Ловушка для героя - Михаил Исаков

— Понимаешь, Алекс, они хотят знать, что ты им несешь, — подал хриплый голос вервольф Никодим. — Страна должна знать своих Героев.

— Ты-то… Ты-то что такое городишь!?

— Алекс, не будь мальчишкой, как твой ненормальный парень, — призвал Никодим. Он с дышал с трудом, его облезлые бока работали с быстротой кузнечных мехов. — Раз ты избран, значит должен выполнить свое предназначение. И потом, почему ты считаешь, что героями становятся по собственному хотению и выбору.

Вервольф вдруг рванулся к ним, и Ловцу на мгновение показалось, что сейчас на него обрушатся когтистые лапы существа. Цепь натянулась, и полузверь-получеловек упал в локте от него и тролля. Мягкого, по-волчьи мягкого падения не получилось. Никодим плюхнулся всем животом и грудью, в разные стороны полетели кровавые брызги его кашля.

— Вот… Героем я не стал, — вервольф констатировал бесполезность своих усилий. — А так хотелось напоследок побыть в твоей шкуре.

"Странно… Как я мог не заметить такой большой философский талант?… Как я мог не заметить?" — подумал Ловец и заявил:

— Ерунда все это. Не понимаю, что здесь происходит.

— Вы начали себя вести как классический преступник, попавший на допрос, где ему представляют неопровержимые доказательства его вины, — заметил тролль, внимательно следивший за разговаривающими.

— Вы что же, всерьез верите во всю эту ерунду?

— Я верю фактам. А они свидетельствуют, что…

— Ни о чем они не свидетельствуют. Не могут они ни о чем свидетельствовать. Ясно? — Ловец всерьез вышел из себя. Он это знал, и ему было стыдно за столь вопиющий непрофессионализм.

Тролль повернулся и пошел прочь. Ловец последовал за ним и, лишь когда они отошли на расстояние, с которого их не услышал бы вервольф поинтересовался:

— Что с ним будет?

— Умрет.

— Когда?

— Сила уходит. Она и здесь долго не задержится, уйдет, и это существо покинет мир вместе с ней. Если бы оно перевоплотилось в одно из своих обличий до конца, тогда, может быть, и выжило бы.

Ловцу показалось, что они блуждают по кругу. Он заметил, что в одном из световых колодцев, по которому они проходили, он уже побывал.

— Сила уходит совсем? — решился, наконец, спросить Ловец.

— Я не знаю, что вам ответить.

— То есть?

— Не знаю и все… Другого ответа вы не получите.

— И после этого нелюди удивляются, что их не любят, — посетовал человек.

— Мы не удивляемся, мы констатируем. Люди редко понимают нелюдей. Например, вы так и не поняли дриад и друидов, которые не имеют смеха. Вы не поняли эльфов, которые слишком возвышенны для мирской жизни. Вы не поняли нас, ибо горный народ слишком осторожен в построениях каких-либо метафизических теорий.

— Думаю, вы ошибаетесь.

"Серый" довел его до самого конца района. Они шли, не нарушая молчания. Лишь когда Ловец оказался на настоящей, человеческой улице, тролль процитировал:

"И придет Герой. И придут вначале волки и люди, люди и волки. И придут они к горному народу, чтобы сказать о том, что они пришли".

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем вы мне это говорите?

— Потому что героизмом затыкают организационные дыры. Когда работаешь методично и строго по плану, по опыту и по инструкции, героизм не требуется. Следуйте правилам, и все будет так, как должно быть.

Улица, на которой оказался Ловец, была человеческой только с виду. Не сохранилось ничего, что могло бы сказать о ее названии, о ее обитателях и о ее недавней красоте или некрасоте. Безжизненная обгоревшая пустота, тяжелый запах гари и сладковатая вонь разлагающихся трупов.

"Провал стал соответствовать своему названию, — решил Ловец и пошел по остаткам бурной политической жизнедеятельности человека. — Уж очень буквально он соответствует… Даже страшно".

Судя по тому, что в Городе перестала действовать медицинская магия, Ловец прогнозировал скорые и печальные последствия. По правилам, установленным Гильдией Лекарей, на месте такого грандиозного пожарища должны кипеть работы по предотвращению вспышки массового заболевания. Кругом должны шнырять похоронные команды и бригады добровольцев, разбирающих завалы. Вместо них под ногами шныряли одни городские нищие и крысы. Последних было до чрезвычайности много.

— Эй, гере рыцарь, возьмите топор. — К нему обратился чумазый бородатый мужик. Ловец издалека не понял, был ли черный цвет его лица природного происхождения или это остатки золы и грязи. — Недорого.

— Спасибо у меня меч. — Ловец показал висящий на левом боку клинок.

— Уважаю, — сообщил ему нищий мародер, и его улыбка продемонстрировала беззубость мирных намерений.

Ловец нисколько не удивился, если бы стало известно о том, что получили широкое распространение случаи каннибализма. Раньше нищим устраивали бесплатные раздачи от купеческих гильдий. Где сейчас эти гильдии? Где меценаты? Происходят ли сейчас знаменитые столичные раздачи милосердия?

— Вы бы лучше уходили отсюда. Здесь болезни и эпидемии. Сдохнете же.

— Ишь ты, какой заботливый нашелся, — громко проворчал еще один нищий, не отрываясь от своего интересного занятия. Он докопался до заваленного обломками трупа и снимал с него одежду. Судя по физиономии этого типа, он вполне мог сойти за каннибала-любителя. — Чего сам приперся? Тоже, небось, сокровища семей хочешь найти.

По слухам, из достоверных источников во время наведения порядка так и не нашли семейную кассу, которую собирали на черный день все кланы Провала. Черный день наступил, касса не помогла, а значит осталась неиспользованной и полной наличного золота, серебра и драгоценных камней.

— Ну, как знаете, — хмыкнул Ловец. В конце концов, в данный момент он находился в роли рыцаря, а не лекаря — это значит, что беспокоится о людском здоровье не его забота.

Сокращая путь по плохо мощеным и заваленным мусором прошедшего сражения улицам, он перемахнул через развалины дома.

"Интересно, куда смотрит региональная служба?"

Вопрос был не столько риторическим, сколько практическим. Увиденного уже хватило бы на долгое и внимательное переосмысление профессиональной пригодности столичного отделения.

"Наработали".

Руины причудливыми остатками покореженного камня и недогоревшего дерева украсили виды Города. Ловец подумал, что на развалины открывается замечательный вид со смотровой площадки Башни Магов. Волшебники давно, очень давно стремились ликвидировать этот притон разврата и греха. Во всяком случае, на словах они никогда и не скрывали того, что неприемлют излишний либерализм королевской власти по отношению к Провалу и его "семейному" братству. Теперь братства не осталась, как и Провала.