Симбиоз - Роксана Форрадаре

- Папа сказал, что мы больше не можем стеснять дядю Джека.

- Тогда снимите номер в гостинице.

- Обсуди это с ним, ладно? Вряд ли он послушает меня.

- Ладно… - я еще недолго терзалась сомнениями, после чего легкомысленно их откинула, решив, что все складывается слишком удачно, чтобы что-то плохое могло случиться с Рене и отцом. - Он очень переживает, что лишился работы? Если что, мы с Джованни Махоуном теперь закадычные друзья – уж я заставлю его передумать на этот счет.

- Андреа, о вас говорили по телевизору! – не слушая меня, заголосила сестра. – О вас – о симбионтах. Правда, эфир быстро перебили, но...

- Знаю, что говорили, - беспечно рассмеялась я. – Хотя бы за это Питера можно поблагодарить.

- Чему же ты радуешься? Папа сказал, вас отстреливают по всей стране! Он уже неделю на успокоительных, - понизив голос, сообщила Рене. – Когда ты вернешься?

- Очень скоро, - пообещала я. – Теперь точно. Передай папе, чтобы не волновался за меня. Мы работаем, чтобы с нас сняли старые обвинения. Помогаем людям, - в трубке повисло молчание. – Нет, послушай, лично я стараюсь лишний раз не рисковать и почти ни во что не вмешиваюсь.

- Честно?

- Ну… Рене, а ты проверяла сегодня электронную почту?

- Нет еще.

- Обязательно проверь. Я написала тебе кое-что важное, что вряд ли смогу передать словами.

- Хорошо… ой, кто-то стучится. Должно быть, миссис Гунтер! Я пойду открою, повиси немного. Хотя нет, лучше перезвони чуть позже. Папа сейчас спит, и через час-два ты как раз сможешь обсудить с ним все дела.

Я застыла, и онемевшие губы не успели выдохнуть согласие. Рене повесила трубку.

Миссис Гунтер не могла зайти проведать ее, потому что была мертва. Я видела, как демон забрал ее душу и как Эрик унес ее бездыханное тело, чтобы передать его родным. На секунду меня охватил ужас: уж не явились ли в мой дом враги? Питер, Саманта, Маркус – кто угодно, кому я успела насолить? Я быстро отыскала в журнале вызовов номер сестры и почти решилась набрать его повторно, но неожиданно передумала. Даже выругала себя за паранойю. Стал бы Маркус учтиво стучаться, если бы пришел мстить! И вообще, забрести к нам мог кто угодно, хотя бы убитый горем мистер Гунтер, у которого, не считая взрослого сына, находящегося за тысячу километров, кроме добрых соседей не осталось никого, кто был бы способен разделить с ним его горе. Также могли зайти и сотрудники полиции, и ФБР – успокоившись, я отправилась возвращать телефон владельцу.

- Не следовало тебе заключать сделку, Андреа. На Бенедикта ты поставила собственную душу, а ведь Мантрэссапа предупреждал тебя, что на смертном одре люди расстаются со Слезой крайне неохотно.

- Я верю ему. Если кто и способен отдать камень, отказавшись от силы и самой жизни, то только такой человек, как Бенедикт, - я посмотрела на Аббадона с усталой улыбкой. – Да ты никак волнуешься за меня? Или расстраиваешься, что я выбрала дорогу подлиннее? Сколько еще Габриэль гоняться за ним будет…

Демон ничего не ответил.

Прошло несколько часов. Я намеренно не перезванивала Рене, чтобы дать отцу отдохнуть: едва ли в последнее время он нормально высыпался. Зная его, можно было с уверенностью сказать, что в доме дяди Джека он чувствовал себя стесненно и неуютно, потому что не мог, как любил, включить погромче телевизор и подмять под себя целую комнату. Усугубляли ситуацию отсутствие работы и переживания за меня – готовясь к разговору с ним, я как могла оттачивала жизнерадостный голос, чтобы, услышав его, отец сразу испытал облегчение. Когда время перевалило за шесть часов, я вновь взяла у Бенедикта телефон, но воспользоваться им не успела: с дипломатической миссии вернулись Себастьян, Франциско и остальные. Сверкая победоносной улыбкой, что само по себе было явлением чрезвычайно редким, Себастьян начал с торжественного оповещения о том, что капитан Кокош…

- Нормальный мужик! Дело свое знает!

- Как прошло? – взволнованно задал вопрос Бенедикт.

- Прекрасно, – заверил его Дакота. – Первым делом мы обсудили снятие всех обвинений, и Джованни, надо отдать ему должное, подписался под каждой бумажкой.

- Подождите, - вмешался Люк, заприметив бинты на груди Бенедикта. – Что случилось?

- Габриэль напал на меня.

- Здесь? – ужаснулся Дакота. – Как ему удалось обнаружить это место? И почему тогда Питер до сих пор не ударил по нам?

- Не знаю, но на ночлег в целях безопасности мы переместимся в убежище в Небраске.

- Что вы с ним сделали? – тихо спросил Франциско.

- Ничего, - буркнула Гвинет. – Ушел, благодаря Андреа. И вы еще меня подозреваете! Да если бы она не влезла…

- Пожалуйста, рассказывайте дальше, - перебил ее Бенедикт и заинтересованно кивнул Дакоте. – Вы осмотрели тюрьму? Как она охраняется? Мы должны просчитать действия Питера заранее.

Гвинет обиженно поджала губы и оглянулась, ища поддержки, однако никто не отреагировал на известие о том, что я без спроса отпустила опасного врага. Даже подозрительный Себастьян не стал затевать свару: он, как и все остальные, был слишком взбудоражен недавним посещением Сан-Клементе. Только Франциско посмотрел на меня с глубокой признательностью во взгляде.

Из слов Дакоты получалось, что тюрьма для симбионтов представляет собой настоящую крепость: стены из крепчайших сплавов, лабиринтообразные коридоры, изобретательные ловушки, блокирующие различные демонические способности, и, самое главное, готовые в любую минуту разнести остров ракеты, ожидающие своего часа на материковой части. Полностью обратившись в слух, я изумленно хлопала глазами, узнавая все новые и новые подробности об этом хитроумном строении. Казалось, пробиться на Сан-Клементе невыполнимо даже для Питера.

- Как же нам убить его? – взволнованно повторял Люк. – Я много раз видел его в деле, Бен, он слишком осторожен. Был осторожен, даже когда являлся обычным симбионтом, а теперь и подавно. Его неисчерпаемый запас порталов – огромная проблема. Он попросту не подпустит к себе противников!

- Однажды он ошибется. Наша задача – не упустить этот момент.

Меня так затянули обсуждения, что не успела я и глазом моргнуть, как настала ночь, и связываться с Рене и отцом было уже слишком поздно. Окончательно определив для себя, что заходил к ним именно мистер Гунтер, я без зазрения совести отложила звонок на следующий день. Мне не хотелось слышать слезы в голосе сестры, искренне привязавшейся к погибшей соседке,