Откровение миротворца (СИ) - Павел Александров

– Изолиты-убийцы. У них есть свои, более сложные имена, которых человеку и не выговорить. Когда я их впервые увидел, вернее, почувствовал, я дал им эти прозвища. По тем ощущения, которые они во мне вызвали.

– Изолиты… – приглушённо прошептала Лейна, как будто ощутила их присутствие. – Те самые, которых мы видели у Меликерта? Которые сопровождали стража Алтаря Пустоты?

– Они не совсем изолиты. Я говорю «изолиты», чтобы вам была понятна та магическая стихия, которой они посвящены. Магия одиночества. Они гораздо опаснее любых изолитов. Сам Асамар их опасался. Когда он заключил союз с Хадамартом, Падший приставил к нему этих трёх своих экзекуторов, чтобы тот не слишком своевольничал. Теперь, когда Асамара не стало, Холод, Иней и Лёд прибирают тот беспорядок, который он после себя оставил.

– Но при чём здесь Амарта? – спросила Лейна, вновь хрипло кашлянув.

– Она – вдова Фосфероса. Или ты думала, что Хадамарт оставит в покое наследие своего самого опасного врага?

– Наследие?!

– Ах да, это ведь всё ещё держится в тайне… – Мелфай сощурил глаза, выражая не то сожаление, не то злорадное торжество. – Теперь от этой тайны нет никакого проку. Словом, Амарта носила во чреве наследника Фосфероса. Или наследницу. Теперь уже не важно.

Кровь неистово застучала в висках Марка! Так вот, что изменило готовность Амарты последовать за Эфаем в вечность! Вот, что придало её жизни новый смысл. Вот почему она не хотела помогать Марку в его безумной затее сцепиться с Акафартой – ей было ради чего жить и не было во имя чего умирать.

– Поначалу она всё скрывала. Но шпионы Сильвиры не дремали. И вскоре узнали о том, что чародейка брюхата, опередив даже шпионов Асамара. Это было уже после её возвращения из сельвы – как-никак, больше трёх месяцев прошло с первой брачной ночи чародейки и отшельника. Королева приставила охрану к её дому. Конечно, если бы Асамар взялся за дело всерьёз, никакая охрана чародейку не спасла бы. Но он всё откладывал, поскольку у него были более важные дела, чем убийство нерождённого ребёнка. Когда же Кукловод скончался, за его незавершённые дела взялись Холод, Иней и Лёд…

«А им помог я, – подумал Марк сокрушённо. – Асамара больше нет, а я продолжаю следовать той роли, которую он мне отвёл… Амарта, Амарта, ну почему ты оказалась так горда! Почему не послала Флою к хаосу вместе с моей безумной просьбой!»

– Она проезжала здесь минут двадцать назад. Мне не было дела до неё. Я просто сидел в своём укрытии и смотрел ей в спину, как вдруг почувствовал знакомый холодок…

– И ты не окликнул её? Не предупредил? – с негодованием выговорила Лейна.

– В этом не было нужды. Она сама их почувствовала. Отступать ей было некуда, и она поскакала вперёд – к Северным вратам, а три холодные тени мелькнули следом за ней…

– Так, значит, ты не видел, как она умерла? – неожиданно вспыхнул надеждой Марк. – Может быть, она ушла от них! Там же впереди – застава…

– В которой заправляет Радагар… Нет, Маркос, конь не может покрыть путь в два полёта стрелы за один миг. А Холод, Иней и Лёд – могут.

Марк двинулся по дороге, энергично опираясь одной рукой на посох и держась за Лейну другой. Пока есть хоть малейшая надежда, надо идти.

