Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

14

Угрюмые внимательно изучали меч.

— Ты уверен? — спросил старший из «ростка». — Ты уверен, что это меч Ермолая?

— Мне об этом сказали белые орки. Надо бы этот клинок передать в Молотовку Стержневу, чтобы он опознал его.

— Это можно, — кивнул головой гибберлинг.

— Выходит, — заговорила его сестра, — что Сотникова убили.

— Возможно, — кивнул я головой. — Коготь, со слов шамана, утверждал, что человека, который победил предыдущего вождя, больше нет в живых. А добавь к этому всему те… находки у гоблинов да водяников. Пожалуй, всё больше фактов за то, что Ермолая нет в живых.

Старший брат Вагни хмуро почесал затылок.

— Если это так… — начал он, но не смог закончить свою мысль дальше.

— Что ты намерен делать? — поинтересовался Бёдвар.

Он спросил, и я тут же снова вернулся к своим размышлениям о том, как примечательно всё вышло.

И теперь вдруг я перестал ощущать себя «щепкой», плывущей в бурных водах сарнаутских событий. Мне казалось, словно невидимые «игроки» сейчас глядят на «этого человечишку», терзаемые мыслью о том, мл, как он выкрутится из положения. Как будто именно от этого зависело направление хода следующих событий.

Бёдвар вопросительно смотрит, а я не знаю, что ему ответить… Действительно, не знаю…

После моей победы на Священной тропе, гибберлингов освободили. А мне вернули все вещи и всё оружие.

Потом была официальная церемония признания нового вождя. Я спустился в стойбище уже в другом статусе. Затем отыграли свадьбу. Ярун очень удивился, когда я выступил в роли названного отца, но быстро согласился. И это сразу насторожило.

Кремень был всегда рядом. Старый шаман весьма ловко управлял ходом настроений орков, и в этом я убеждался уже не раз. По его замыслу, прежде, чем объявить Яруна новым вождём, нужно было основательно подготовиться:

— Выждем три дня, — говорил шаман. — Так полагается… Сразу с подобными подарками для новой семьи не ходят… Тем более, что нужно собрать совет клана. Вот что: скажем всем, что дух Тигра вернулся на вершину скалы…

— Послушай, Кремень, — оборвал я шамана, — может, не стоит так долго тянуть? Ваш Громыхало не особо рад видеть в роли вождя клана человека…

Старый одноглазый орк повернулся ко мне.

— Получилось так, — пояснял я ему, — что убив Тигр-Хана, да ещё «свергнув» пришлых орков (ведь сделал это именно человек, а не кто-то из клана), тем самым я вызвал ещё большее недовольство племени. День-два и мне бросят вызов…

— Ты глупец! Ты не понимаешь, о чём говоришь! — возмутился Кремень. Потом я увидел в его глазах проблеск странной радости. — Вот что, — начал он уже мягче, — убить Тигр-Хана не значит навлечь на себя негодование нашего племени. Этого монстра уже давно надо было уничтожить… Я ж тебе рассказывал о нём. Это проклятие нашего клана и только белых орков оно отчего-то вдохновляло на… В общем, знай, что то происшествие в Священной долине на тебе никак не отразиться. А Громыхало… коли ты так его побаиваешься… он — никто… Нам с тобой чуток надо обождать…

— Да зачем? Яруна в вожди… утром… незамедлительно…

Кремень повернулся ко мне, таращась своим глазом и сердито рыча.

— Я должен сначала сам со всеми переговорить, — проговорил он. — Убедить поддержать эту… затею. Понимаешь? Иначе Яруну сразу же бросят вызов остальные охочие до власти…

— Громыхало постарается?

— Да дался тебе он! Почему ты так мыслишь?

— Ведь наверху ты говорил, что он всячески поддерживал пришлых орков.

— Поддерживал, — согласился Кремень. — Но сейчас многое поменялось… После того, как ты приказал разрубить Когтя на куски и сбросить в реку…

— Я подумал, что так было бы справедливо. Он сам не почтил память убитого им вождя, отца Яруна. И большинство орков с этим согласно…

— Вот именно! — обрадовано кивнул Кремень. — Надо этот вопрос доразвить.

Орк хитровато улыбнулся.

— Надо, чтобы племя прониклось мыслью, что предки прислали тебя, как наказание, за несоблюдение их заветов…

— Что? Да если они это поймут, то тут же бросят вызов…

Кремень усмехнулся и ответил:

— Жди нужного дня…

И я ждал день. И второй…

— Что ты намерен делать? — снова спрашивал Бёдвар.

Я пожал плечами.

— Твоя жизнь достойна того, чтобы о ней написали сказание, — заметила младшая сестра Ферт.

— Может, когда-нибудь и напишут… Давайте лучше вернёмся к вам. Сегодня отправляйтесь в Гравстейн…

— А ты? — удивлялись гибберлинги.

— Отправлюсь дальше… скоро. Решу кое-какой вопрос…

Я не стал говорить о возможных проблемах, которые меня ждут в стойбище орков. Вместо этого, ещё раз акцентировал внимание на мече Ермолая. Гибберлинги понимающе закивали головой, снова утверждая, что Сотникова они всегда считали великой личностью.

К вечеру у большого шатра собрался совет орков. Разговор начался с последних неудачных охот… Слово держал Громыхало, и чуть позже Кремень пояснил, что на таких сборах слово держат уважаемые многоопытные орки. Вождь выслушивает все речи и принимает решение.

— Что-то Громыхало уж слишком распинается, — заметил я. — Как бы ни кончилось тем, что меня…

Но закончить свою мысль мне не дали. Раздался громкий одобрительный гул. То орки отреагировали на замечание Громыхало, что со смертью Тигр-Хана в стойбище пробирается неудача в охоте, а с ним голод. Рядом с фигурой выступающего шамана выросли несколько довольно крепких воина.

Твою мать! Началось! — пронеслось в голове. — Кто-то из этих орков мне сейчас бросит вызов. Что ждёт Кремень?

— Вот, смотрите, вон тот, кто убил Тигр-Хана.

Показали на меня, и снова гул.

— Мы признали его вождём… За это предки…

Но закончить Громыхало не успел. Поднялся Кремень. Мгновенно повисла мёртвая тишина.

— Он убил нашего Тигр-Хана, — начал старый шаман. — Это плохо?

— Безусловно…

— Нет! Неверно говорите!

Ответ просто ошеломил племя.

— Предки отвернулись от нас, забрав Тигр-Хана. Так ты говоришь, Громыхало? Верно, отвернулись. Но они отвернулись от нас тогда, когда Коготь стал во главе клана. Когда мы перестали чтить их заветы… Когда стали почитать Тигр-Хана, приносить ему жертвы Вот почему!

Орки одновременно все заговорили, одобрительно кивая головами.

— Мы больше не племя Тигров! — продолжил Кремень. — Мы перестали им быть, едва Коготь приказал разрубить тело поверженного вождя на части, и скормить их Хану… А не сжечь, и развеять пепел по ветру. Голову выставили на палку, как насмешку… Так? И вы все… вы все «проглотили» этот позор. Ведь никто… слышите, никто не бросил вызов Когтю!