Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер

– Ну щеткой зубной. Больше ничего нет. Щетку тоже дам…

– Хм… Да щетки у меня самой есть. А нет случайно кистей? Ну для макияжа. Старые какие-нибудь кисти для румян, для теней?..

– А что, ими можно?

– Конечно! И такой кистью было бы намного лучше, чем зубной щеткой…

– Хорошо, я поищу!

И вот Маришка притаскивает кучу белых тюбиков с зубной пастой – она кликнула клич по камере: «Девочки! Сдайте всю хозовскую пасту!» – и почти все безоговорочно выгребли свои запасы. Нам ежемесячно раздавали бесплатные гигиенические наборы: маленький унылый NoName тюбик с зубной пастой, кусок хозяйственного мыла и пачку прокладок. Той пастой никто почти не пользовался, так как она была жуткого вкуса и разъедала слизистые. Но ее применяли как средство для полировки кранов, чайников, чистки обуви и так далее. И вот теперь она пригодилась как краска. Маришка подсказала, как можно сделать голубой цвет – в зубную пасту нужно выдавить пасту из синей ручки. Я так и сделала. Кто-то выделил пару тюбиков «Colgate» с пастой зеленого цвета. Круто! Значит, можно будет нарисовать все в цвете!

– А сможешь достать красную ручку? – спрашиваю. Красные ручки в СИЗО не разрешались. Опять же – по неведомым мне причинам. Но я знала, что некоторые умудрялись их как-то получать. Я видела, как их использовали для рисования самодельных карт – «бубей» и «червей».

Конечно же, Маришка достала красную ручку! Ей никто не смел отказывать. Также она нашла мне и кисточку для румян, которая выглядела почти как настоящий колонок для акварели – с пластиковой ручкой, длинным ворсом.

Я безусловно обрадовалась этому заданию. Еще бы – наконец-то выпадает возможность порисовать на больших поверхностях! Пусть и зубной пастой! Нужно разукрасить целых шесть огромных окон, и я могу изобразить что захочу! В рамках техзадания конечно. Я рисовала целый день. До окон можно было достать, лишь взобравшись на второй ярус нар, и все, кто жил перед окнами, безоговорочно уступали мне свои постели. К вечеру на стеклах появились изображения Деда Мороза, снеговика, елки, мешка с подарками, надписи из еловых лап – «2017», «С Новым годом!» и… деревянной уютной избушки с табличкой «Милый дом». К этому моменту я уже несколько дней вовсю корпела над новогодними открытками – мне их поназаказывали почти все девчонки. Пришлось нарисовать штук пятьдесят разных рисунков. Поэтому над новогодними сюжетами я даже не задумывалась. Просто взяла и перенесла несколько иллюстраций с открыток на окна. Смасштабировала!

Когда я закончила, Маришка пришла в восторг:

– Очень красиво! Людка, ты молодец! Осталась еще паста?

– Да. Полно…

– Класс! Давай еще дверь разукрась!

Она с остальными девчонками занималась тем, что обклеивала все стены и поверхности камеры вырезанными из бумаги снежинками. Клеили на мыльный раствор. И как раз добрались до входной двери.

Я разрисовала еловыми лапами всю дверь плюс прошлась вдоль проема, по корме, вокруг глазков. В итоге эта жуткая, ненавистная всеми дверь преобразилась, стала нарядной и даже немного сказочной. Да и вся камера узнавалась с трудом. Помимо снежинок – повсюду появилась невесть откуда взявшаяся цветная мишура. Девчонки обмотали ею нары: изголовья, лесенки и прочие железные элементы. И убогие облупленные шконки чудесным образом превратились в ажурные сверкающие конструкции. Со всего потолка свисали серебристые нити дождика. С длинных галогеновых ламп, а еще кто-то придумал намотать дождики на маленькие комочки ваты и облепить ими сам потолок. И теперь возникало ощущение, что мы в пещере, а откуда-то сверху свисают тоненькие сосульки. На тумбочке, стоявшей на «пятачке», появилась миниатюрная пластиковая елка с крошечными игрушками. Это Маришка вытащила ее откуда-то из своих загашников.

Оксана Казакова тоже вытащила елочку. Еще меньшего размера, но украшенную светодиодами на батарейках. И когда ее включали, та начала переливаться веселыми цветными огоньками… И откуда у нее такое сверкающее чудо?.. Хотя, конечно, за столько тюремных лет Оксана чем только тут не обзавелась. У нее был даже собственный холодильник! Да, одним из трех наших холодильников владела Оксана. Она каким-то образом договорилась с тюремным начальством, организовала покупку этого холодильника и его дальнейшую транспортировку. Даже вообразить не могу, каким образом эта белая двухкамерная громадина была доставлена сюда, в СИЗО? В своем холодильнике Оксана пользовалась только одной полочкой. А все остальное было отдано на общак…

Я оглядывалась вокруг и поверить не могла – неужели это наша камера? Когда дежура на следующий день пришли на утреннюю проверку, они тоже, видимо, были поражены получившейся красотой. Потому что после этого к нам в камеру стали вдруг забегать и другие сотрудники. Посмотреть. А перед самим Новым годом зашел и начальник СИЗО. Поздравил с наступающим, пожелал всем здоровья, благополучия и… свободы. И еще добавил, что наша камера украшена лучше всех в изоляторе. Его что, заколдовал добрый волшебник? Но всем стало очень приятно от такого комплимента!

Да и вообще, все эти новогодние «каникулярные» дни оказались неожиданно теплыми, светлыми и очень спокойными. Все расслабились и будто бы выдохнули, так как точно знали, что в ближайшие десять дней не придется ехать ни в суд, ни на допрос или еще как-то мучиться… Не работали почта, спецчасть, медка, спортзал, посылочная… Число вторжений сотрудников в нашу жизнь свелось к минимуму. Остались лишь раздачи еды, проверки и прогулки…

Дежура все это время почти не появлялись, а если кто-то и приходил, то ненадолго и в крайне благодушном состоянии. Маришка сказала, что в эти дни не бывает обысков. Так что мы выдохнули еще и в этом смысле. Хоть ненадолго, но «разжали булки»…

Очень многие наполучали гостинцев для праздничного стола, и в камере образовался катастрофический переизбыток быстропортящейся еды: рыба, нарезки, колбасы, сыры, фрукты, зелень, тортики… Все три холодильника были набиты под завязку. А многое просто не влезло. И тогда лишнее вывесили в пакетах на улицу, на мороз. Из форточек.

Вячеславна решила вывесить за окно свою копченую курицу. А когда стала затаскивать обратно в камеру – то курица не смогла пролезть сквозь прутья решетки. Заморозилась в неподходящей позе, раскорякой. Застряла! Вячеславна дергает ее туда-сюда – ничего не выходит. Подоспела и Доброва на помощь. Ни в какую! И вот они вдвоем, в четыре высунутые из окна руки – пытаются как-то заломать заледенелые растопыренные ноги и крылья этой курицы, чтобы та наконец пролезла. Машут руками, кряхтят, переругиваются. И это зрелище показалось мне таким домашним, таким потешным, что я – неожиданно даже для самой себя – стала вдруг смеяться. И что вы думаете – я наблюдала за Вячеславной, а