… Еще не отними его у меня.

Аглая не движется, не отнимает руки от занавеси.

Анна (умоляя). Аглая, ты имела его девять лет, я же девять дней, и три дня из девяти — мертвым, вот как теперь. Аглая, ты сама дала мне его, и детей его, и себя.

Аглая наклоняет слегка голову, прикладывает палец к губам в знак молчания и долго глядит на Анну; потом, не отдергивая занавеси, проходит внутрь каюты. Анна закрывает лицо руками и, давя рыдания, убегает к борту и исчезает за рубкой.

Голос Алексея (очень слабый). Анна, Анна! Опять…

Молчание.

Голос Алексея. Гул подо мною. Дрожит. Земля дрожит. Зачем? Все едем? (Как бы просыпаясь, тревожно.) Кто это? Кто это? (Во внезапной громкой радости.) Нет, нет, мы дома! Аглая — ты! (Жалуется.) Я сон видел… Ужасный сон, я был на корабле… (В прежней радости.) Аглая, мы дома. Пахнет рожью! Мы с тобой за руку… вот, вот твоя рука, видишь — рожь, золото и синева? (Кричит дико.) Гул, гул, все гул подо мною. Не увози меня! Воздуха. Тесно. Аглая, дышать!