Василика Даль: Возрождение - Василина Жидких
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть мечты, которые создаешь, оберегаешь и веришь в них, а потом, когда они исполняются, то хлестают тебя по лицу до полного исступления. Вывод: к черту все это.
Захотел – сделал, не захотел – не сделал. Мечты – это прошлое. Хватит мечтать. Никогда не знаешь, до чего домечтаешься.
Если так подумать, самой большой моей мечтой была поездка в Помпеи, но было ли еще что-то, кроме нее?
И тишина с полнейшим ступором.
То есть мне, чтобы вспомнить что-то, нужно время подумать, а что это тогда за мечты такие?
И в голову кроме мелких сиюминутных прихотей и житейских желаний ничего не лезет.
Купить плеер на тренировку, рюкзак, потому что старый износился, постельное белье в комнату, новые шторы. И это все? Замечательно, у меня, оказывается, нет глобальных мечтаний, точнее уже не осталось, но об этом можно будет подумать на кроватке в своей комнате, а не сейчас, когда необходимо выбираться отсюда.
Встав с кровати, я обмоталась простыней, потому что платье было испорчено, а разгуливать в трусах по комнате в доме ненавистного мне человека не входило в мои планы.
– Господи, – прошипела я, стараясь не дышать носом, – как же от меня несет потом, надеюсь, в моей клетке есть ванная комната.
Подняв болтающиеся края, пошла исследовать комнату, в которой были двери, но открыв их, меня постигло разочарование, ведь там пустота. Пустая иллюзия. Мне потребовалось около минуты, чтобы огорчиться недальновидностью так называемого друга.
Если он предполагал держать меня тут насильно долгое время, то не разумнее было бы содержать меня в чистоте? Или душ с туалетом идут в противовес его просьбам? Типа помоги мне, и я выпущу тебя в душ и пущу на горшок? Как плата за услуги? Это весьма скверно и очень низко.
Вернувшись к кровати, хотела было обратно на нее забраться и любоваться лживым небом в окно, пока не придумаю, как мне отсюда выбраться, но один взгляд на кровать полностью отбил желание в принципе приближаться к ней: смятая, влажная и ужасно пахнущая постель не вселяла ни успокоения, ни расслабления. И поэтому я легла на пол рядом с кроватью и хотела уже попытаться немного поспать или отдохнуть, но тут меня прошибла мысль, что, черт возьми, Зен прав. Если Корсак получит личное средство передвижения между мирами, он сможет посеять хаос, если захочет, но это не точно. Ему нужны деньги и власть. А в хаосе он сможет обрести только власть. Власть без денег – это не власть, а иллюзия, как ванная комната в этом чертовом месте.
Нет, Корсак намного умнее, хитрее и дальновидней, но ему все равно нельзя доверять такой артефакт. Он сможет «оттуда» высматривать сильных представителей магического мира и хранителей. Корсак с легкостью сможет узнать об Алине, и все мои труды тогда пойдут насмарку.
Я сделала вывод, что мне все же придется поменять свое решение и согласиться ему помочь. Ради Алины. Ради Матвея. И придется принять это предложение ради своей семьи, которая у меня есть помимо этих двоих, и она нуждается во мне сильнее, чем Алина с Матвеем, а в такой ситуации именно семья должна быть на первом месте.
Это долг старшей, мать вашу, сестры.
Чем я могу им помочь, так это обеспечить хоть малую толику безопасности в их деле, которое они сами выбрали. Мой брат, который принял присягу совсем молодым, даже маленьким. Ему только исполнилось пятнадцать, я не одобряла его решение, но кто будет слушать блудного ребенка? Правильно, никто.
Я должна думать о них. Ведь потом, когда ситуация выйдет из-под контроля, я буду ненавидеть себя за то, что не воспользовалась возможностью, когда она сама шла мне в руки.
Встав с пола, я подошла к двери и уже протянула руку, чтобы открыть ее, как услышала знакомый голос где-то издалека. Будто из-под толщи воды кто-то пытается докричаться меня.
Рванув дверь на себя, я увидела в дверях Алину, злую, как мегеру, и готовую разорвать все: ее горящий взгляд метался из стороны в сторону в поисках чего-либо, что бы она там не пыталась найти, меня она точно не видела.
– Алина! – закричала я что есть силы. И несколько раз со всей силой ударила по прозрачной стене, чтобы она увидела дребезжание и догадалась, что я внутри. – Алина!
Я видела сомнение на ее лице, когда она скорее всего заметила дребезжание.
Нахмурившись, она едва коснулась того, что видела по свою сторону, и когда иллюзия не пустила ее руку дальше, она удивленно округлила глаза и быстро огляделась по сторонам, прислушиваясь к чему-то. Скорее всего, она пришла не одна.
Убедившись в чем-то, она, прислонив руку к иллюзии, закрыла глаза и начала произносить заклинание. Когда ярко-оранжевая магия начала проникать внутрь и разрушать эту прозрачную стену, я схватила с пола сумочку и туфли, вернулась к двери, ведь после у меня будут лишь считанные секунды, чтобы выйти прежде, чем комната сгинет в космос. Я успела как раз к тому моменту, когда Алина полностью разрушила барьер и радостная тянула мне руку, собираясь пройти внутрь, но я не дала ей этого сделать, с силой отталкивая ее обратно в коридор и немедленно выпрыгивая из комнаты, чувствуя, как холод коснулся моей ноги своими черными ручищами мира.
– Я так перепугалась за тебя! – говорила она быстро мне на ухо, крепко прижимая к себе. – Нам надо быстро уходить, пока Матвей отвлекает этого засранца. Быстрее.
– Стой, послушай меня, – я хватаю ее за руку и останавливаю. – Мы должны спуститься вниз и согласиться помочь ему.
– Что? С ума сошла? – тихо зашептала она, смотря на меня так, как будто у меня появился третий глаз. – Ты слишком сильно ударилась головой, что ты несешь? Какое согласиться? Какая помощь? Слать его на хер надо, а не помогать!
– Послушай меня, – я резко перебиваю ее, схватив за руку. – Я примерно догадываюсь, что именно он от нас хочет. И мы это сделаем, но с одним условием, о котором мы ему не скажем. Тот артефакт останется у нас. И ты поможешь мне в этом.
– Объясни по-человечески, – попросила она, вытягивая свою руку. – Я не понимаю тебя.
– То, что ты чувствовала, не было ошибкой. В Везувии, или рядом с ним, есть могущественный артефакт, который Корсак хочет заполучить. Зен и Саймон хотят, чтобы я, – хотя скорее всего мы, – помогла им увести артефакт из под его
