Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл

– С ним мой сын, Тэрин. Мы должны быть уверены!

– Я уверен, Сломанный. Он путешествует вместе с отрядом через Вечный Снег, с ним люди, гномы, эльф и молодой дракон.

Дрожь пробежала по спине Эйсона, когда анган произнес: «Сломанный».

Он знал, что анган лишь хотел выказать ему уважение, но слово напомнило ему о том, что он утратил. Чувство, которое он не мог объяснить тому, кто его не испытал, – постоянная пустота в задней части разума, где должна быть Лиара. Похоже на утрату конечности, только заметно сильнее. Эльфы называли его «Ракина» из уважения – «Тот, кто остался». Но то, что сказал анган, было ближе к тому, что Эйсон чувствовал. Сломанный. Он выжил, продолжая существовать. Но существование нельзя назвать жизнью.

– Благодарю тебя, Балдон. – Тэрин подошел ближе к ангану. Они положили руки друг другу на плечи, ладонями вниз, и соприкоснулись лбами. – Пусть боги приглядывают за твоими путешествиями, Балдон.

– И твоими, Тэрин Серебряный Клык, – ответил анган. – Когда будете готовы, я встречу вас у Южных ворот, которые выходят на проход в горах. Гномы покажут вам, как туда попасть. – И с этими словами Балдон бесшумно вышел из комнаты.

Когда анган ушел, все в комнате заговорили одновременно.

Эйсон выглянул из окна на улицу, когда все начали выходить из покоев короля. Решение принято, они последуют за анганом. Это лучший из всех возможных вариантов. Они могли потратить месяцы или даже годы, блуждая по туннелям, которые пронизывали горы. Но у них не было столько времени. Если Тэрин верит Балдону, значит, он положится на его мнение. Старый друг это заслужил.

– Отец?

Голос Далена прервал размышления Эйсона.

– Дален. Что тебя тревожит?

– Я не пойду с вами.

Эйсон не сразу понял, что сказал Дален, но даже после этого не до конца осознал слова сына. Когда Эйсон оставил его в Даракдаре в первый раз, Дален пришел в ярость, а теперь не хочет идти?

– Что ты имел в виду, когда сказал, что не пойдешь с нами? Теперь мы знаем, где Эрик. Мы должны найти его и вернуть.

Эйсон разглядел сомнение в глазах сына, но оно очень скоро сменилось решимостью – отец множество раз видел такое выражение на лице Далена.

– Я знаю. Но я действительно считаю, что здесь происходит нечто важное. Айвон и Даймон во мне нуждаются. А ты пойдешь и найдешь Эрика. Я же позабочусь о том, чтобы вы вернулись в безопасное место.

– Ты уверен? – Эйсон положил руку на плечо сына.

– Интуиция подсказывает мне, что здесь происходит нечто очень серьезное. Я должен остаться.

Эйсон кивнул и со вздохом согласился. Он больше не мог спорить, к тому же и не хотел. Дален считал, что ему следовало остаться в Даркадаре, и Эйсон ему верил.

– Хорошо. Но я рассчитываю, что ты пошлешь ястреба в Арем, который расположен по пути в Аргону. Мы окажемся там через две недели.

– Он будет вас ждать, – кивнул Дален. – Я… сожалею. Я знаю, ты лишь хотел помочь, но Айвон хороший человек. Я ему верю. Мне не следовало терять терпение, и за это я приношу извинения.

– Все нормально. – Эйсон улыбнулся, глядя на мужчину, в которого превратился его сын. Дален и Эрик выросли в достойных людей. Эйсон вспомнил время, когда мог каждого поднять одной рукой. Он бы все отдал, чтобы Нейя могла их увидеть. – Будь осторожен.

Элла испытала что-то знакомое в том, как по ее спине пробежала дрожь, когда колесо кареты налетело на большой камень. Однако она постаралась сохранять спокойствие – не хотела, чтобы Фарда увидел в ней проявление слабости.

Она чувствовала исходившую от него опасность и до того, как узнала, что он маг. Даже само слово странно звучало у нее в голове. Кейлену всегда нравились истории про древние времена, когда «благородные воины летали верхом на драконах, а магия меняла мир». Так всегда говорил отец, когда Кейлен был маленьким.

Если честно, ей тоже нравились такие истории, в особенности когда их рассказывал Тэрин. Но магия? Настоящая. Внутри у Эллы возникало неприятное чувство при одной только мысли о ней. Мужчины достаточно опасны с бутылкой в руках, не говоря уже о мече. Но магия все меняла. Элла могла словами убедить мужчину с бутылкой и прорваться мимо воина с мечом – во всяком случае, если рядом будет Фейнир. Но что она могла сделать против того, кто владел магией?

Элла недовольно вздохнула, глядя из окна кареты на фермы, залитые ярким солнечным светом. Ничего другого она не видела уже долгие часы. Ферма за фермой, изредка попадались постоялые дворы. Иногда ей казалось, что она замечала Фейнира, бегущего между полями. Элла не могла быть уверена, но что-то убеждало ее, что она не ошиблась.

– Ты ведь понимаешь, что рано или поздно тебе придется начать разговаривать со мной полными предложениями?

Элла сделала глубокий вдох и задержала воздух в легких, чтобы подчеркнуть свое раздражение. После того как прошло на три или четыре секунды больше, чем обычно, она выдохнула, уселась поудобнее и повернулась лицом к Фарде.

– Ты можешь использовать магию, – сказала она, наклонившись вперед и приподняв одну бровь. – Но я вижу, что ты не в силах проникнуть в разум женщины. Как ты думаешь, какое из двух умений полезнее?

Элла не ожидала, что Фарда рассмеется в ответ. Она думала, что последует неловкое молчание или он недовольно нахмурится. Никто не любит, когда над ним смеются, в особенности мужчины. Кейлен ненавидел. В детстве, если она хотела, чтобы он вышел из себя, достаточно было сказать, что он коротышка. Но она никогда не получала реакцию в виде смеха.

– Что тут смешного? – спросила она.

– Ничего. – На заросшем щетиной лице Фарды появилась улыбка. – Ты всегда столь откровенна?

– Прошу прощения? – Элла стиснула челюсти.

– Ты всегда действуешь столь откровенно, когда хочешь кого-то вывести из себя?

Элла бросила на Фарду мрачный взгляд, но отказалась отвечать.

– Нам предстоит долгая поездка в карете, Элла Фьорн. Молчание быстро тебе наскучит.

Кровь в жилах Эллы обратились в лед, сердце сжалось. Элла Фьорн. Она забыла, что назвала Фарде это имя.

Но все неприятности начались с ее настоящего имени: Элла Брайер. Это имя убило Рэтта. Элла Фьорн – имя, которое она украла. Почему бы теперь ей с ним не жить?

Глава 27. Сердца и разумы

Кейлен сделал большой глоток из меха с водой, сидя на траве, – он