Василика Даль: Возрождение - Василина Жидких
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А то что? – спросил он, резко остановившись на месте. Схватив Матвея за плечо, я попыталась развернуть его к себе лицом, но он грубо выдернул свою руку. – Что ты мне сделаешь? – шипел он словно змея, прожигая меня взглядом. – Начнешь копаться в прошлом в самый неподходящий момент?
– Не сказала бы, что это был неподходящий момент, – пробурчала я, отходя от него.
– Да это даже не твое дело! – заорал он, взмахивая руками.
– Тут ты ошибаешься, это не было бы моим делом, если бы не касалось меня. Два, гребаных, года я терпела ваши детсадовские ссоры. Два года вы умело выносили мне мозг по каждому поводу, – после всего Сперанский заявляет, что это не мое дело? О, ты сейчас огребешь, Матвей Михайлович за все хорошее и по полной! – Это касалось меня, причем еще как. И знаешь, это твоя вина. Это чисто твоя вина, потому что я тебе говорила, кончай с этим. Прекрати снимать девах просто так. Достаточно было найти хотя бы одну для своих потрахушек, но нет, блять, ты же всезнающий Матвей, с которым такое не случится!
– Замолчи, – не попросил, приказал. – Или мне начать перечислять, что я сам тебе говорил? Я старше, ты должна меня слушаться!
– Господи, – старший он, Матвей хоть понимает, какую ересь несет? – Впрочем знаешь, если тебе удобно свалить вину на меня, то отлично, хорошо. Я виновата в этом! И вообще во всем, что здесь происходит я виновата! – я сорвалась на крик, привлекая ненужное внимание прохожих, которые все равно ничего не понимали, и это играло мне на руку, потому что во мне клокотала черная ярость, которую я хотела выплеснуть. – Все неприятности, случились по моей вине! Так было всегда, так и останется. – Матвей слишком поздно понял фатальность нынешней ситуации. У него на лице было написано, что он хочет это исправить, но уже поздно. – Я сама все решу, – скомкав бумагу в руках, я кинула ею в Матвея. – Передашь Арнесту, – Матвей снова перешел границы и в этот раз это страшнее.
Сейчас я сама не хочу не видеть его, не говорить с ним.
– Василина, – он попытался сделать шаг в мою сторону, но я не подпустила его, выставив вперед руки, – я не это имел в виду.
– Мы оба прекрасно понимаем, что ты имеешь в виду, – когда я призналась ему в содеянном, он сказал, что понимает и постарается не осуждать, ведь именно так он поступил бы ради меня даже тогда, но сейчас, смотря на него, я понимаю, что нихрена он не выполняет свои обещания. Он осуждает меня. – Я принимаю твое решение аннулировать сделку, она сейчас будет некстати.
– Что происходит? – не имею понятия, сколько времени Алина стояла за мной, но кажется, она услышала достаточно, и хорошо, что она додумалась не вступать в наши разборки, покорно дожидаясь меня.
– Все как обычно, – ответила я, отвернувшись от Матвея. – Нам лучше раньше выехать, поведешь? – вытащив ключи из кармана, я кинула их Алине и ушла к машине, не оглядываясь назад. – Я устала, вздремну немного, пока будем ехать, – сказала я ей, когда мы сели в машину.
– Ладно, – Алина тихонько включила радио и аккуратно выехала с подъездной дорожки. – Отдыхай, – похлопав меня по коленке как маленькую, она быстро погладила меня по голове, успокаивая. – Мы со всем справимся.
– У нас нет другого выхода, – закрыв глаза, я откинулась на сиденье и довольно быстро уснула, без единой мысли в голове, мой мозг просто заснул сам. В легком полудреме тело отдыхало, а сознание работало. Обычно в такие моменты людям снятся воспоминания с некоторыми сознательными поправками своих ошибок на тот момент.
Но у меня это были не воспоминания, ведь такого со мной никогда не происходило.
– Почему это случилось опять? – спрашиваю я во сне, медленно оглядываясь по сторонам, я увидела балкон, а под ним ночной город. Но этот город из стекла и бетона явно не был душевным Санкт-Петербургом. Уютно укутавшись в плед, что лежал на моих плечах, я удобно сидела в чужих крепких объятиях.
– Ну, на эмоциональном уровне ты все помнишь, – он целует меня в висок, и мурашки бегут по коже от прикосновения мягких губ. – Сердце помнит тоже. С каждым разом оно все дольше распадается, но все же распадается.
– Я теперь понимаю, как скучала по тебе. Вроде бы тогда это не долго длилось. Недели три мне понадобилось, чтобы влюбиться? – тихо спросила я.
– Что я слышу? Ты только что сказала, что влюблена меня? – изумился он, и я чувствую, как трясется его грудь от смеха. – Посмотри на меня.
Чуть отодвинувшись от него, я повернулась лицом к нему и попала в плен черных глаз.
Черный королевский бархат пленил меня и поглотил целиком. Он наклонялся ко мне, и я стремилась к нему навстречу, наслаждаясь каждой секундой, проведенной с ним. Я боялась потерять его, упустить или попросту забыть.
Он нежно коснулся моих губ своими. Не прерывая поцелуй, я поднялась на колени и прижалась к нему всем телом, притягивая его к себе за шею, желая его еще больше. Он – мой. И больше ничей.
Мой личный король.
Его руки опускаются мне на бедра, и он подталкивает меня к себе, еще ближе, еще плотнее. Я чувствую его. Так же, как он чувствует меня. Мы одно целое, и нас не разделить, как бы не пытались.
– Скажи это еще раз, – шепчет он, целуя меня в уголок губ, подбородок, нежно переходя на шею. Я выгибаюсь ему навстречу, судорожно выдыхая воздух, спертый в моей груди. Он улыбается, я чувствую кожей, как его мягкие губы, в поцелуе, изогнулись в улыбке.
– Я люблю тебя, – шепчу я, запуская пальцы в его черные, как вороново крыло волосы, притягивая еще ближе. Он мне нужен. Сейчас же.
Он оторвался от моей шеи и его рука поднялась мне на затылок. Он поцеловал меня с еще большей страстью. Переполненный желанием, он вмиг оказался сверху, уложив меня на плед и прижимая своим телом. Я судорожно выдохнула, обхватывая его ногами. Он жадно целует меня, упершись руками по обе стороны от моей головы, углубляя поцелуй и требуя еще больше.
– Я люблю тебя, – шепчет он, не отрываясь от моих губ. – Не забывай об этом
Вскочив, я судорожно хватаю ртом воздух, как после жуткого кошмара, но это был не кошмар. У меня там мир в реальном мире рушится, а мне подобная хрень снится? Серьезно?!
Я хочу нормально отдохнуть, просто выспаться, дайте мне сон без сновидений!
Непослушными пальцами я все же
