Харка, сын вождя - Лизелотта Вельскопф-Генрих

оставим здесь. С ними за несколько минут ничего не случится. Я хочу тебе кое-что показать.

Они быстро двинулись по каменной тропе. Харка шел первым. Когда впереди показались долина и источник, он замер на месте, изумленно вскинув брови. На каменной глыбе, из-под которой бил источник, сидел орел с добычей в когтях, которую он только что клевал. В его левом крыле торчала стрела Маттотаупы. На лугу, рядом с их землянкой, были разбросаны остатки мяса и кости, которые они закопали в земле, прикрыв травой. Здесь и обосновался пернатый хищник, которого они ждали у гнезда!

Теперь и Харка невольно улыбнулся.

Раненый орел расправил правое крыло и грозил врагам своим мощным клювом.

— Он уже не так страшен, как ему хотелось бы, этот разбойник, — сказал Маттотаупа. — Ступай, Харка, приведи лошадей!

Харка отправился назад и привел мустангов, которые уже успели привыкнуть к каменной тропе и уверенно шли за своим юным хозяином. Когда он вернулся, орел с повисшим левым крылом все еще сидел на скале, грозно вытягивая голову навстречу мальчику. Маттотаупа не обращал внимания на хищника. Он был занят тем, что старался оценить ущерб, нанесенный орлом их «кладовой». Тот уничтожил гораздо меньше запасов, чем показалось в первый момент. Он вскрыл лишь один пакет с мясом. Часть его содержимого он съел, остальное было разбросано вокруг. Харка быстро привел все в порядок. Лошади сердито косились на орла, держась от него подальше.

Отец с сыном сели завтракать. Харка то и дело поглядывал на своего пернатого врага.

— До чего же красив! — заметил Маттотаупа.

— Только прожорлив, — ответил Харка.

Позавтракав, они лежали на траве, наблюдая за орлом. Тот пытался вытащить из крыла стрелу.

— Как раненый воин, — произнес Харка. — Но это был не самый твой лучший выстрел, отец!

— Ты думаешь? Мне надо было подождать, пока он взлетит, и только потом выстрелить. Но может, это и к лучшему? Он был так же удивлен, как и я.

Наблюдать за орлом было интересно. Он проявлял ловкость и смекалку. Стрела торчала в суставе крыла. Не сумев вытащить ее, орел принялся изучать место, в которое вошло острие стрелы. Это была охотничья стрела, наконечник которой не имел зазубрин. Орел оставил стрелу в покое и выпустил мясо из когтей, отодвинув его клювом подальше от края скалы, чтобы оно не упало вниз. Потом походил по скале взад-вперед, пытаясь поднять оба крыла, но левое крыло не работало. После тщетной попытки взлететь он снова начал теребить стрелу клювом.

— Умная птица, — одобрительно произнес Харка.

Чалый подошел к источнику. Орел вытянул клюв в его сторону, но мустанг, не обращая на него внимания, спокойно напился и вернулся на луг есть траву. Орел снова принялся за стрелу. Наконец ему удалось вытащить наконечник. Стрела упала в сырую траву. Харка подскочил и взял ее.

Орел сидел на скале, неподвижный, как изваяние. Мясо он снова держал в когтях. Одно крыло он сложил, раненое свисало вниз.

— Он думал, ты хочешь отнять у него мясо, — заметил Маттотаупа.

И индейцам, и орлу было не занимать терпения. Целый день они наблюдали друг за другом. Харка любовался прекрасным оперением хищника.

Под вечер орел снова принялся за свое раненое крыло. Он то и дело проводил клювом по поврежденному суставу.

— Харка, ты только посмотри! Он хочет вправить и залечить себе крыло.

— Возможно. Но это долгая история.

Ночью индейцы спокойно спали, положившись на чуткость лошадей.

Утром орел, судя по его виду, воспрянул духом. Когда Маттотаупа и Харка, напившись из ручья, сидели перед землянкой, он принялся клевать кусок мяса, который все еще держал в когтях. Харка с интересом наблюдал за ним, пока тот не доел все до последнего кусочка.

— Голод он, кажется, утолил, — сказал он отцу. — А что он будет делать, когда захочет пить?

— Спустится к источнику.

Орел целый день просидел на скале, как изваяние, только изредка проводя клювом по раненому крылу.

Индейцы все с большим интересом наблюдали за ним.

На третий день жажда пересилила в нем осторожность. Он раскрыл здоровое крыло, спрыгнул с камня и напился ключевой воды.

Утолив жажду, он понял, что на скалу ему уже не взлететь. После двух тщетных попыток он оставил эту затею и теперь сидел у источника, исполненный гордого достоинства, не спуская внимательного взгляда с индейцев.

Харка мастерил дудочку из толстого полого стебля. Маттотаупа, смотревший в небо, вдруг схватил лук и стрелы. Харка увидел это и тоже посмотрел вверх. Над горами парили два коршуна, постепенно сужая круги на долиной. Орел тоже заметил их и нахохлился.

— Они хотят напасть на раненого орла, — сказал Харка. — Хотят заклевать его насмерть и сожрать, как он хотел сожрать меня.

Отложив в сторону дудочку, он играл тремя перьями, которые Чалый выдрал у орла из хвоста. Это были красивые перья.

Маттотаупа зарядил лук. Вторую стрелу он держал в зубах. Орел зорко следил за всем, что