Откровение миротворца (СИ) - Павел Александров

Войско притихло в ожидании. Кое-где воины шептались, где-то младшие военачальники запоздало ругали безалаберных новичков, кто-то шептал молитву или подтягивал ремешки доспехов. Но в целом войско глядело вверх – на порыжевшие от ночных атак стены Западной крепости, где стояла владычица Сильвира. Воины ждали её слова, взволнованно и терпеливо.

Безмолвный совет военачальников затянулся. Все молчали, ибо что можно сказать, глядя на вражескую армию – необозримую лаву, растёкшуюся по Тёмной долине? Не окинуть взглядом эти огромные рати, раскинувшиеся между двумя скальными хребтами, как армия судного дня, как закат человечества. Рати эти покрывало жуткое зарево кроваво-красной дымки, отчего зрелище становилось ещё более мрачным.

Целый лес копий возвышался перед громадинами осадных орудий, вокруг которых шевелилось множество даймонов. Арпаки, хаймары, однорогие, двурогие – основная безликая масса, выпускаемая Хадамартом вперёд, как грохочущая лавина бедствий, обрушивающаяся на человеческий род. Над легионами парили кожистокрылые авлары, донося властителям о любом передвижении противника, утёсы Меликертской гряды были усеяны множеством крылатых горгулий. Ещё дальше – в кровавой дымке магического тумана виднелись фигуры могучих исполинов, всадников-изолитов в трепыхающихся чёрных одеяниях, покрытых красной бронёй аласторов и других могущественных слуг Хадамарта. Какие ещё бестии таятся вдали, оставалось только гадать.

Но не только даймонов собрал Падший владыка на битву за важнейший город Каллирои. У подножия Меликертской гряды сидели тысячи воинов-нерейцев и сотни наёмников из Нефелона. Уже все в армии Сильвиры знали, что эти люди нужны Хадамарту не только как боевая единица. С тактической точки зрения, сотни нерейцев полегли в ночных атаках под стенами крепости совершенно бессмысленно, причём от магии своих же красных жрецов. Но вести об их гибели, как о кознях безжалостной варварши Сильвиры, наполняли яростью других жителей Тёмной долины и приводили к Амархтону новые племена. Неважно, что соплеменники полегли от магии союзников – в их смерти повинна проклятая Сильвира! Эта мысль, запечатанная кровной местью, прочно сидела в голове каждого нерейца, пришедшего на битву. Они не думали о славе и победе. Истомлённые суеверным страхом перед бесчисленной армией Падшего и в то же время – опьянённые жаждой отмщения, они готовились по первому приказу броситься на неприступные стены и умереть под ними.

Чуть выше на склонах, куда можно выбраться человеку, виднелись нерейские женщины и даже дети. Их привело сюда ожесточённое рвение и ненависть к рыжеволосой поработительнице Сильвире, из-за которой гибнут их отцы, мужья, сыновья и братья. Женщины приносили воинам свежую пищу в узелках и корзинах, а потом поднимались на склон, чтобы наблюдать за осадой, от исхода которой зависела судьба близких, а значит, и их судьба. Время от времени они издавали пронзительные возгласы, подобно женщинам древних горных племён, которые поддерживали в битве своих мужчин громкими воинственными криками за их спинами. Их крик, преисполненный ненависти к захватчице, находил живой отклик в стане нерейцев, и мужчины отвечали им боевым кличем и улюлюканьем.

И всё же центром мощи и ужаса, внушаемого этой силищей, был возвышающийся за легионами огромный багровый шар. Шевелящийся, бушующий, словно живой. Оттуда исходила такая сила, что только самые стойкие могли смотреть на него без содрогания.

Королева обвела взглядом своих военачальников. Все смотрели на горящий шар вдали, каждый по-своему: кто с отвращением, кто с тревогой, кто с бесстрашием, близким к отчаянию. Глаза Мойраны, широко открытые, выражали горечь неизбежности.

– Это он? – тихо спросила королева, хотя сама всё прекрасно понимала.

– Да. Сам Хадамарт явился на поле брани, – ответила Зрящая, не оборачиваясь.

Военачальники притихли. Каждый будто пытался преодолеть себя, пристально глядя на проступающий в красной дымке багровый шар и испытывая свою отвагу.

– Надо ли объявлять об этом войску? – спросил Тибиус, обращаясь как бы ко всем. Даже перед лицом бесчисленных полчищ архистратег сохранял деловито-сосредоточенный вид.

– Люди и так догадываются, а кто не догадывается, тот чувствует, – произнёс принц Этеокл. Сдвинутые в суровом взгляде брови стали привычными для его лица, исчезла его извечная утончённо-надменная усмешка. – Мои с самого рассвета шепчутся «Хадамарт! Сам Хадамарт явился!». Нет смысла скрывать правду.

– Никогда ещё он не являлся на бой лично. Он уверен, слишком уверен в себе, – прошептала королева.

– Никогда ещё не было у него такой армии, – сказал архиепископ Велир, обращая молитвенный взор к мутному небу. – Наверное, это вынужденный ход. Его власть над даймонами не безгранична, и управлять такими полчищами из тайного укрытия ему нелегко. Только личное присутствие Падшего сдерживает их воедино.

– Возможно, так оно и есть, – согласился Тибиус. – Но только уж очень это похоже на тщательно продуманную западню. Он словно вынуждает вас, сиятельная королева, сделать именно то, что вы задумали.

– А у нас есть иной выбор? – выпалил предводитель лёгкой конницы Эномай, опередив королеву.

– Стратегия войны учит, что в любом положении есть, по крайней мере, два выхода, – парировал архистратег.

– О, да! Отступить всем войском и оставить город на произвол жрецов крови! Это твой мудрый и дальновидный выход, Тибиус?!

– Отступить – не значит проиграть, пора тебе это усвоить, Эномай, если носишь мантию военачальника. Я по-прежнему считаю, что тактическое отступление будет несомненно лучшим решением, чем лобовая контратака, но поскольку сиятельная королева решила иначе, я придержу своё мнение.

Перепалка двух военачальников стихла быстро, без всякого вмешательства королевы. Не то время, не та атмосфера царили сейчас, чтобы устраивать долгие пересуды, как на военном совете. Мысли и чувства вырывались коротким потоком и мгновенно стихали – любой спор перед грядущей схваткой казался глупым и бессмысленным.

– Переоценивать врага тоже не стоит, – высказался в наступившей тишине Главк. – Если верить нашим прознатчикам, то у Хадамарта только четыре серьёзных легиона: Пиковый, Медный, Панцирный и Первый легион, он же Легион Смерти. Остальные – просто сборище вооружённой нечисти.

– Четыре легиона – это двадцать-двадцать пять тысяч хорошо обученных даймонов, – возразил Тибиус. – А Падший не станет использовать одну грубую силу. Будет магия, будет хитрость, будет обман… и храни Всевышний, чтобы не было предательства.