Между двух огней - Кристофер Бьюлман

новые глаза. Под рясой выросли птичьи лапки.

Томас пробежал мимо этого чудовища и бросился к папе.

Существо, бывшее кардиналом Кириаком, протянуло к нему одну из своих лап и схватило за рукав его левой руки.

Он повернулся и отрубил эту руку.

Существо закричало от ярости.

Кровь девочки его ранила.

Еще три быстрых шага до папской кафедры.

Почти у цели.

Понтифик в оранжевом стоял, раскинув руки, величественный, улыбающийся.

Ноги Томаса отяжелели.

Что-то ужасное появилось у него за спиной, запах кислого молока и гари.

Если бы он остановился, если бы замедлил шаг, оно сломало бы ему шею сзади.

Дым от жаровен застилал ему глаза.

ТЫ УВЕРЕН?

Да.

А ты?

Его меч упал и ударил по папской митре, разрубив три короны — и разрубив голову.

Толпа яростно закричала.

Его меч прошел до самого подбородка, и глаза мужчины закатились, стали белыми и мертвыми, рана дымилась. Руки, однако, жили. Одна из них (не столько рука, сколько мушиная лапка) схватила меч за лезвие и дернула его. Меч закружился в воздухе и полетел прочь, через стены двора. Томас увидел его на мгновение, в лунном свете.

Ты никогда больше не возьмешь в руки меч

На том месте, где раскололась первая голова, выросла еще одна.

Злой серафим.

Голова мухи, но золотая.

Баал'Зебут

Один из павших.

Кусачая муха.

Крики страха и ужаса.

Копье!

Он вытащил копье из ножен.

Существо, которое раньше было папой, ударило его рукой, которая все еще оставалась рукой мужчины.

Не по лицу.

В грудь.

Это было больно.

Расколотая голова улыбнулась двумя половинками.

Голова кружится.

Вмоесердце!!! но я все еще могу это сделать, явсе еще могу...

Он высморкался, уже с кровью.

Вот для чего я нужен я сделаю это я доведу это до конца я сильный

пожалуйста сильный

Он изо всех сил ударил вниз копьем, которое держал в кулаке, вложив всю силу.

Существо двинулось, слишком быстро.

Оно словно перелетело по воздуху.

Он промахнулся.

Затем что-то непреодолимое схватило его за руку.

Оно дернуло руку за спину, ошеломляющая боль.

Оторвало ее.

Его рука все еще сжимала наконечник копья.

Он огляделся и увидел его.

Оно было у другого дьявола.

Похожего на льва, рана которого почти затянулась.

у меня никогда не было шанса это сделать

ТЫ ЗНАЕШЬ КТО МЫ ТАКИЕ

ТОЛЬКО ОДИН СТАРШЕ

ТОЛЬКО ОДИН СИЛЬНЕЕ

И ОН ОСТАВИЛ ТЕБЯ НАМ

Я ПОКАЖУ ТЕБЕ

ТВОЕМУ СЕРДЦУ ОСТАЛОСЬ ДВЕНАДЦАТЬ УДАРОВ СЕРДЦА

ПОСТАРАЙСЯ ПРОЖИТЬ ДОСТАТОЧНО ДОЛГО ЧТОБЫ ЭТО УВИДЕТЬ

Дельфина увидела, как Томас бросился к лжепапе, и зажала рот руками. Она хотела подбежать к нему, помочь ему, спасти его, но знала, что никогда до него не доберется. Она не могла противостоять им. Она осталась рядом с папой Климентом, держа его за руку, чтобы поддержать. Он дрожал, но не пытался убежать.

Дельфина закричала от надежды и радости, когда увидела, как ее Томас разрубил голову нечестивцу,

Такой сильный он такой сильный

но характер ее крика изменился, когда существо в оранжевой мантии изменилось. Она снова и снова выкрикивала имя Томаса, затем упала на колени, наблюдая, как ему отрывают руку, как он падает на стол, словно ворох постиранного белья, а затем катится по каменным плитам.

Мертвый.

Она закричала: «НЕТ!»

Она закричала: «ПОЖАЛУЙСТА!»

Они пришли.

Она умоляла своего Небесного Отца на латыни, затем на иврите, затем на арамейском остановить их, но они пришли.

Шесть крыльев, шесть крыльев и два крыла.

Существо-с-двенадцатью глазами, существо-с-головой-мухи, существо-лев.

