Ветер надежды - Дороти Гарлок

К концу недели доктор предположил, что Адам продержится еще немного, и жизнь в доме стала размеренной. Когда Элли затеяла основательную уборку, Кейн понял, что может больше не волноваться за нее – она окончательно ощутила себя хозяйкой.

Адам Клейхилл, этот эгоист и полновластный хозяин северо-западного Колорадо, оказался в полной зависимости от презиравшей его от всего сердца жены.

Глава 22

Кейна грызли сомнения. Он хотел бы, чтобы Ванесса осталась с тетей, а он бы отправился выслеживать Праймера Тэсса. Он дал описание полукровки всем работникам ранчо Клейхилла, и один из ковбоев сказал ему, что видел похожего парня в черной куртке, который стоял на скале и рассматривал их ранчо. Ковбой направился в его сторону, но всадник мгновенно скрылся из виду в ближайшей рощице. Кейн сделал вывод, что Праймер Тэсс выследил их и ждет теперь их отъезда с ранчо.

Он, однако, был уверен, что Ванесса устроит форменный скандал, если он попросит ее остаться. Этот огромный дом был ей не по душе. Ей не нравилось, что здесь постоянно толчется уйма чужих людей. Это ее раздражало. Но больше всего ей не нравилось то, что она жила словно узница, которой ни под каким видом не позволялось покидать ранчо. Последними ее словами, перед тем как она уснула, были: «Когда мы отсюда уедем? Я так соскучилась по дому!»

В тусклом лунном свете, падавшем в окно, Кейн поглядел на спящую в его объятиях женщину. Словно почувствовав его взгляд, она что-то пробормотала и покрепче прижалась к нему. Да он и так знал, как она выглядит. Каждая ее черточка навеки запечатлелась в его сердце, каждая соблазнительная линия. Пламенный ореол волос вокруг гордой головы, восхитительное тело, такое грациозное и всегда желанное… Он молился, чтобы ей никогда не довелось увидеть его предсмертный лик, когда болезнь выест его до кожи и костей, и ужаснулся.

Она не останется в одиночестве, когда он исчезнет. Но, кроме Тэсса, могут появиться и другие помешанные, которым захочется завладеть ею. Эта мысль заставила его похолодеть. Он должен хорошенько подумать. Ему надо проветриться и на свежую голову поразмышлять, как лучше всего действовать.

Проснулся Кейн на рассвете. Он лежал не шевелясь, прислушиваясь к доносящимся звукам. Стая уток пролетела над ранчо, направляясь на юг. Он мысленно представил себе, как они тянут длинные шеи, следуя за вожаком, уверенно направляющимся к лугу, где все сделают передышку и подкормятся. За окном какая-то птаха вспорхнула на ветку близстоящего дерева, весело зачиг. рикала и снова взлетела, с шумом замахав крыльями. С другого конца долины, из густой и темной чащи раздался: жалобный крик козодоя.

Картины и звуки, говорившие о смене времени года, наполовину позабытые, , вдруг припомнились и приобрели особое значение. Ожидание смерти заставило Кейна многое, переоценить и переосмыслить в своей жизни, которая казалась теперь бесценным сокровищем. И он чувствовал, что сегодня многое может для него решиться: либо он, либо Праймер Тэсс расстанется с такой драгоценной штукой, как жизнь.

Он чуть отодвинулся, так что теперь лишь слегка касался теплого тела, уютно свернувшегося возле него клубочком. Эта женщина вся была как луна и солнце, весеннее тепло и глоток прохладной воды в жаркий летний день. Она олицетворяла все доброе и прекрасное, что когда-либо встречалось ему. Он поцеловал ее в губы. Она любила просыпаться от его поцелуев.

– Открой глаза, любимая, я хочу полюбоваться ими.

Медные пряди раскинулись по мраморно-белым плечам, розовые губы приоткрылись, а сонные голубые глаза улыбнулись ему.

– Ммм. Она выгнулась ему навстречу, и нежные пальцы, лаская и поглаживая, задвигались по его телу.

А он тем временем осыпал ее дождем поцелуев.

– Ты очень вкусная по утрам, любимая.

– И ты хотел бы меня?

– А-ах… – Словно стон вырвалось из его груди. – Я только и жажду дорваться до тебя!

– И что же тебе мешает? – Ванесса обняла его за шею и притянула к себе. – Поторопись!

– А-ах… – снова вырвалось у него. – Чудеснее этого просто не бывает.

– Мне это занятие тоже нравится.

– Поцелуй меня, моя сладкая.

И она исполнила его просьбу сначала с нежностью, затем со все возраставшей страстью.

– Спокойнее, дорогая, не так яростно! – охнул он. …И вот наконец их расслабленные тела уже лежали друг у друга в объятиях.

– Как же я люблю тебя, моя рыжая пичужка!

– А я – тебя, мой повелитель.

Так они и нежились в блаженной тишине. И вдруг, словно река прорвала плотину, раздался отчаянный крик Ванессы:

– Не уходи, дорогой! Я так люблю тебя! Пожалуйста! Не поступай со мной так! Я этого просто не переживу! Скажи мне, сколько нам еще осталось? Ты сам-то знаешь? У меня, стоит подумать об этом, сердце наливается свинцом и может остановиться в любую секунду.

Она стучала кулачком по его груди, и горькие слова срывались с ее губ. Слезы потоком лились из прекрасных и печальных глаз.

– Радость моя, прошу, поверь мне. Тебе на самом деле вовсе не нужно знать этого. Если бы я был уверен, что тебе от этого станет легче, я бы немедленно рассказал тебе. Ш-ш-ш, не плачь, родная. Может быть, нам повезет и мы пробудем вместе еще недели… или даже месяцы. Только не печалься, выбрось горькие мысли из головы. Ты же обещала, помнишь?

– Помню. Но ведь я тогда не представляла, как это будет невыносимо.

– Но нам уже досталось столько счастья! Если бы я не признался тебе, не было бы и этого.

– Я все не могу избавиться от мысли, что кто-то, кроме этого Богом проклятого Тэсса, затаился и хочет лишить тебя жизни. Или что тебя разыскивают, чтобы посадить в тюрьму. Я бы пережила и это, лишь бы знать, что ты жив. Но если тебя убьют…

– Я понимаю, что прошу слишком многого, любимая. Но перестань изводить себя мыслями о будущем. Люби меня сейчас. Мне так нужна твоя любовь!

Он резко прижал ее к себе, но в его поцелуе уже не было столько нежности! Сердце ее по-прежнему ныло от тревоги, но пока он рядом с ней, всегда есть надежда. Она обняла его так бережно, словно он был миражем, который в любую минуту может развеяться.

– Кейн…

– Ш-ш-ш… Не думай ни о чем. Я хочу любить тебя, обнимать и целовать.

Восхитительная истома любви наполнила все ее существо, сделав ее сильнее.

– Я назову нашего сына Кейном де Болтом, – прошептала она. – И мы зачнем его именно сейчас!

– О Боже! – хрипло выдохнул он и содрогнулся в блаженном освобождении. Они лежали рядом, и каждый слышал, как бьется сердце другого.

– Тебя сотворили на небе, любимая, специально для меня.

Она ласково коснулась его груди.

– Угу, и я спустилась оттуда поближе к твоему сердцу.