Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

— Выходит, — решил уточнить я, — что если белые орки надумают идти через Великанов в южные земли, то смогут беспрепятственно…

— Если они, не затронут нас, и не затронут наши… интересы, то, безусловно.

Я поглядел на Яруна с некоторым удивлением. Столь изысканная манера говорить, присуща больше эльфам, а не полуголому дикому варвару с клыками наружу.

Прав я был: он не такой простачок, каким казался.

Мы с Угрюмыми переглянулись. Их мысль я уже понял: хорошо, мол, что хотя бы будут соблюдать некий паритет в отношении сил Лиги, ну и уж тем более к нам, гибберлингам.

— На чьей вы стороне? — прямо спросил я.

— Они тоже орки, хоть и из другого клана, — подал голос Кремень. — Вы должны это понимать. Убивать соплеменников…

— Они не ваши соплеменники, — сердито перебил я.

— Они одной с нами крови. Думаю, предкам это не понравится.

Я начинал злиться. Снова чувствовал себя дураком.

Спокойно, Бор! Спокойно. Главного ты уже достиг… Спокойно!.. Жаль, что большего достигнуть не удаётся.

Мне вдруг стало несколько смешно. Представляю, как удивился, а потом и обрадовался Кремень, когда вдруг нашёлся какой-то сумасшедший, бросивший вызов Когтю. Такого «подарка» он и не ожидал. Небось, действительно подумывал, что это «помощь предков». А когда я ещё и победил вождя, говорил сам себе, мол, вот так удача.

Видно, произошедшему было суждено случиться, Нити Судьбы не изменить. И это уже, Бор, как пить дать!

Интересно, а этот самый Кремень не подумывал ли часом, как бы теперь избавиться от новоявленного вождя, то бишь меня. Если да, то орки могли вполне спокойно прирезать меня во сне. Ведь, в конце концов, я человек, потому особо церемониться с вызовом на бой бы не стали.

Так что, Бор, можно сказать, что отказ от своего «сана», был весьма разумным поступком. А, следовательно, так тому и быть. Не проситься же теперь назад…

А вот то, что орки столь несговорчивы, лишний раз убеждает меня в том, что какая-то их часть уже давно готовила заговор против Когтя. Я думаю, что и Громыхало был на стороне этой группки.

Им было выгодно иметь шамана, стоящего за спиною пришлого вождя. Чем тебе не соглядатай? И ведь ничего против не подумаешь.

А Кремень? Почему он оставался на вершине Священной тропы? Почему не ушёл, раз считал, что Коготь не блюдёт законы предков?

Ответ был прост: выступая в роли страстного ревнителя заветов, он фактически пытался управлять белыми орками посредством своего же отрицательного отношения к ним. Выходило, что если Кремень говорил «нет, так не подобает», то Коготь шёл наперекор его словам и делал наоборот. Громыхало внизу тут же подхватывал: правильно, так и следует поступать.

Ого! Ну, я и накрутил.

Кремень, кажется, понимал, что мне удалось раскусить его натуру. Его старое обрюзгшее лицо выглядело несколько усталым. Не знаю почему, но я вдруг приписал шаману мысли о том, что вся эта канитель ему порядком уже надоела.

— Ладно, — встал я.

Следом встали и гибберлинги.

— Будем считать, что мы условились.

Ярун медленно поднялся.

— Будем, — кивнул головой молодой вождь на прощанье.

Завтра поутру он должен был взобраться по Священной тропе на верх в своё новое жилище. А мы с гибберлингами планировали уходить восвояси. Я к Вертышскому Острогу, они в Гравстейн.

16

Был ранний вечер. Стойбище всё ещё гудело, отходя от позавчерашнего празднования. Солнце уже наполовину скрылось за голубыми горами.

Я не стал бродить между шатрами. Захотелось просто побыть в одиночестве, обдумать всю эту «кашу» в голове.

В сизом морозном воздухе на меня глядели Великаны. Их темные фигуры подпирали плечами горы, словно раздвигая в стороны и пропуская Вертыш.

Несколько минут я любовался видом, а потом неспешно побрёл к реке.

А здесь, в Сиверии, не так уж всё и просто, как казалось в Светолесье. Отчего Лига рвётся на другие аллоды, а здесь никак не может навести порядок? Или так кому-то надо?

Были и другие вопросы. Много вопросов.

Я уже вышел за частокол, ощущая спиной недовольные взгляды стражи. Со стороны реки потянуло морозной свежестью. Я несколько раз глубоко вздохнул, словно тем самым пытаясь рассеять мутность подуставшего разума.

— Постой! — окрикнул знакомый голос.

Следом спешил Бёдвар Угрюмый.

— Куда ты? — спросил он.

— Мне там что-то тяжко, — сказал я в ответ. — Голова устала…

— Ты один? В лес?

— А чего мне боятся? — не понял я. — Орки не настолько подлы, чтобы…

— Да я не о них! Вообще…

Мы продолжали идти к Великанам. Сначала подумалось, мол, вот же привязался. Хотел побыть один, поразмыслить. Но потом неожиданно я понял, что беседуя с гибберлингом, тем самым упорядочиваю весь тот сумбур, накопившийся в голове.

— Хочешь посмотреть на них вблизи? — спросил Бёдвар, кивая на Великанов.

— Что?.. Возможно…

Поначалу я был несколько рассеян.

— Пойдёшь в Острог один? — снова спрашивал гибберлинг.

— Конечно. Тебя что-то тревожит? — наконец собрался я мыслями.

— Думаю, что угроза с севера реальна. Нам не избежать столкновения с орками. Вы, люди, находитесь относительно далеко, и выходит так, что первый удар испытаем мы…

— Глупости. Для этого нужно, чтобы пал Вертышский Острог… Вот что, Бёдвар: ты бы убедил старейшину отправить туда свой отряд. Поговорите со Стержневым. Необходимо усилить крепость живой силой, провиантом… Поймите, что все эти гоблины да водяники, лишь мелочь в сравнении с возможными проблемами в будущем.

Гибберлинг кивнул головой.

— Нельзя пропустить орков сюда через Великанов, — добавил я. — Чтобы не говорило племя Тигров, но их ничто не сдерживает присоединиться к врагу.

— Ничто, — снова согласился Бёдвар.

Солнце уходило, становилось прохладней. Мы уже вышли на небольшой мысок. Я остановился, глядя на Великанов.

— Здесь, в этой части аллоды, — заговорил я, — обитает пять рас. Пять племён. Это гоблины, люди, водяники, гибберлинги, и тут, у «ворот» на север, орки. Пять, — я показал раскрытую ладонь. — Пять, это мощная сила, если представить.

— Мощная, — кивнул Бёдвар, снова соглашаясь со мной.

— Но поодиночке… вас всех легко победить. И поверь, что кому-то надо вас всех победить. А вы как собаки в посёлке: грызётесь между собой за лучшую кость, лучшее место.

— Обидно подобное слышать…

— Но это ведь правда.

Гибберлинг молчал.

— Кто-то умело стравливает всех вас. Он заваривает такую «кашу», в которой вы все просто захлебнётесь…. И главное, что не будет победителя, — я сжал ладонь в кулак. — Не останется ни одного «пальца». Ни людей, ни гоблинов…