– Тебе так важно увидеть её труп, Маркос? – бросил ему в спину Мелфай, однако пошёл следом за ним. – Маркос, это бессмысленно. Прислушайся хоть раз к гласу рассудка. Согласен, с Амартой у тебя был хотя бы призрачный шанс дойти до первого слоя Акафарты. Но сам ты умрёшь, не пройдя и ста шагов во Мгле…

Эта угроза могла сейчас испугать Марка меньше всего. Если своими словами Мелфай хотел подтолкнуть Марка к принятию короны главы невидимой империи, то эффект был обратный. И только когда мимо пронёсся обезумевший от страха конь – осёдланный, в узде, но без седока – Марку волей-неволей пришлось задуматься над тем, как он поступит, если увидит на дороге коченеющий труп вдовы Фосфероса.

«Да, я приму силу… Я исцелю Лейну… А потом – сокрушу к хаосу всю эту тайную империю! Обрушу своды Мглы на себя и Акафарту… Я сумею… Я найду в себе силы».

От этих безумных мыслей ему стало чуточку легче. Он даже почувствовал себя уверенней.

Когда же стражники на заставе Северных врат сказали, что никакая женщина тут не появлялась, мысли Марка стали более здравы и уверенности у него поубавилось.

«Но что будет, если я не увижу её тела? Как я поступлю, если не буду знать, жива она или мертва?»

«Так, как того хотела бы она – вдова Фосфероса, лесная чародейка Вельма, прозванная Амартой и рискнувшая ради тебя самым дорогим, что у неё оставалось в мире после Эфая – пойдёшь во Мглу и закончишь то, что начал!»

***

Всего за одну минуту Амарта трижды успела пожалеть, что откликнулась на просьбу Седьмого миротворца. В первый раз, когда посреди дороги её конь заржал и встал на дыбы, почуяв приближение нелюдей. Во второй – когда три леденящих вихря набросились на чародейку с разных сторон, пронзив её холодом до костей, покрыв кожу инеем и сковав кровь, словно льдом. И в третий – когда она, каким-то чудом удержавшись и проскакав на обезумевшем коне до близлежащей заброшенной башни, неудачно соскочила с седла, подвихнув ногу и больно ударившись плечом.

«Я не буду ни о чём жалеть. Я сделала это не ради Маркоса!» – твёрдо напомнила она себе, поднимаясь с пыльной дороги.

Три полупрозрачные фигуры возникли за её спиной из ниоткуда, и о чём-то жалеть времени не осталось. Коротким заклятием Амарта подняла вихрь песка и пыли, швырнув их в глаза преследователям, ничуть не надеясь, что это хоть на минуту их остановит.

«Чары изолитов… магия одиночества…»

Она бросилась в развалины башни, тотчас нырнув в узкий проход в подземелье. Вслед ей просвистели несколько ледяных ножей – «Я не одна! Не одна!» – успела вскричать в мыслях чародейка, возрождая образы любимых людей, и смертельные сосульки прошли мимо, со звоном разбившись о покрытую плесенью стену.

Впереди себя она бросила летучий золотистый шарик, освещающий сырой и мрачный подземный ход, а за спиной создала стену огня, слабо рассчитывая, что это задержит экзекуторов.

«…Не одна! Не одна!»

Это был старый тоннель, ведущий прямо за стены Северных врат. Он был заброшен ещё во времена правления Хадамарта, и Амарте оставалось только молиться, чтобы он не был перекрыт обвалом. Она бежала сначала по сырой земле, потом под её сапожками зачавкала грязь, а затем – гнилая вода неприятно намочила её ноги по щиколотку. Золотистый огонёк, летящий впереди чародейки, начинал гаснуть. Амарта перебиралась через груды камней и прогнивших досок, пару раз ей пришлось почти протискиваться через завалы. Экзекуторы остались позади, но Амарта не тешила себя мыслями, что ей удалось оторваться. От них никто не уходит. Они терпеливы и настойчивы. На время их можно сбить со следа, воссоздавая в душе образы тех, кто её по-настоящему любит и кого любит она. Но магия одиночества – не та стихия, которую можно обманывать долго. Раньше или позже она просочится в душу холодной змейкой – в уединении ли или в кругу друзей – и свистящий ледяной клинок изолита-убийцы найдёт свою цель.