Теперь они были достаточно высокими, чтобы заглядывать в окна второго этажа.

Они воняли, от них исходил шум и жар.

Все, мимо чего они проходили, начинало тлеть.

Они приближались к ней, к Клименту. Один из них вцепился в кирпичную кладку дворца и сбросил ее на группу рыцарей, которые двинулись вперед, чтобы сразиться, прикончив нескольких из них; дьяволы набросились на остальных, отбрасывая их в сторону, наступая на них, убивая, как слепых щенков.

Приближаясь.

Щитоносцы Климента начали отступать и разбегаться.

Только не Дельфина.

Двенадцатиглазый, с огненным ртом в форме буквы О, простер свою отросшую руку над мертвецом, сжимавшим копье; труп рывком поднялся на ноги, его голова болталась на сломанной шее, а язык вывалился наружу. Мертвец забился в конвульсиях и метнул свое копье туда, куда указывал дьявол.

На Климента.

Удар был нанесен точно, но Дельфина бросилась вперед и заслонила папу.

Копье прошло сквозь нее, сквозь живот, сквозь внутренности и вышло с другой стороны.

Это была самая сильная боль, которую она когда-либо испытывала.

За ее спиной мужчины схватили папу и побежали с ним во дворец.

Она упала, кровь текла так быстро, что она слышала плеск.

Двенадцатиглазый подхватил умирающую девочку одной рукой, как куклу, пока два других демона подошли поближе.

Осторожно, чтобы не запачкаться ее кровью.

Кроваво-красная луна сияла над ними и бешено вращалась, пока девочка висела в руке демона.

Боже, как же от них воняло.

Двенадцать глаз сверлили ее лицо.

Огненная дыра прожигала ее волосы, платье, покрывала волдырями лицо.

КТО ТЫ ТАКАЯ МЫ УЗНАЕМ СЕЙЧАС

Впервые за все время она знала ответ.

Она улыбнулась.

Она сонно посмотрела на него, почти мертвая.

Вы знаете кто я такая.

О.

ЭТО.

Львиномордый использовал руку рыцаря как кирку.

Руку, которая все еще держала копье.

ТОГДА ТЕБЕ СЛЕДУЕТ ЭТО ЗАПОМНИТЬ.

Чудовище ударило рукой рыцаря, вонзив копье ей в бок.

Она стиснула зубы, продолжая улыбаться.

Чудовище откусило ей ноги и швырнуло ее на середину двора.

И она умерла.

СОРОК

О Приходе Войска

Роберт Ханикотт тряхнул головой.

Его мысли разбегались.

Его шелковые перчатки были забрызганы кровью.

Он прополз под столами и побежал к воротам, но его оттеснили назад, так как те, кто пытался выбраться из ворот, теперь хлынули обратно.

Их преследовала мерзость.

Так вот что было в еврейском квартале.

Во двор хлынули трупы, но не по отдельности, а как единое целое. Любой, кто оказывался внутри, становился его частью. Оно стояло на четырех или трех ногах — как ему заблагорассудится, — и полностью состояло из сложенных друг на друга трупов. Оно передвигалось по двору, собирая убегающих людей своей ужасной пастью. Передвигалось быстро. Человеческие ребра вместо зубов. Свет в центре этого существа — его сознание. Когда тела, составлявшие концы его ног, изнашивались, оно оставляло их позади, а новые двигались вниз головой, хватая руками все, что оно хотело схватить, их спины и грудь принимали на себя его вес, не обращая внимания на свои сломанные шеи. Оно поглощало найденные тела или убивало живых. В нем кишели всевозможные мертвецы: евреи и христиане, солдаты и повитухи, одетые и обнаженные; даже женщина с головой оленя, повернутая рогами вниз, ждала своей очереди, чтобы ее передвинули к концу, чтобы она хватала других и несла вес.

Крик Роберта перешел в смех.

О это хорошо это действительно хорошо Ад здесь и вот его кавалерия!

Слева от него дьяволы размером с башню убивали солдат.

Он почти предпочел бы встретиться с ними лицом к лицу, чем с этой живой скверной.

Нет. Я должен бежать! Я должен жить!

Он бежал вместе с другими, пытаясь попасть в часовню, но дверь была заперта. Каменные ангелы и дьяволы бесстрастно смотрели со свода.

Его стиснули, он задыхался.

Он обернулся, чтобы посмотреть, где оно.

Оно