Вариант единорога - Роджер Желязны

Причина. Всегда бывает какая-нибудь причина. Или несколько причин.

Он знал, почему он здесь – но ему не было известно, почему именно здесь, в этом месте.

Приближаясь к пустынной улице, чувствовал, что скоро получит ответ. Впрочем, он понимал, что причина может возникнуть раньше – или гораздо позже. Он снова, всем существом, ощутил некий призыв – неотвратимая сила толкала его все дальше и дальше.

Старые покосившиеся здания, иные разрушены до основания. Повсюду сквозняки и пыль. Запустение. Заросшие травой прогнившие половицы и птичьи гнезда на балках. Следы диких существ. Он знал их всех – как и они узнали бы его, встретив на своем пути.

Он замер, услышав едва уловимый и неожиданный звук, где-то впереди, чуть левее. Как раз в этот момент он возник в реальности окружающего мира, и вмиг исчез – так гаснет в аду радуга. Осталась лишь тень присутствия, не более,

Невидимый и могущественный, он продолжал свое движение. Вот знак. Сигнал. Впереди. Слева. За словом с выцветшими буквами БАР, написанными на старой, облезлой доске над дверью. Вошел. (Одна из створок едва держится.) Остановился, огляделся по сторонам. Направо стойка, вся в пыли. За ней разбитое зеркало. Пустые бутылки. Медная потемневшая вешалка, толстый слой ржавчины. Слева, в глубине, столики. В весьма плачевном состоянии.

За тем, что получше, сидит человек. Спиной к двери. В джинсах. И дорожных ботинках. Выгоревшая голубая рубашка. Зеленый рюкзак у стены, слева.

А перед ним, на столе, едва различимые очертания нарисованной шахматной доски. Она поцарапана и вся в пятнах, почти стерлась. Человек так и не закрыл ящик, в котором нашел фигуры.

Стоит ему увидеть шахматы, как он тут же вспоминает какую-нибудь интересную задачку или принимается переигрывать лучшие из своих партий: для него шахматы – это жизнь, дыхание, без них он бы умер, как умерло бы тело, если бы кровь вдруг перестала бежать по жилам.

Он подобрался поближе, может быть, даже оставил следы на пыльном полу, но ни тот ни другой этого не заметили. Он тоже любил играть в шахматы.

Человек вспоминал свою самую лучшую партию, которую сыграл во время отборочного матча чемпионата мира семь лет назад. Он же просто смотрел. Тогда человек вылетел из турнира почти сразу же после этой партии пораженный, что смог продержаться так долго. В критических ситуациях он никогда не играл хорошо. Но всегда гордился именно этой партией, переживая её снова и снова – так существа, наделенные особым даром чувствовать, возвращаются к поворотным моментам своей жизни. Целых двадцать минут он был недосягаем, ослепительно безупречен, неповторим и великолепен. Лучше всех.

Он сел напротив и обратил свой взор на доску. Человек доиграл, улыбнулся. Принялся снова расставлять фигуры на доске, потом встал и вынул из рюкзака банку пива. Открыл её.

А вернувшись к столу, обнаружил, что белая пешка стоит на е4. Нахмурился. Огляделся по сторонам. Увидел свое удивленное лицо в старом, потускневшем зеркале. Заглянул под стол. Сделал глоток пива и уселся на стул.

Взял пешку и поставил её на е5. В следующее мгновение белый конь медленно проплыл по воздуху и опустился на f3. Человек долго вглядывался в пустоту на противоположной стороне стола, а потом передвинул своего коня на f6.

Белый конь взял его пешку. Решив не удивляться необычной ситуации, в которой оказался, человек сделал ход пешкой на d6. Он почти забыл о том, что играет с невидимым противником, когда тот вернул коня на f3. Человек сделал ещё глоток пива и поставил банку на стол – в этот момент банка поднялась в воздух, проплыла над доской и перевернулась донышком вверх. Что-то булькнуло. Банка упала и с шумом покатилась по полу. Судя по звуку, она была пуста.

– Простите, – сказал человек и направился к рюкзаку. – Я бы вас угостил, если бы знал, что вам нравится пиво.

Он открыл ещё две банки, вернулся с ними к столу, поставил одну у противоположного края, а другую возле себя.

– Благодарю, – услышал он мелодичный, тихий голос.

Банка поднялась, немного наклонилась, вернулась на место.

– Меня зовут Мартин, – сказал человек.

– Называй меня Тлингель, – услышал он в ответ. – Я думал, ваш вид давно вымер. Меня радует, что ты, по крайней мере, выжил – и мы можем поиграть.

– Да? – удивился Мартин. – Когда я в последний раз интересовался этим вопросом – а было это дня два назад, – мы все были на месте,

– Неважно. Этим я смогу заняться потом, – ответил Тлингель. – Меня ввел в заблуждение вид этого места.

– Ну, мы в мертвом городе. А я много путешествую.

– Не имеет значения. Я приблизился к должной точке существования вашего вида. Так я чувствую.

– Боюсь, мне это не совсем понятно,

– Знаешь, я не уверен, что тебя обрадует мое объяснение. Как я понимаю, ты собираешься съесть эту пешку?

– Может быть. Да, собираюсь. О чем ты только что говорил?

Банка с пивом поднялась со стола. Невидимое нечто сделало ещё глоток.

– Ну, – сказал Тлингель, – говоря попросту, ваши… преемники… встревожены. Вы занимаете такое важное место в структуре мира, что меня наделили серьезными полномочиями… чтобы я сам все проверил.

– Преемники? Не понимаю.

– Ты видел грифонов – недавно?

Мартин фыркнул.

– Слышал разные байки, – ответил он, – мне даже фотографию показывали. Говорят, его подстрелили в Скалистых горах. Вранье, ясное дело,

– Да, может показаться и так. Мифические существа иногда вызывают самую неожиданную реакцию.

– Ты хочешь сказать, что он был настоящий?

– Конечно. Ваш мир находится в ужасном состоянии. Совсем недавно умер последний медведь гризли, открыв тем самым путь для грифонов. Так же точно гибель последнего эпиорниса привела к появлению йети, дронта сменило лохнесское чудовище, место странствующих голубей заняли сасквочи, преемниками голубых китов стали кракены, а уникальных американских орлов – василиски…

– Я не верю тебе.

– Выпей еще.

Мартин потянулся было за банкой, и вдруг его рука замерла в воздухе, а в глазах появилось изумление.

Рядом с пивной банкой сидело существо размером примерно в два дюйма, с человеческим лицом, телом льва и крыльями.

– Мини-сфинкс, – продолжал объяснять голос. – Они появились тогда, когда вы покончили с вирусом оспы.

– Ты что, хочешь сказать, будто стоит какому-нибудь живому существу исчезнуть с лица Земли, как его место занимает существо мифическое? – спросил Мартин.

– Конечно, да. Так было не всегда, однако вы разрушили механизмы эволюции. Теперь баланс восстанавливается благодаря тем, кто живет в Стране Утренней Зари – нам никогда и ничто по-настоящему не угрожало. Мы вернемся, когда придет наше время.