Симбиоз - Роксана Форрадаре

На портале Франциско мы перебрались в другой дом, более просторный и комфортабельный, чем семейное гнездо Эвансов, но куда менее уютный. Я привыкла к узкой лестнице, неухоженному дворику и маленькой кухне, где нам приходилось сидеть на головах друг у друга – все это вызывало чувство сплоченности. Здесь же каждому доставалась своя комната, а в гигантской гостиной просто невозможно было столкнуться.

- Года два назад это место обнаружили федералы, и нам пришлось уйти. Здорово снова вернуться сюда, - Франциско, напротив, положительно оценил прирост свободного пространства.

Мы с ним устроились на ночлег в одной из хозяйских спален, где все казалось дорогим и очень хрупким. Стараясь ничего не трогать, я осторожно присела на кровать.

- Чей это дом?

- Дакоты, разумеется.

- Он что, богат?

- Еще бы, при таких родителях. Они у него очень успешные бизнесмены. Никогда не слышала фамилию Гонсалес?

- Так вот кто у нас состоятельный наследник, - пробормотала я, положив голову Франциско на плечо. – Хотела тебя предупредить, что рассказала Бенедикту, как избавиться от камня.

- Я знаю.

- Сердишься?

- Нет. Ты поступила честнее меня. Я молчал, потому что не был готов смириться с мыслью, что его не станет. Пытался удержать его, не замечая, что привычный некогда темп жизни стал для него теперь чересчур быстрым и напряженным, что он устал и хочет отойти от дел. Лишать его права выбора было очень эгоистично с моей стороны. Сегодня, когда он в очередной раз назначил главным Себастьяна, а сам остался в стороне, я понял, что он уже давно начал подготавливать нас к своему уходу.

- Но вряд ли он представлял себе этот уход именно таким…

- Вряд ли, - я вся съежилась, однако Франциско неожиданно добавил. – О таком он не мог и мечтать.

- Ты серьезно?

- Я видел его лицо, когда он говорил нам, что собирается делать. Он не боится, Андреа. И ты не бойся.

Спалось мне откровенно плохо. Я часто открывала глаза и ощупывала матрас, спросонья не понимая, что такого могло с ним произойти, что лежать вдруг стало безумно неудобно, на какой бок не перевернись. Под утро от вчерашнего моего триумфального настроения ничего не осталось, и, как выяснилось, многие, передумав за ночь бесчисленное количество мыслей, точно так же подрастеряли свой запал. За завтраком Бенедикт развеял мрачное молчание еще более мрачной речью:

- Если Питеру удастся выпустить на свободу пленников Сан-Клементе, считайте, мы окончательно и бесповоротно проиграли. Поэтому я прошу вас запастись терпением и не покидать убежище до звонка нашего посредника с военными – Августа Кокош.

- А как же патрулирование? – деловито уточнил Дакота. – Вчера по всем штатам горели полицейские участки.

- Это попытка заставить нас вмешаться, - пробурчал Себастьян, рыща по карманам в поисках сигарет. – Джованни сказал, всех виновников задержали, кого-то даже прежде, чем они успели наделать шуму. Это были новички, молодые и неопытные симбионты. Питер сделал из них смертников и швырнул нам, как наживку, чтобы отвлечь от чего-то более важного.

- Нет ничего важнее гибели людей, - негромко произнес Бенедикт. – Однако я не думаю, что Питер всерьез рассчитывал, что мы все бросим и помчимся разбираться с его демонстрациями. Скорее, он просто хотел отомстить.

- Мне нужно встретиться с Сарой, Бен, - встрепенулся Люк.

Себастьян тут же горячо закивал, и я поняла, что они оба надеются повидаться с близкими до того, как придется отправляться защищать таинственный остров.

- Понимаю. Но отпустить тебя не могу.

- Тогда она приедет сюда.

- Хорошо, Люк. Если вы считаете, что здесь ваши семьи будут в безопасности, пожалуйста, вы имеете полное право пригласить их.

Себастьян раздосадовано заворчал: он явно не считал этот дом безопасным. Дакота тоже неуверенно покачал головой, а я представила, как на порог вваливается охваченный волнением отец, и поежилась.

- Вы все думаете, что у нас не получится? – резко спросила Гвинет. – К чему устраивать тут торжественные прощания?

Я невольно позавидовала ее прямоте и сжалась еще сильнее, ожидая вердикта старших. Себастьян смерил Гвинет презрительным взглядом, в котором так и читались его обычные интонации, мол, вот же молодняк бестолковый пошел. Люк и вовсе проигнорировал, покидая кухню с телефоном в руках. Бенедикт задумчиво прошелся рукой по волосам, но тоже промолчал, и мне вдруг стало предельно ясно, почему Гвинет чувствует себя такой несчастной в его группе. Ее словно никто не воспринимал всерьез. Один лишь Дакота соизволил ответить, однако слова его прозвучали грубо, как и всегда, когда он обращался к ней.

- Если бы ты хоть раз сражалась по-настоящему, поняла бы.

- Она не то имела в виду… - попыталась вклеиться я, но Гвинет не позволила мне вступиться за нее.

- Раз тебе так страшно, тащи свою задницу в Испанию к богатеньким родителям, – ядовито произнесла она, глядя на Дакоту исподлобья.

- Ты вообще слушала нас? При чем здесь страх? Это нормально – хотеть увидеть близких перед сложным делом. Их поддержка и забота вдохновляют, хотя ты, наверное, и слов-то таких не знаешь.

- Идите-ка вы оба отсюда, воздухом подышите, - сухо гаркнул Себастьян. – Только себя накручиваете, да других раздражаете. Где тут виски? Дакота, достань. Да-да, достань и проваливай, освежись! Я лично собираюсь выпить.

- Присоединяюсь, - со вздохом сказал Франциско.

Гвинет побрела к двери, часто оглядываясь, из-за чего ее красные волосы то и дело веером разлетались по помещению. Я поняла, что она ждет Дакоту, и даже удивилась: неужели ей так хочется продолжить ссору? Сам же Дакота послушно выставил на стол стаканы и пузатую бутыль, быстро осмотрелся, по-хозяйски размышляя, не потребуется ли гостям что-либо еще, и только тогда двинулся за ней. Стоило им обоим очутиться на улице, в доме сделалось оглушительно тихо. Я могла слышать дыхание Бенедикта, размеренное, но немного свистящее, и приглушенные всплески разливающегося алкоголя. Они звучали особенно мрачно, били по моей беспокойной голове, и тогда мне тоже захотелось выйти, однако в следующую секунду в кухню вернулся Люк, чтобы обрадовать всех неожиданной новостью.

- Я дозвонился до Дженнифер. Они с Кайлом будут здесь через полчаса.

- Наши союзники с первой войны, - пояснил Бенедикт, заметив мой озадаченный взгляд, затем повернулся к Франциско. – Ты тоже их не застал. После поражения Питера десять лет назад они