Зови меня Лео. Том I - Ростислав Левгеров

А потом я падаю.

– Мне снится потоп сумасшествий с натуры… Медный Петр добывает стране купорос…

Не знаю, сколько времени прошло, пока я пребывала в бессознанке. Вскакиваю, хватаю бастард, дико озираюсь – никого. Так и лежит кровавая масса. Уже и мухи тут как тут. Ментальный кошмар ушел, оставив внутри меня ощущение слабости и некоторого отупения.

Бун умер. Он превратился в груду плоти, которую он с таким удовольствием пожирал. Вот я вся месть. Радости никакой. Скорее сожаление. Мерзкий конец незаурядного человека.

Быстрее отсюда! Сбегаю вниз. Стараюсь не смотреть на развешенные всюду куски мяса, на покалеченные тела. Ищу сундучок. Вроде я что-то такое замечала неподалеку от бюро, где стоял Джанкарло. Кстати, гроссбух так и лежит там.

Наконец-то нахожу искомый предмет, хвать его под мышку и бежать! Выскакиваю из помещения на улицу, вдыхаю воздух полной грудью.

Ох! Хоть эпичного боя так и не получилось, но это было ужасно! Я не выдерживаю и освобождаю желудок. Осматриваю себя – с головы до пят в кровище!

Ладно, некогда тут лирику разводить. Проверю-ка, тот ли сундучок. Ломаю бастардом замочек, заглядываю внутрь – то, что надо. Полдела сделано, теперь вернуться бы. Пока гости не нагрянули. Только хоть чуток вымыться. Замечаю бочку с водой – в ней бывало смывали пот мужики. Умываюсь, а потом и вовсе выливаю на себя все без остатка.

Полегчало.

Собираюсь с последними силами и опять забираюсь на крышу. Вижу народ начал приходить в себя и это сопровождается тошнотой, слезами от боли и полным непониманием, что происходит. Я освободила их только для того, чтобы они попали в «загоны». Хороша избавительница! Но что я могу? Я ведь не богиня. Не капитан Марвел, не Ким-пять-с-плюсом.

Обратно добираюсь без проблем. И тут меня ждет сюрприз – у мужиков гость. Вернее, гостья.

– Тельга? – спрашиваю я. – Ты ли это?

Девушка – та самая, которая повалилась мне в ноги с мольбой о помощи у Буна – сидит рядом Чошем, промокает его лоб мокрой тряпкой. А Пегий отсутствует. Теперь понимаю, кто следил за мной.

– Ты как здесь очутилась? Нас увидела?

– Да, – говорит девушка, опасливо поглядываю на меня.

– Что пахнет нехорошо? – говорю я. – И видок тоже не ахти какой, да?

Она настороженно кивает.

– Злого ворога убила. Посекла в кашу негодяя. Того, кто твою кровь пил.

– Вы… убили Буна?

– Не вы, а ты. Да, убила. Его, или того, во что он превратился, больше нет. Ладно, потом поболтаем. Пегий где?

– Отлучился за припасами. Я подсказала ему, где можно разжиться едой.

– Надеюсь, он не приставал к тебе?

– Нет. Он был вежлив.

– Надо же… – И тут я спохватываюсь и смотрю на раненого. – Как Чош?

– Заснул.

– Я тут приволокла лекарство. Давай посмотрим.

Бутылочки, пузыречки, коробочки с мазью. На каких есть надписи, на каких нет. Какие обозначены просто – «от ран», «от воспалений», «от лихорадки», какие на местном эквиваленте латинского: «cardiacus aqua», «valere», «hebra», «resedo» и так далее. Некоторые вообще означены номерами, символами или буквами: fctm, ex, extra, dist. Понятно, что ничего не понятно.

К счастью, очень быстро возвращается Пегий, непривычно серьезный. Осмотрев содержимое сундучка с видом знатока, он извлекает пару пузырьков с темными жидкостями и заставляет выпить это Чоша. Кроме того, с помощью Тельги он оперативно меняет повязку, предварительно смазав рану какой-то мазью. Напоследок он дает здоровяку еще пару таблеток парацетамола, заметив, что сии пилюли действительно снимают жар.

– Надо ждать, – говорит он. – Все, что можно, я сделал. Надеюсь, ему это поможет.

– Он вроде держится, – замечаю я.

– Да, он сильный, – соглашается Пегий. – Должен выбраться, должен. Но придется подождать.

– Переночуем здесь?

Пегий пожимает плечами.

– Как бы дольше не пришлось задержаться.

– Что ж, побудем крысами, – говорю я. – Посидим. Покушать есть, вода есть, лекарства для здоровячка тоже. Да и мне больше нет надобности бегать. Буну я отомстила. Так что обустраиваемся.

Несмотря на то, что я не ела целый день, аппетита нет. Выпиваю только воды. Пегий разжился кругом сыра, хлебом и копченной колбасой. Кроме того, притащил бутылку вина.

– Это точно не амброзия случаем?

– Нет! – сказал Пегий. – Это из надежного места. Я же вор, не забывай.

Но на всякий случай он понюхал винцо, попробовал, покатал на языке.

– Да, это настоящее вино.

– Как будто ты знаешь, какова на вкус амброзия.

– Не знаю, но запах помню хорошо. Да ты и сама должна помнить.

Я беру бутылку и нюхаю.

– Теперь вспомнила. Амброзия пахнет не так.

И отхлебываю глоток прямо из горлышка.

– Так, Тельга, расскажи, что с тобой было?

– Не хочу рассказывать, – говорит она, замкнувшись.

– Бун ведь отпустил тебя в тот день?

– Отпустил. Вернее вышвырнул. Назад в бордель, где я была, меня не приняли – я ведь павшая, понимаешь? хоть и не по своей вине, – так что мне остался один удел. Бродяжничать. Спасибо, хоть Пегий помог, дал укрытие. Я там так и скрывалась, после того, как он исчез. А недавно вас заметила.

– Пегий? – не веря своим ушам, спрашиваю я. – А взамен что попросил? И совершил?

– Ничего.

– Как ничего? Ты скажи, не бойся.

– Не трогал я ее! – злится Пегий.

– Почему? – спрашиваю я.

– Потому. Жалко стало.

– Не верю.

– А вот поверь.

– Хорошо, ты, значит, воспылал к Тельге чистой возвышенной любовью, но зачем тогда бросил? Ушел с нами? А с нами увязался сюда не затем ли, чтобы отыскать ее?

– Нет, – покраснев, говорит Пегий. – Всё не так. Признаюсь честно, я хотел… ну, того. Сам утащил в свое логово… приготовился было позабавиться, но…

– Так и знала. Горбатого могила исправит.

– Но не смог. Тельга была слаба, вечно плакала. Ну и пожалел, помог. А бросил потому что не был уверен… за себя. Я – дурной человек, Тельга. Прости.

Тельга с интересом выслушивает его признание, но на ее лице в принципе не отражается никаких эмоций, за исключением небольшого удивления.

– Что скажешь, Тельга?

– Я? – растеряно отзывается она. – Даже не знаю что сказать. Как бы то ни было, от тебя, Пегий, я видела только доброту. Я