Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

Я отдышался и осторожно приподнялся. Дальше мне предстояло идти самому…

17

Медвежий Угол так потому и прозывался, что тут обосновалась северная голубая порода этого зверя. Обычно в это время года животные впадали в спячку, но едва я спустился вниз по Орлиной тропе, то успел обнаружить следы, как минимум, троих медведей.

К обеду я уже был у Вертыша. Река была закована в ледяной панцирь до самого горизонта.

Я глянул назад на Великанов, чьи гигантские фигуры виднелись в сизой дымке.

Вот я и перешёл этот предел, разделяющий аллод надвое. И, ко всему прочему, не погиб…

Тут вспомнился Хфитнир, его падающее в пропасть тело. Я, как спустился вниз, первым делом попытался найти труп огневолка, но так и не смог этого сделать.

Не думаю, что он погиб. В случае чего, можно будет его снова призвать в этот мир.

Я мало что знал об этих чудовищах. Просто, как-то слышал, что давным-давно огневолки обитали в горах Сарнаута. И больше ничего.

Снег похрустывал под ногами. Идти было тяжеловато. Плохо, что я не захватил с собой снегоступы… или лыжи.

От монотонной ходьбы, от того, что ночь не спал, от того, что в большом напряжении физических и моральных сил спускался по Орлиной тропе, от всего этого тянуло в сон. Усталость закрадывалась сначала в разум, потом я стал частенько спотыкаться, и, в конце концов, решил сделать небольшой привал.

Местность была незнакомой, возможные опасности неизвестны, но я решил рискнуть. Нашёл у берега вывернутый с корнем ствол сосны, залез под него, и, укутавшись в куртку из шерсти яка, так, чтобы даже нос не выглядывал, захрапел сном младенца.

Проснулся, когда уже начало смеркаться. Надо сказать, что тело практически не замерзло. Я встал, размял члены, быстро перекусил и стал собираться в дальнейший путь.

Идти снова решил по реке. По предварительным подсчётам до Вертышского Острога было вёрст тридцать. Если так, то с учётом местности и погоды, я дойду туда к обеду завтрашнего дня.

Такой расклад несколько воодушевил меня и я, сложив пожитки, отправился в дорогу.

Идти ночью и опасно и трудно. Хорошо, что небо было относительно безоблачным и света луны оказалось достаточно, чтобы не провалиться в какую-либо яму, или в полынью.

Я шёл и снова обдумывал свою дальнейшую судьбу. Доберусь до Острога, там меня вроде как ждал комендант крепости и этот… Из памяти выпало имя того человека, о котором мне говорил Молотов. Но я подумал, что Нихаз с ним, с этим именем. Тут бы добраться без приключений, передохнуть денёк-другой, сил поднабраться и…

Слева мелькнул свет. Я резко остановился и посмотрел в чернеющее пятно леса.

Среди стволов явно прослеживался свет пламени… Факел, что ли? Кто там так поздно бродит?

Я быстро сошёл с реки и засел в ближайших кустах. На том берегу появилось ещё несколько факелов. Они несколько беспорядочно сигали среди деревьев, а потом стали удаляться. Неизвестные уходили вглубь леса, куда-то на запад.

Я просидел в засаде ещё несколько минут, а потом заспешил дальше.

Люди то, или кто иной, лучше пока не выяснять. Хватит на меня происшествий. Если что, расскажу в крепости, а они сами и решат, как поступить.

Вдруг подумалось, что, будучи в Сиверии я привык к холоду, морозам и постоянной непогоде. В Светолесье, безусловно, было получше, но и в этом краю есть своя прелесть.

Интересно, живя в прошлом на Ингосе в качестве Сверра…

Тут я сам себя остановил. Ведь раз так сказал, значит, уже считаю, что я и есть тот легендарный Сверр, победитель имперского флота.

В памяти всплыл образ лежащего на снегу мужского тела. Оно было пронизано стрелами… Кажется, восемь штук. Вдали пылают корабли. Чьи-то крики…

Руки вспомнили, насколько горячей бывает чужая кровь. Она прямо-таки обжигала… А ещё помнится, как стягивало кожу, когда эта кровь засыхала… Не хотела отмываться… Налипла. Трёш, трёш, а ничего не выходит… запах такой…такой…

Я остановился. Насколько же реалистичны эти образы, эти чувства!

Начинало светать. Откуда-то потянуло дымом… Показалось, что ли?

Я снова сделал привал и опять подкрепился. Что ни говори, а еда орков по-своему хороша.

О, Сарн! Где я только не побывал за эти полгода, с того момента, как очухался в башне Клемента ди Дазирэ. Что только не видел, чего только не перепробовал, и не переделал!

Разведчиком был? Был. В порту Новограда мешки с мукой возил. Устроился в Сыскной Приказ… В рядах гренадеров штурмовал крепость… Наёмником у купцов служил… Н-да! А вот женился и мог ведь остаться да управлять трактиром.

Я представил эту картину и рассмеялся. А потом вдруг вспомнилось лицо Заи, вспомнился запах сдобы в подклети… её искренний смех… вспомнилось, как она плакала, когда уходил в Орешек… искренне печалилась…

Когда я ещё вернусь в столицу? И вернусь ли вообще? Неужто всю жизнь бегать ото всех?

Запах дыма стал более явственней. Я поглядел на золотистое небо, на сизые горы по обеим сторонам речной долины. На припорошенные снегом леса… Как же я далеко от дома…

Дома? Мысль о том, что трактир Корчаковой теперь мой дом, приятно согревало душу.

Это ведь хорошо, когда есть куда вернуться. Хорошо, когда тебя кто-то ждёт.

Мне вдруг так захотелось остановиться и вопреки всему пойти назад.

А, может, — мелькнула мысль, — хрен со всеми этими «играми»! Гори оно всё ясным пламенем! Сам пойду к Айденусу. Объяснюсь… Он ведь не дурак, не сволочь какая. Думаю, поймёт… Взять тот случай когда в его башне появилась Тень, он почему-то отпустил меня. Значит, понял, что я не по своей воле…

Снег ярко сверкал в лучах утреннего солнца. Казалось, что передо мной рассыпаны бриллианты.

Скрип… скрип… скрип… Шаг за шагом я продолжал идти вперёд. Внезапный порыв души, тянувший к Корчаковой, звавший домой, уже прошёл.

Это от усталости, — оправдывал сам себя перед самим же собой. — Не обращай внимания. Вот доберёшься до крепости, там передохнёшь, успокоишься…

Запах дыма постепенно перешёл в характерный запах гари. Разум, углублённый в собственные размышления, не сразу отреагировал на перемену.

Какого тут происходит? — насторожился я, начиная прижиматься к берегу.

Далеко впереди виднелось нечто похожее на чёрные клубы. Они столбом вздымались к небу.

Ещё полчаса ходу и за следующим изгибом реки мне предстала жуткая картина: обугленный остов разрушенной крепости чернел на белоснежном склоне Вертыша. Рядом же виднелся выгоревший лес, черной массой уходящий к скалам.

— Вот мы и доигрались, — вырвалось само собой. — Просрали аллод…