Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

— Мы больше не племя Тигров! — продолжил Кремень. — Мы перестали им быть, едва Коготь приказал разрубить тело поверженного вождя на части, и скормить их Хану… А не сжечь, и развеять пепел по ветру. Голову выставили на палку, как насмешку… Так? И вы все… вы все «проглотили» этот позор. Ведь никто… слышите, никто не бросил вызов Когтю!

Снова воцарилась тишина. Правда, Громыхало пытался что-то сказать, но Кремень жестом приказал ему молчать.

— Потому предки посчитали, что подобный позор надо смыть кровью! И, говорили он мне в видениях, уж лучше вождём будет человек, раз никто из орков так и не решился пройти по Священной тропе.

Тишина стояла мёртвая. Кремень оглядел толпу и продолжил:

— А человек решился… Имея только один нож! Это укор всему нашему племени!

Старый интриган, — внутренне усмехнулся я. — Эльфы назвали бы все эти его «выкрутасы» своим хитромудрым словом «политик», с ударением на последнем слоге. Это как пить дать.

— Мне было видение, — очень серьёзно говорил Кремень. — В нём дух Тигра вернулся.

Послышались возгласы удивления.

— Поднимитесь наверх к Духову Камню, и вы поймете, о чём я говорю. Он сдвинулся и теперь выглядит как тигриная голова! — Кремень бешено завращал своим выпученным глазом, выдерживая драматическую паузу. — В своём видении Великий дух вышел из священного Камня и потребовал жертву…

— Кого?

— Когтя!

— О! — вздох удивление волнами разнёсся во все стороны. — Значит, предки дают нам шанс. Они простят нас, если мы вернёмся к их заветам.

Кремень призвал к тишине.

— Бор внял моим словам и потому мы поступили с Когтем так, как он поступил с нашим прежним вождём. Но духи вопрошают: а вняли ли их дети? Уразумели ли они урок?

— Да! — послышался одобрительный гул голосов.

Кажется, теперь пришло моё время подать голос.

Я встал и вышел вперёд.

— Да, я не орк! Да, я не вашего племени! — чуть помолчал, глядя на внимательно слушающую толпу. — Волей богов, волей ваших предков, я попал в эти земли. И по их же воле разорвал порочную цепь, сковавшую клан.

Громыхало стоял с хмурым взглядом. Воины подле него, кажется, даже забыли о шамане. Они внимательно слушали Кремня, слушали меня.

— Справедливости ради надо отметить, что я не должен быть вашим вождём. Но по закону выходит иное. Верно?

Никто не ответил. Орки понурили головы.

— Ярун… Эй! Где ты? Покажись племени! — снова заговорил Кремень. И едва сын старого вождя вышел вперёд, продолжил: — Его отца… настоящего отца, великого и мудрого предводителя клана, вы не похоронили так, как того требовал закон. Приняв пришлого белого орка с севера, вы накликали на себя гнев предков. Они прислали человека, который теперь стал вашим предводителем, которого вы теперь должны чтить и слушаться во всём. И дух Тигра свидетель тому, как вы склонились перед ним.

— У-у-у-у! — завыло орочье племя.

Кремень поднял руку в знак тишины.

— Вашими вождями всегда были орки! — вставил я. — И они были из клана Тигра. Не те северяне, которые не чтут ни заветов, ни обрядов… Ни люди… никто иной. Только орки… Я… я…

Кремень незаметно кивнул, мол, пора.

— Я… я решил для себя одно, — делаю паузу и чуть выжидаю. — Я ухожу… Пойду дальше… Пойду на север. Но тогда у племени не будет вождя… К вам снова заявятся белые орки, или кто похуже… и вы снова забудете законы…

— Нет! Не забудем! — заорала толпа.

— А ты, Ярун? Будешь ли помнить?

— Всегда, пока жив, — бодро ответил орк.

— Послушайте меня, племя Тигра. Я, Бор Головорез, оставляю вместо себя своего названного сына. Скажите мне, есть ли кто из вас, кто против Яруна? Он ведь из вашего клана. Он ведь настоящий Тигр. Он орк!

— Кто против орка? — гаркнул Кремень.

Никто не вызвался.

— Нам не нужен человек! — заорала толпа.

О-го-го! Главное, чтобы Кремень смог удержать вожжи управления. Иначе орки меня просто затопчут.

— Ярун! Ярун! — стали звать со всех сторон.

Кремень кивнул мне головой, мол, пока всё верно.

Я глянул на Громыхало. Тот злобно сплёвывал на снег, но не вмешивался. Чувствую, эта личность в дальнейшем крови попортит.

— Ярун! — повернулся Кремень к орку. — Тебя полагают в вожди племени Тигров. Таковым был твой настоящий, и таковым является твой названый отец. Клан спрашивает тебя: сможешь ли ты вести нас, быть мудрым…

Дальше я уже не слушал. В голове вертелась другая мысль: что предпримут белые орки. Про них-то мы несколько подзабыли. Те воины с кольцами в носах ушли на север к своему клану. Что они там расскажут, что в ответ предпримут?..

Тут мои мысли прервали крики. Оказывается, Ярун торжественно поклялся блюсти все древние заповеди.

Фух! Полдела сделали. Теперь бы убраться отсюда, подобру-поздорову.

Поднялся такой крик, что аж уши заложило. Орки размахивали секирами, грозились кулаками, давали обещание вслед за своим новым вождём никогда не отступать от древних правил.

Слово взял Кремень.

— Бор, от всего клана благодарю тебя за то, что ты показал нам, каким должен быть настоящий Тигр.

Ко мне приблизился Ярун:

— Просим тебя принять участие в Пире, как почётного гостя.

Я согласно кивнул. А сам тут же подумал, что мне следует «дожать» новоиспечённого вождя.

Ещё несколько минут орки гудели, как встревоженный улей. А потом меня повели в большой шатёр.

На лобовое место сел Ярун. Рядом разместился Кремень, а меня усадили по левую руку — одно из почётных мест.

Разговор я начал чуть издалека:

— Тебе будет трудно. Это касается не только…

— Я понимаю, — нетерпеливо перебил Ярун.

Слишком молод. Слишком горяч. Его имя оправдывает его нрав.

Кругом стоял шум, орки готовились к Пиру. По рассказам Бёдвара Угрюмого, это понятие включало в себя весьма разнообразный смысл. И под ним понималось не только поглощение еды.

— Тебе нужны будут союзники, — продолжил я.

Ярун никак не отреагировал. А вот Кремень, судя по всему, внимательно слушал наш разговор, но пока не вмешивался.

— Союзники? — чуть нахмурил лоб Ярун.

Несмотря на свой туповатый вид, я заметил в его поведении хорошо скрываемые нотки интеллекта. Особенно выдавали этого орка его умные глаза.

И, кроме того, — подумалось мне, — Кремень ведь не зря выбрал именно Яруна в качестве вождя. Видно есть много иных, пока невидимых мне моментов.

Откуда-то вынырнул Громыхало. Я глянул на его физиономию, и меня осенило откровение: старый шаман давно готовил «свержение» Когтя, и Громыхало ему «помог». Хоть вождь и был орком, но Кремень явно не принял принесённые им «новшества».