Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России - Андрей Алексеевич Нечаев

как можно их использовать. В частности, был подписан указ о том, что на приватизационные чеки можно покупать жилье и приватизируемые объекты муниципальной собственности. Это было крайне существенно при приватизации государственного и муниципального жилья. Не менее значимо, что при последующем приобретении в собственность земельных участков, на которых находились приватизируемые государственные и муниципальные предприятия, за них тоже можно было расплачиваться чеками. В указе президента от 14 октября 1992 года правительству предписывалось разработать проект закона о системе так называемых земельных приватизационных чеков, которые должны были использоваться в качестве средства платежа для расчетов при приобретении в собственность физическими или юридическими лицами любых земельных участков вообще. Но этот закон так и не был разработан, и земельных приватизационных чеков у нас не появилось.

В это же время был принят указ, который устанавливал, что за приватизационные чеки могла продаваться подавляющая часть акций приватизируемых предприятий. По предприятиям федеральной собственности за чеки могло продаваться до 80 % общего числа обыкновенных (непривилегированных) акций. Для акционерных обществ, создававшихся в результате приватизации госсобственности в республиках, 35 % акций должно было продаваться за чеки, но по решению соответствующих региональных парламентов эта цифра могла быть увеличена до 80 %. При приватизации муниципальных предприятий 45 % акций должно было продаваться за ваучеры, но соответствующим Советам народных депутатов разрешалось установить, что до 90 % акций продается за чеки.

Таким образом, Госкомимущество и лично Анатолий Чубайс прилагали серьезные усилия для того, чтобы ваучеры набрали цену и стали реальным средством платежа, чтобы ваучер получил хождение и не оказался просто пустой бумажкой. Кстати, в том же указе от 14 октября был интересный пункт в плане наших тогдашних усилий по борьбе со злоупотреблениями и коррупцией. В нем устанавливалось, что служащие госаппаратов, включая служащих фондов имущества и комитетов по управлению имуществом всех уровней, могли использовать приватизационные чеки в процессе приватизации только путем приобретения акций специализированных инвестиционных фондов приватизации или для приобретения в собственность государственного муниципального жилья. Тем самым делалась попытка пресечь использование при приватизации дополнительной информации о приватизируемых объектах и просто должностных связей, которыми чиновники обладали по долгу службы.

Нужно заметить, что в соответствии с решением V съезда народных депутатов, который дал президенту чрезвычайные полномочия в области формирования экономической политики, президент, в частности, получил право издавать указы, которые были приравнены по силе к законам при условии их последующего одобрения Верховным Советом. Точнее говоря, президент обязан был внести их на рассмотрение Верховного Совета, и если тот их не отклонял, то указы вступали в силу. На рассмотрение давалось две недели.

Обычно, когда мы готовили наиболее сложные для прохождения, потенциально конфликтные указы, мы старались подгадать их передачу в Верховный Совет к каким-нибудь каникулам либо к моментам, когда парламент был активно занят обустройством своей собственной жизни или организацией каких-нибудь новых комитетов. И вот в октябре 92-го года в рамках серии приватизационных указов, которые активно в тот момент принимались, создавая нормативную базу для приватизации, был, в частности, подготовлен указ о продаже за приватизационные чеки жилищного фонда, земельных участков и муниципальной собственности. Верховный Совет рассмотрел этот проект указа, внес туда не очень существенные коррективы и согласился с ним, после чего указ смог вступить в силу. В дальнейшем Верховный Совет и выросшая из него оппозиция яростно критиковали ваучерную приватизацию, называя приватизационные чеки обманом трудящихся. А при этом 12 октября 1992 года Президиум Верховного Совета согласился с проектом важного указа президента на эту тему. Таким образом, строго говоря, ругать за решения в области приватизации Верховный Совет должен себя самого не меньше, чем президента, правительство и лично Анатолия Борисовича Чубайса.

Я уже говорил, что административный гений Чубайса проявлялся в том, что он старался придумать такие процедуры приватизации, которые реализовывались бы автоматически. Так, обычно принималось решение (чаще всего в форме указа президента), устанавливавшее жесткие сроки проведения приватизации. Если предприятие не успевало за отведенный срок выбрать одну из возможных схем приватизации, автоматически включалась единственная заданная заранее. Когда речь шла о каких-то ограничениях, Чубайс старался закрепить указом президента или ввести в программу приватизации исчерпывающий перечень ограничений, не допускавший толкований. Одним из примеров является указ, подписанный президентом 16 ноября 1992 года, «О мерах по реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий».

В этот момент у Чубайса шла жесткая борьба с отраслевыми министерствами по вопросу о том, какую часть государственной собственности сохранять за государством; в частности, должны ли сохраняться за государством контрольные пакеты акций при приватизации предприятий. Отдельной темой стал вопрос о том, кто будет управлять этими пакетами от лица государства: Госкомимущество и уполномоченные им лица или отраслевые министерства и, соответственно, уполномоченные ими лица. Эта борьба продолжалась много лет. Лишь на рубеже веков эти функции были полностью закреплены за Госкомимуществом. Замечу, что сейчас именно Росимуществу (так теперь называется то же ведомство) передаются в управление активы иностранных компаний, прекращающих свою деятельность в России после начала украинских событий.

В упомянутом указе четко фиксировалось, что закрепление контрольного пакета акций приватизированных предприятий в федеральной собственности на срок до трех лет допускается только в отношении предприятий, относящихся к следующим видам деятельности: связь, электроэнергетика, добыча, переработка и сбыт нефти, природного газа и драгметаллов, производство вооружений, производство спирта и ликеро-водочной продукции, перевозки на железнодорожном, водном и воздушном транспорте. Оно допускалось также для научно-исследовательских и проектно-конструкторских предприятий, предприятий по строительству и эксплуатации объектов, предназначенных для обеспечения национальной безопасности, и предприятий оптовой торговли, осуществляющих закупки для государственных нужд, включая экспортно-импортные операции. В нем также было записано, что при закреплении контрольных пакетов акций за государством (здесь Чубайс сумел продавить отраслевые министерства) эти акции находятся в распоряжении соответствующего комитета по управлению имуществом. Правда, впоследствии эта борьба продолжалась, и по ряду отраслей Чубайса заставили отступить. Формально государственные акции были за Госкомимуществом, но они по договорам отдавались в траст или в управление отраслевым министерствам. Далее указ устанавливал, что в зависимости от компетенции или правительство, или Госкомимущество на контрактной основе поручало представлять интересы государства в совете директоров приватизированного предприятия определенным лицам. Это могли быть должностные лица администрации предприятий или должностные лица органов госуправления.

Этим же указом вводилось понятие так называемой «золотой акции», которая закреплялась за государством. Смысл ее состоит в том, что на срок до трех лет владелец этой особой акции имел право вето на собрании акционеров при внесении изменений и дополнений в устав общества, при принятии решения о реорганизации предприятия, о его участии в других обществах и объединениях, о продаже, передаче в залог, аренду или об отчуждении иными способами имущества компании. При