Благословенный - Виктор Коллингвуд

Благословенный

Глава 1

Сегодня была война.

Силикат. Микрорайон «Силикат». Чудесное название для кучи коробок грязно-белого кирпича, штабелями расставленных на фоне батарей дымовых труб и бесконечных стальных лент автомагистралей. Порывистый ветер и мелкий дождь, успешно залетающий под зонтик, знаменуют начало многообещающего офисного дня. Как же это прекрасно — встать в полшестого утра, проглотить чай с бутербродом, и, торопливо напялив куртку с рынка «Садовод», через пронизывающий ветер скакать через лужи на работу! Несомненно, именно для этого я родился, рос, пять лет получал высшее образование. Без корочек истфака торговать кабелем и дифавтоматами решительно невозможно!

Поглощённый такого рода мыслями, я только миновал здание бывшей «Икеи», когда низкий, протяжный звук, разнесшийся над окраиной мегаполиса, прорезал холодный утренний воздух. Дикий, утробный вой сирены, буквально переворачивающий все внутренности, пронесся над улицами, домами, накрыл бесконечные пробки на Дзержинке и Мкад. И что это за чёрт?

Поначалу замотанные в плащи прохожие, озабоченно преодолевавшие лужи по бордюрам и топким газонам, даже не обратил на этот вой никакого внимания. Мало ли, что там гудит, все уже привыкли. Но затем утробный вой прорезал мужской металлический голос:

— ЯДЕРНАЯ ОПАСНОСТЬ. ЯДЕРНАЯ ОПАСНОСТЬ. ВСЕМ ПРОСЛЕДОВАТЬ В УКРЫТИЕ!

Вот тут народ на улице начал потерянно озираться по сторонам. В недоумении остановился и я. Это что такое? Уже несколько лет не смотря телевизор, а новости видя мельком в строке электронной почты, я совершенно не разбирался в текущем положении дел. Жил, что называется, «вне политики», прям, как крестьяне лет двести назад. Коллеги на работе, конечно, говорили меж собой, что обстановка последнее время совсем паршивая, и можно всего ожидать, но, чтобы вот так вот…

— ВСЕМ ПРОСЛЕДОВАТЬ В УКРЫТИЕ!

Твою, мать, да я согласен, согласен в укрытие! Только, скажи ради Бога, где оно тут? Нет поблизости ничего похожего! А если и было бы, я про него навряд ли успел бы узнать — первый месяц снимаю хату в этом районе! Аааа…Чёрт, да что же это такое!

Так. Так-так-так. Надо успокоиться!

Усилием воли оградив сознание от этого душераздерающего воя, останавливаюсь, пытаюсь взять себя в руки, сосредоточиться и принять верное… да ладно, хоть какое-то, решение. Куда бежать, если я тут ничего, кроме остановки и «Пятёрочки», не знаю? Хоть что-то похожее на бомбоубежище? Конечно, метро!

И я со всех сил припустил к станции «Котельники». Бросив по пути бесполезный зонтик, перепрыгивая щедро расставленные по окраинам Москвы идиотские железные оградки, пробегая через застывшие пробки, бежал я мимо павильончиков и строек, среди стриженных кустиков и закрытых ларьков, не обращая внимания на лужи и лишь стараясь сберечь дыхание. Люди вокруг меня метались, кто куда — одни бежали, в том же, куда и я, направлении, другие, наоборот, неслись навстречу мне, а кто-то просто оторопело стоял на месте, в экране смартфона пытаясь найти подсказку, что же теперь делать.

Задыхаясь от бега, я пересек Кузьминскую, когда в небе что-то вспыхнуло. В изнеможении подняв глаза, я увидел в сером небе несколько инверсионных следов и прорезавшую тучи огненную вспышку.

— Сбили! — прокричал рядом бородатый мужик в тёмной куртке, тоже задравший голову к небу. — Противоракета! Сбили одну!

До нас донесся гул разрыва, да такой мощный и насыщенный, что я невольно присел. В небо меж тем взмыли еще два дымных следа; до нас донёсся мощный, басовитый, низкий, продирающий до костей гул, переходящий в жуткую, низкочастотную вибрацию. С трудом взяв себя в руки, я бросился бежать дальше, сворачивая к Кузьминскому лесопарку.

Моё дыхание уже окончательно сбилось, когда я, перебиваясь с бега, на шаг, увидел вдали металлические фермы ЛЭП и ленту Новорязанского шоссе. Вход в метро совсем рядом, но никаких сил уже нет! Вот не зря говорят, не бегай на войне — умрешь уставшим!

ШАРРАХ!!!

Ужасающий грохот слился с ослепительной вспышкой. Земля содрогнулась, да так, что я подлетел в воздух на добрых полметра. Асфальт подо мною вздыбился и пошел волной; в небо взлетели массы земли и целые деревья. Какая-то тяжеленная штука рухнула в парке, выбросив в небо тонны земли, и на какое-то время всё вокруг потемнело от дыма и пыли.

Когда я, наконец-то, смог оглядеться, над парком вздымался гигантский столб дыма, сквозь который пробивалось пламя. Так, это ещё не конец!

Собравшись с силами, я полу-шёл, полу-бежал в сторону метро напрямик, через громады домов, зияющих разбитыми окнами, мимо визжащих сигнализациями автомобилей. Из гигантских свечек только сейчас начали выбегать люди; кому-то, видимо, тоже пришла мысль спасаться в метро. Задыхаясь, из последних сил я ринулся вперед, и…

Немыслимый, неземной бело-голубой свет затопил всё вокруг. Огромные здания передо мною исчезли, обернувшись блистающими тысячами огней рождественскими ёлками. Замолчали надоевшие уже сирены; все звуки, запахи, колебания воздуха вмиг исчезли, уступив место какой-то возвышенной, торжественной тишине. И для меня всё исчезло навсегда.

— Доброе утро, Сашенька! Пора вставать!

Ээээ… «Сашенька». Когда я последний раз слышал такое?

— Александр Павлович, миленький, просыпайтесь!

Так, я, конечно, Александр, но совсем не Павлович, и давно уже ни для кого не «миленький»

— Просыпайтесь, Ваше Высочество! Время уже настало: пора вам вставать! Ваше Высочество!

Что? Какое «высочество»? Что за бред воспалённого разума? И кто это так осторожно, но настойчиво трясёт меня за плечо?

Медленно открываю один глаз, потом другой. Да нет, не может быть!

Закрываю и с надеждой открываю глаза вновь, но, увы, мне это не показалось: снова передо мною пламя свечи и лицо совершенно незнакомого человека, с вежливо-предупредительным выражением склонившегося над моею постелью. Ну, если это и есть обещанный рай, то ангелы тут одеваются ужасно старомодно! Какой-то сюртук, зелёного, вроде бы цвета, с рядами внушительных, тускло поблёскивающих в неверном пламени пуговиц, а под самым горлом — бантом повязанный галстук. Даже не так: галстух, ибо «галстук» кружевным быть никак не может!

— Я вижу, вы просыпаетесь! Извольте одеться быстрее: вскорости прибудет герр Бук. Как чувствовали