Благословенный - Виктор Коллингвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, вот видите!
— А ещё я думаю, что все эти таможни не нужны. От них никакого толку, только людям стеснение и лишние расходы!
— Ну, тут я с вами не вполне согласен, хотя в чём-то вы правы.
— А в чём не прав?
— Знаете, один умный человек сказал как-то раз: «Что действительно, то разумно». Нет совсем беспричинных и вздорных вещей, у всякого явления есть своё объяснение. Ведь государству нужны деньги, не так ли? Не лучше ли отбирать их у богатых иноземных купцов на таможне, а не у бедных русских мужиков?
— Богатые купцы всё равно возьмут своё с покупателей!
— Богатые купцы сейчас с вами бы не согласились. Они почему-то убеждены, что платят именно из своего кармана. На дело даже не в этом! Иногда надобно защищать свою промышленность пошлинами, иначе она просто исчезнет.
— Однако же, мистер Адам Смит,которого, как говорят, вы любите цитировать, совсем иного мнения!
— Мистер Адам Смит умный человек.Он сумел вытащить экономическую науку из того болота, в которое завели его французы. Однако, и он не во всём прав. Вы любите травлю медведей?
— Отнюдь. Отвратительнейшее зрелище!
— Согласен. Но в экономике всё происходит примерно таким же образом. Вот представьте себе, что с одной стороны у нас маленький новорожденный медвежонок, а с другой — матёрый бульдог. Как думаете, кто победит?
— Конечно, собака!
— Да, хотя у медведя потенциал намного больше. Но если не дать ему вырасти, то одна единственная взрослая собака его загрызёт. Но вот если медведь вырастет до своих взрослых размеров, он сможет в одиночку раскидывать целые стаи собак! Надо сказать, что наша промышленность находится в подобном же положении: наш медвежонок ещё даже не родился, а в Англии между тем подрастает очень боевитый и толковый бульдог. И нам до времени нужны таможенные пошлины, как изгородь, которая не позволит бульдогу задушить медвежонка в колыбели! А чтобы медвежонок наш вырос быстрее надобно правильно вкладывать деньги, развивать те отрасли, что дадут наибольшую отдачу. Когда, может быть, и таможню можно будет совершенно отменить. Так что Александр Николаевич, давайте мы с вами будем кормить медвежонка, чтобы в будущем был у него шанс. А чтобы теперь добыть ему корму, придётся немножко утащить у всяких Потёмкиных, Салтыковых, Шереметьевых. Безбородко… Причём, заметьте, в целях не бесчестных, а вполне достойных. Вы ведь тоже свою антиправительственную книжонку клепаете из благородных побуждений, не так ли? А она ведь антиправительственная! Ведь вы же не очень от этого огорчитесь?
— Совсем нет!
— Ну вот, а для этого надобно вам с Александром Романовичем продумать, как воспользоваться нашей таможней!
* * *Итак, таким несколько экстравагантным способом мы изыскали деньги на раскрутку наших заведений. И завертелось!
Дело было поставлено следующим образом. На заводе были сделаны несколько образцов паровых лесопилок, крупорушек, маслобоек и мельниц. По одному экземпляру их поставили в Петербурге, по одному в Нижнем Новгороде, и пустили в работу. Это не были какие-то выставочные образцы, нет, это вполне обычные, работающие фабрики, принадлежавшие русским купцам. Найти этих людей оказалось делом непростым — большинство от изрыгающих пар непонятных установок шарахалось, как чёрт от ладана. Применили метод «частого гребня» — водили на казённые заведения в Петербурге. Им показывали, как всё работает, рассказывали, объясняли, убеждали. Труднее всего оказалось найти тех, кто согласился бы не только открыть фабрику, но и переехать в Нижний Новгород. Впрочем, тут помог Кулибин, многих знавший в своем родном городе.
Машины давали на условиях аренды, обслуживали их выученные заводом мастера. Ещё одним обязательным условием было «проведение экскурсий» для заинтересованных потенциальных покупателей паровых машин. За каждый проданный двигатель выдавали вознаграждение.
В Петербурге всегда толпилось много деловых людей, как из Российской империи, так и иностранцев. В Нижнем Новгороде проходила Макарьевская ярмарка, на которую съезжалось все Поволжье, Урал и добрая половина Сибири. Здесь и ловили будущих фабрикантов: мальчишка-зазывала попросту ходил по торгу, выкрикивая задорные частушки: «Механизьма хоть куда, подивитесь, господа! К нам бесплатно заходи, механизьму погляди!» Многие шли, и там, видя как легко установка производит товарный продукт, загорались устроить в своём медвежьем углу такое же. А что бы нет? Тут такой же мужик хозяин, не немец, не англичанин, нет — свой русак, вон, гоголем ходит, небрежно так у мастера интересуется: «Давление пара какое? Клапана в порядке?», рассказывает охотно, как и что, — часто ли ломается сия машинерия (нечасто — нечему-с), чего в работу требует (немногого — дрова и вода, смазки немного, лучше специальной, но и льняное масло, ежели что, сойдёт), сколько платит рабочим, сколько — мастеру -наладчику, и, главное, где его, этого мастера, брать (хочешь — завод даст вместе с механизмом человека, он приедет, запустит паровик в работу, обучит твоих людей; не хочешь — дадут инсктруктцию и разбирайся сам, там несложно. Вопросы будут — ко мне приходи, помогу). И бежали приказчики и купеческие сыновья к купцам, рассказывали, уговаривали, приводили самих посмотреть; а уж купцы скребли по сусекам. Увы, машину можно было купить только за наличные деньги, — Купеческий банк в стране давным-давно разорился. Но покупка всё равно была заманчивая.
Прежде всего, от механизьмы сей намечался изрядный прибыток. Работает день и ночь, заменяет пятнадцать лошадей, выдаёт продукт на-гора. Не зависит ни от ветра, ни от воды, запруды никакой не надо, ставь её где угодно, хоть у себя на дворе. Это одно уже — большое дело: сколько этих запруд в половодье посмывало — не счесть! Дрова нужны, да, ну так на Руси они недороги.
Второе — почёт. Ты — владелец такой махины, такой могучей хреновины, которой ни у кого в ближайшей округе нет! Сосед Алсуфий, как про то узнает – кулебякой подавится! Всё село ходить к тебе будет, дивиться чуду неслыханному и невиданному!
Постепенно дело пошло. Технический центр конструировал один механизм за другим. Особо рьяно взялись за заказы горнодобытчиков и владельцев литейных заводов.
